В УПК РФ предусмотрен перечень отдельных видов мер пресечения, которые при наличии определенных законом условий могут применяться в отношении подозреваемого, обвиняемого, подсудимого. Всего Кодекс насчитывает 8 видов таких мер, позволяющих правоприменителю проявить индивидуализированное отношение к подозреваемому (обвиняемому) с учетом данных о его личности и конкретных обстоятельств уголовного дела.
Все меры пресечения имеют целью обязать подозреваемых (обвиняемых) не препятствовать производству по делу и в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя и суда. В перечень входят следующие виды мер пресечения: подписка о невыезде и надлежащем поведении (ст. 102 УПК), личное поручительство (ст. 103), наблюдение командования воинской части (ст. 104), присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым (ст. 105), запрет определенных действий (ст. 105.1), залог (ст. 106), домашний арест (ст. 107) и заключение под стражу (ст. 108).
Подписка о невыезде – самый щадящий вид мер пресечения, носящий скорее предупредительный характер и наименьшим образом ограничивающий права человека, в связи с чем избирается на неопределенный срок. Лицо, в отношении которого избрана такая мера, может продолжать трудовую деятельность, обучение, свободно передвигаться в пункте проживания и даже – с разрешения дознавателя, следователя или суда – выезжать в другие регионы страны и за рубеж для отдыха, туризма, служебной командировки и т.п.
Заключение под стражу – одна из самых строгих мер, которая самым серьезным образом ограничивает права и свободы человека. Более того, она влияет не только на лицо, в отношении которого избрана, но и на других лиц, так или иначе зависящих от данного лица (несовершеннолетние дети, иждивенцы, нетрудоспособный супруг (супруга), престарелые родители, члены трудового коллектива (если подозреваемый, обвиняемый является предпринимателем, обеспечивающим рабочие места) и другие).
Несмотря на приведенный перечень видов мер пресечения, на практике чаще всего применяются две из них1 – подписка о невыезде (ст. 102 УПК) и заключение под стражу (ст. 108 УПК).
По данным2 Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в первом полугодии 2021 г. судами общей юрисдикции было заявлено и рассмотрено следующее количество ходатайств об избрании меры пресечения в виде:
- заключения под стражу – 49 512 (из них удовлетворены 43 427);
- домашнего ареста – 4074 (из них удовлетворены 3485);
- залога – 32 (из них удовлетворены 18);
- запрета определенных действий – 1501 (из них удовлетворены 1298).
Всего заявлено 55 119 ходатайств, удовлетворено 48 431.
Из приведенных статистических данных следует, что ходатайства об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, залога, запрета совершения определенных действий заявляются редко. Более того, суды удовлетворяют их лишь в 50% случаев, в то время как ходатайства об избрании стражи заявляются часто и, как правило, удовлетворяются судами. Так, доля удовлетворенных ходатайств о залоге составляет 56,25% от общего количества заявленных ходатайств об избрании данной меры пресечения, в то время как доля удовлетворенных ходатайств о заключении под стражу – 87,71% от общего количества соответствующих заявленных ходатайств. В процентном выражении количество заявленных ходатайств о залоге от общего количества ходатайств об избрании меры пресечения составляет всего 0,06%. Доля удовлетворенных ходатайств об избрании данной меры от общего количества удовлетворенных ходатайств об избрании меры пресечения – 0,04%.
Как практикующий адвокат отмечу, что мера пресечения в виде залога применяется крайне редко. Например, Приморский районный суд г. Санкт Петербурга 21 ноября 2013 г. вынес постановление в отношении моего подзащитного, обвиняемого по ч. 2 ст. 213 УК РФ, которым отказал в удовлетворении ходатайства следователя о продлении срока стражи, а ходатайство защиты об изменении меры пресечения на денежный залог удовлетворил.
Несмотря на то что заключение под стражу – одна из самых строгих мер пресечения, тем не менее она чаще всего избирается в отношении подозреваемых и обвиняемых. Кроме того, в последние годы суды стали несколько чаще избирать домашний арест. «Третье место» по частоте избрания занимает запрет определенных действий, далее следует залог. Мера пресечения в виде личного поручительства практически не применятся.
Верховный Суд неоднократно выражал свою позицию по данному вопросу, – в частности, в Постановлении Пленума от 19 декабря 2013 г. № 41 (ред. от 11 июня 2020 г.) «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий». В нем ВС указал на недопустимость необоснованного и немотивированного применения меры пресечения в виде заключения под стражу, которая должна применяться в самых крайних и исключительных случаях и лишь при наличии оснований, предусмотренных законом, а также в каждом конкретном случае должна рассматриваться возможность применения домашнего ареста или залога.
Как правило, на практике стороной защиты по уголовным делам при рассмотрении вопроса об избрании подозреваемому (обвиняемому) меры пресечения и определении ее вида заявляются многочисленные возражения и ходатайства, направленные на то, чтобы мера пресечения не избиралась вовсе, если в этом нет необходимости, либо была менее строгой – с соблюдением индивидуализированного подхода как к личности, так и к обстоятельствам дела. Тем не менее, несмотря на мотивированные ходатайства защиты и наличие ряда мер пресечения, предусмотренных УПК, а также позицию Верховного Суда, правоприменители из всех возможных мер пресечения в основном применяют заключение под стражу или подписку о невыезде.
