Как стало известно «АГ», Хабаровский краевой суд опубликовал апелляционное определение, которым отменил обвинительный приговор, вынесенный с участием присяжных, и вернул на новое рассмотрение уголовное дело о причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть.
Обвинительный приговор
По версии следствия, в ночь с 15 на 16 мая 2020 г. в ходе ссоры Ц., не имея умысла на лишение жизни, нанес К. не менее семи ударов руками и ногами в область туловища, в результате чего К. была причинена травма живота. При этом Ц. осознавал фактический характер и общественную опасность своих действий. 17 мая 2020 г. К. скончался в лечебном учреждении. Как указало следствие, причиненная травма живота состоит в прямой причинно-следственной связи со смертью.
Уголовное дело рассматривалось в Хабаровском районном суде Хабаровского края с участием присяжных заседателей. В суде Ц. свою вину не признал, отмечая, что от его действий не могла наступить смерть К. По его предположению, смерть наступила от драки, произошедшей между потерпевшим и третьими лицами.
Вердиктом коллегии присяжных подсудимый был признан заслуживающим снисхождения. Обсудив последствия вердикта присяжных, с учетом обстоятельств, установленных этим вердиктом, суд квалифицировал действия Ц. по ч. 4 ст. 112 УК РФ – как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.
Об умысле подсудимого, как указано в приговоре, свидетельствует совокупность всех обстоятельств содеянного, в том числе способ и орудие совершения преступления, характер и локализация телесных повреждений, а именно нанесение подсудимым значительного количества ударов потерпевшему руками и ногами, в разные части тела, включая жизненно важные органы. Обстоятельствами, смягчающими наказание Ц., суд признал аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, признание вины подсудимым в ходе предварительного следствия, явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления.
Таким образом, Хабаровский районный суд признал Ц. виновным и назначил ему наказание в виде шести лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Апелляционное обжалование
Старший помощник прокурора Хабаровского района Хабаровского края направил апелляционное представление на приговор, в котором, не оспаривая законность вынесенного присяжными заседателями вердикта, указал, что приговор подлежит отмене как не соответствующий фактическим обстоятельствам уголовного дела. В документе отмечалось, что судом первой инстанции допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона ввиду допущенных противоречий при описании преступного деяния. Также обращено внимание, что немотивированный, необоснованный учет смягчающего наказания обстоятельства повлек чрезмерно мягкое для Ц. наказание.
Защитник Ц., адвокат КА «Хабаровский краевой юридический центр» Лев Щекатуров также направил апелляционную жалобу (есть у АГ»), в которой просил отменить приговор. Он указал, что на стадии прений сторон государственный обвинитель, в своей речи обращаясь к присяжным заседателям, донес до них информацию, связанную с процессуальными вопросами, порядком производства по уголовному делу, что недопустимо.
По мнению адвоката, высказывание гособвинителем позиции о нахождении Ц. в местах лишения свободы, в СИЗО, в наручниках, сформировало у присяжных заседателей мнение о подсудимом, не относящееся к установлению отдельных признаков преступления, в совершении которого он обвиняется, и вызвало негативное предубеждение присяжных в отношении него как человека, виновного в совершении преступления. Лев Щекатуров обратил внимание, что доведение до присяжных заседателей такой информации недопустимо, учитывая то, что Ц. во время рассмотрения дела находился на свободе.
В жалобе поясняется, что 23 июня 2022 г. в судебном заседании после допроса свидетелей стороны обвинения присяжным заседателям демонстрировалась видеозапись проверки показаний на месте. Однако в начале видеозаписи подсудимому следователем разъяснялись процессуальные права и обязанности, доведение которых до коллегии присяжных не допускается. Также при демонстрации присяжным протокола проверки показаний на месте и фототаблицы к нему прокурор высказался о том, что версия Ц. о случившемся была проверена, все зафиксировано и следствием ничего не скрывалось. Вместе с тем, как указал Лев Щекатуров, информация о сокрытии сотрудниками правоохранительных органов каких-либо фактов относительно инкриминируемого обвинением деяния не подлежит доведению до сведения присяжных.
