Оказание квалифицированной юридической помощи по уголовным делам зачастую сопровождается для адвокатов, принявших на себя такое поручение, большими сложностями. И эти трудности обусловлены не новыми методами расследования уголовных дел, внедряемыми правоохранителями или органами следствия, а тем, что нередко они создаются для адвокатов искусственно.
Речь, конечно, идет о незаконных действиях сотрудников правоохранительных органов в отношении адвокатов-защитников. Одним из ярких примеров таких действий является уголовное дело в отношении адвоката АП Кабардино-Балкарской Республики Дианы Ципиновой.
В связи с тем что количество случаев нарушения закона в отношении адвокатов в последнее время увеличивается, ФПА РФ в феврале 2021 г. провела анкетирование адвокатов субъектов Федерации с целью выявить конкретные случаи их недопуска к доверителям и детально разобраться в каждой конкретной ситуации. Итоги исследования ожидаются.
Уверен, что адвокатам, оказывающим квалифицированную юридическую помощь по уголовным делам, приходилось в той или иной степени испытывать на себе «противодействие системы», которое может выражаться в ограничении допуска в отдел полиции под разными предлогами – от введения специальных режимов (например, плана «Крепость») до прямых угроз применения насилия в отношении адвоката либо угроз возбуждения уголовного преследования за чрезмерно активную позицию защиты.
Я, в частности, столкнулся с данной проблемой в августе 2020 г., когда сотрудники уголовного розыска не допустили меня к доверителю даже после предъявления адвокатского удостоверения и ордера, угрожали «выкинуть» из отдела силой, мотивируя тем, что мой подзащитный не задержан, а «просто был доставлен» (сотрудниками СОБРа) для беседы – мол, когда начнутся следственные действия, тогда и будет допущен защитник. Все мои попытки разъяснить положения ст. 49 УПК РФ о том, что защитник участвует в уголовном деле с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, натыкались на сухой ответ, что мой доверитель не задержан, а кабинет, в котором он находится, является служебным помещением и охраняется законом, поэтому мне, адвокату, вход туда запрещен.
Проблема разрешилась только спустя 6 часов переговоров с сотрудниками уголовного розыска, после звонка в дежурную часть УМВД по Омской области и направления жалоб в прокуратуру г. Омска и областное УМВД.
Только перед заполнением следователем протокола задержания в порядке ст. 91 УПК мне было предоставлено право на конфиденциальную беседу с подзащитным для согласования позиции защиты в рамках оказания правовой помощи.
Стоит ли говорить, что надзорные ведомства не усмотрели нарушений в действиях сотрудников уголовного розыска, а на все указанные в жалобе доводы был получен ответ, что оперативники действовали в пределах их компетенции. Странным, на мой взгляд, является то, что жалоба, направленная в областное УМВД, в итоге была перенаправлена сотрудникам уголовного розыска, воспрепятствовавшим моей профессиональной деятельности адвоката, и они сами готовили на нее ответ.
Законом об адвокатуре (ст. 18) установлено, что вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещаются. Однако зачастую лица, призванные в силу закона и служебного положения следить за соблюдением законодательства, попросту закрывают глаза на все указанные нарушения. До сегодняшнего дня незаконные действия в отношении адвокатов зачастую остаются безнаказанными в силу правового пробела и отсутствия законодательно закрепленной ответственности за воспрепятствование адвокатской деятельности. Каждый раз, принимая поручение на оказание квалифицированной юридической помощи, адвокат рискует оказаться в ситуации, когда сотрудники правоохранительных органов в лучшем случае не допустят его к нуждающемуся в такой помощи лицу, а сотрудники пенитенциарной системы под предлогом отсутствия заявления от лица, содержащегося под стражей, откажутся обеспечить его право на свидание с защитником. Все это, к сожалению, реалии, в которых приходится работать.
В связи с этим хочется приветствовать позицию Минюста, о которой ранее писала «АГ». Этот законопроект предусматривает дополнительные гарантии реализации принципа состязательности в уголовном судопроизводстве и введение режима уголовно-правовой охраны профессиональных прав адвокатов от преступных посягательств. В частности, предлагается дополнить УК РФ новой нормой – ст. 294.1 «Воспрепятствование законной деятельности адвоката». Думается, что под страхом уголовного наказания – пусть и не такого сурового, как, например, предусмотрено санкцией ст. 294 «Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования», – нарушений прав адвокатов при оказании профессиональной юридической помощи по уголовным делам станет намного меньше.
Кроме того, раз Минюст выступил с данной инициативой, значит, адвокатское сообщество не осталось неуслышанным, и в министерстве осознают, что проблема есть и ее нужно решать, а, как писал Зигмунд Фрейд, «признание проблемы – половина успеха в ее разрешении».