На мой взгляд, одной из причин, по которым залог, поручительство, домашний арест и запрет определенных действий избираются крайне редко, является то, что ст. 97 УПК изложена недостаточно конкретно в части определения порядка, метода обоснования и мотивации принятия решения о необходимости избрания меры пресечения. Это влечет принятие недостаточно обоснованных и мотивированных решений.
Действующая редакция ст. 97 Кодекса выглядит следующим образом:
«Дознаватель, следователь, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения, предусмотренных настоящим Кодексом, при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый:
1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда;
2) может продолжать заниматься преступной деятельностью;
3) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу».
Полагаю, такие «размытые» критерии, обосновывающие необходимость избрания меры пресечения (либо отсутствия таковой), как «достаточные основания полагать», что лицо «может продолжать заниматься преступной деятельностью», «может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства», являются недостаточными для принятия решений, столь серьезно затрагивающих конституционные права и свободы человека.
В толковом словаре С.И. Ожегова значение слова «полагать» – считать, думать. Согласно толковому словарю В.И. Даля данное слово означает «думать» или «почитать», «догадываться», «принимать за верное». В толково-словообразовательном словаре Т.Ф. Ефремовой приведены следующие значения слова «может»:
- оценка какой-либо ситуации как возможной, вероятной;
- употребляется как вводное словосочетание, выражая неуверенность или предположительность (возможно, вероятно);
- употребляется как вводное словосочетание, смягчая категоричность вопроса или побуждения;
- употребляется как вводное словосочетание, выражая допущение или противопоставление действий.
Приведенная терминология («основания полагать», «может»), используемая в ст. 97 УПК, позволяет принимать процессуальные решения на основании предположительных и вероятностных доводов. То есть она не обязывает обосновывать решение достаточными доказательствами. Это дает основания полагать, что мера пресечения может избираться «на всякий случай».
Таким образом, ст. 97 УПК является, по сути, дискреционной, так как законодатель не предусмотрел в ней четкие критерии, а лишь привел основания для предположений, в связи с чем решение об избрании меры пресечения принимается в большей степени по усмотрению суда.
В связи с этим представляется целесообразным внести изменения в ст. 97 УПК, изложив ее в следующей редакции: «Дознаватель, следователь, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения, предусмотренных настоящим Кодексом, при наличии достаточных фактических данных, соответствующих требованиям, предъявляемым настоящим Кодексом к доказательствам, указывающих на то, что обвиняемый, подозреваемый:
1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда;
2) продолжит заниматься преступной деятельностью;
3) каким-либо иным образом воспрепятствует производству по уголовному делу».
Считаю необходимым изменить сам подход и применяемую формулу, заложенную в ст. 97 УПК, и уйти от «предположений» («наличие достаточных оснований полагать, что лицо может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу») к «доказанности» («наличие достаточных фактических данных, доказательств, указывающих на то, что обвиняемый, подозреваемый скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью, каким-либо иным образом воспрепятствует производству по уголовному делу»).
Важно помнить и об основополагающем принципе уголовного судопроизводства – презумпции невиновности: в ст. 97 УПК речь идет о лицах, еще не осужденных и в законном порядке не признанных виновными. Также необходимо учитывать принципы состязательности сторон в процессе, независимости суда и то, что никто заранее не может предрешать, каким будет приговор – обвинительным или оправдательным.
Таким образом, следуя букве закона, положениям УПК, Конституции РФ, а также здравому смыслу, лицо, в отношении которого не вынесен обвинительный приговор, юридически невиновно. В связи с этим представляется правильным, чтобы мера пресечения, – если в ней действительно есть необходимость, – была как можно более индивидуализированной, гуманной, справедливой и щадящей, так как в случае прекращения уголовного преследования лицу, в отношении которого было принято такое решение, будет легче вернуться к нормальной жизни, не потеряв бизнес, работу, репутацию, семью, а также сохранив здоровье.
По статистике, в мире наблюдается тенденция снижения насильственной преступности – то есть сопряженной с насильственными преступлениями против жизни и здоровья человека, половой неприкосновенности, хищений имущества, в том числе путем грабежей и разбоев. В связи с этим думается, что число лиц, в отношении которых необходимы наиболее строгие меры пресечения, также уменьшается, и правоприменительная практика должна учитывать изменение обстановки.
Полагаю, любое процессуальное решение, затрагивающее права и свободы человека, должно отвечать принципам фактической обоснованности, законности и проверяемости. Хочется надеяться, что описанные проблемы дискреционности положений ст. 97 УПК станут предметом обсуждения не только в адвокатском сообществе, но и на законодательном уровне.
1 Не учитывая виды мер пресечения в отношении несовершеннолетних и военнослужащих подозреваемых (обвиняемых).
2 Сводные статистические сведения о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей за 1-е полугодие 2021 г.