Защитник указывал, что процессуальные вопросы доводились до сведения коллегии присяжных на протяжении всего судебного разбирательства. Кроме того, при выступлении в прениях гособвинитель озвучил вопросы, которые присяжные должны будут разрешить в совещательной комнате, что является нарушением ч. 5 ст. 340 и ч. 3 ст. 228 УПК РФ. В жалобе подчеркивалось, что несколько свидетелей стороны обвинения своими пояснениями сформировали негативное отношение коллегии к подсудимому.
Лев Щекатуров отметил, что в ходе допроса в судебном заседании эксперта, проводившего ситуационную (криминалистическую) экспертизу по делу, по возражению стороны обвинения председательствующим был отклонен вопрос стороны защиты о вероятностном характере проведенного исследования. Тем самым сторона защиты была лишена судом возможности осуществлять полноценную защиту подсудимого при допросе эксперта, уточняется в апелляционной жалобе.
Защитник подчеркнул, что, выступая в прениях перед присяжными заседателями, подсудимый попытался упомянуть о совершении преступления третьими лицами, однако его речь была прервана председательствующим в ответ на возражения гособвинителя. В связи с чем судья просил присяжных не принимать во внимание эту версию. В ответ на это сторона защиты указывала, что согласно Постановлению Пленума ВС РФ от 28 июня 2022 г. № 22 выдвижение версии о совершении преступления третьими лицами допускается в том числе и при рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей. Только после этого председательствующий признал позицию защитника по данному процессуальному вопросу правильной и разъяснил присяжным заседателям, что действующее законодательство постоянно меняется, были внесены изменения в правовое регулирование по данному вопросу и что им предстоит оценивать данную версию в совещательной комнате. Как указал адвокат, несмотря на итоговое допущение версии подсудимого, тот был лишен возможности ее выдвинуть в прениях и вынужден был ее озвучить только в последнем слове.
Лев Щекатуров пояснил в жалобе, что после того как коллегии была разъяснена возможность присутствовать в зале судебного заседания в качестве слушателей после вынесения ими обвинительного вердикта, председательствующий обратился к присяжным и пояснил им, что будут еще обсуждаться последствия вердикта, размер, вид наказания, будут прения, последнее слово и будет постановлен обвинительный приговор. Таким образом, до удаления в совещательную комнату для постановления приговора председательствующий высказался о постановлении им обвинительного приговора, что является нарушением ч. 4, 5 ст. 348 УПК.
В апелляционной жалобе осужденный Ц. также выразил несогласие с приговором. По его мнению, допрошенные в судебном заседании лица не являются свидетелями, так как ничего не видели и их показания не могут признаваться доказательством. Также Ц. отметил, что имеются противоречия между формулировками обвинения, поддержанными разными государственными обвинителями в разных судебных прениях. Он также оспаривал заключение ситуационной экспертизы, сделанной на основании его показаний.
Осужденный указал: в перерыве в судебном заседании на улице вместе со свидетелем он слышал от присяжных заседателей высказывание в части осмотра видеозаписи следственного эксперимента и считает, что тем самым присяжные заседатели сформировали свою позицию до удаления в совещательную комнату. Также Ц. обращал внимание на неправильный зачет срока содержания под стражей.
Апелляционный суд выявил нарушения УПК
Рассмотрев дело и выслушав доводы сторон, Хабаровский краевой суд отметил: из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе рассмотрения данного дела были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, в том числе способные повлиять на содержание ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы.
Краевой суд напомнил, что в соответствии с ч. 7 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства, доказанность которых устанавливается присяжными в соответствии с их полномочиями. С участием присяжных не исследуются способы собирания доказательств, не рассматриваются вопросы о допустимости доказательств, вопросы тактики расследования, данные характеризующие личность подсудимого, пояснил суд апелляционной инстанции. Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушений УПК РФ при получении доказательств, их истребовании, задавать наводящие вопросы, оценивать доказательства во время судебного следствия.
Апелляционный суд пришел к выводу, что по данному делу перечисленные требования закона не были соблюдены.
Так, в апелляционном определении отмечается, что председательствующий судья при произнесении краткого вступительного слова в судебных заседаниях трижды сообщил кандидатам в присяжные заседатели, часть из которых в дальнейшем вошла в сформированную коллегию, какое уголовное дело подлежит рассмотрению. При этом судья неоднократно сделал вывод о том, что своими умышленными действиями Ц. совершил преступление, тем самым донеся до кандидатов в присяжные заседатели информацию о совершении подсудимым преступления в утвердительной форме. В связи с этим суд счел, что председательствующим были неоднократно допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона на стадии формирования коллегии присяжных.
По мнению апелляционного суда, заслуживают внимание доводы стороны защиты о допущенных нарушениях в ходе судебного следствия. Апелляция указала, что в ходе допроса потерпевшей последняя довела до сведения присяжных заседателей сведения, которые не относятся к предмету рассматриваемого уголовного дела, а именно о совершении свидетелем со стороны защиты хищения у потерпевшей. В свою очередь председательствующий своевременно не отреагировал на допущенное нарушение, не остановил потерпевшую и не обратился к присяжным с замечанием том, что в совещательной комнате они не должны принимать во внимание сообщенные ею сведения в указанной части.
Кроме того, апелляция подчеркнула, что при допросе свидетеля обвинения выяснялось его отношение к Ц., в частности доводились сведения, характеризующие личность подсудимого, которые сформировались у свидетеля. Председательствующим задавались свидетелю вопросы, которые не относятся к установлению отдельных признаков состава преступления, в совершении которого обвиняется Ц., а характеризует его личность, что недопустимо в силу ч. 8 ст. 335 УПК РФ.
Вместе с тем апелляция не установила каких-либо нарушений при демонстрации в судебном заседании после допроса свидетелей стороны обвинения видеозаписи проверки показаний на месте. Доводы стороны защиты, заявленные в апелляционных жалобах адвоката и осужденного о допущенных высказывания коллегией присяжных о виновности Ц. до удаления в совещательную комнату после просмотра видеозаписи, не нашли своего подтверждения, отметил суд. Он уточнил, что Ц. в суде первой инстанции после перерыва не сообщал о том, что услышал разговор присяжных заседателей о его виновности до удаления присяжных заседателей в совещательную комнату и данный вопрос в суде первой инстанции не обсуждался. Учитывая отсутствие доказательств того, что указанный стороной защиты факт имел место, эти доводы суд не удовлетворил. С участием присяжных заседателей исследовались лишь допустимые доказательства, а разъяснение допрашиваемым свидетелям их прав и обязанностей, предупреждение их об ответственности в присутствии присяжных заседателей не является обсуждением процессуальных вопросов, заключил апелляционный суд.
Суд также посчитал необоснованными доводы о том, что гособвинитель в судебных прениях донес до присяжных информацию, связанную с процессуальными вопросами, порядком производства по уголовному делу, а именно акцентировал внимание присяжных заседателей на том, что Ц. после задержания находился в СИЗО. Отмечается: из протокола судебного заседания следует, что председательствующий отреагировал на речь прокурора и просил присяжных не принимать во внимание при вынесении вердикта в совещательной комнате сообщенные сведения в указанной части.
В то же время апелляционный суд принял во внимание доводы стороны защиты о допущенных нарушениях при произнесении напутственного слова председательствующим. Как подчеркнула апелляция, в соответствии с разъяснениями, данными в п. 20 Постановлении Пленума ВС РФ от 22 ноября 2005 г. № 23 (в ред. от 28 июня 2022 г.), председательствующий обеспечивает проведение судебного разбирательства в пределах предъявленного подсудимому обвинения, поддержанного гособвинителем, предоставляя сторонам возможность довести до коллегии присяжных заседателей свою позицию, в том числе о непричастности подсудимого к совершению преступления или совершении преступления другим лицом.
Суд также установил, что до удаления в совещательную комнату председательствующий действительно высказался о постановлении им обвинительного приговора, что является нарушением ч. 4, 5 ст. 348 УПК РФ. Судебная коллегия нашла обоснованными доводы осужденного о неверном исчислении срока содержания под стражей при решении судом вопроса о зачете срока наказания в порядке ст. 72 УК РФ. Наряду с этим суд признал состоятельными доводы апелляционного представления прокурора о необоснованном признании в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Ц., аморальности поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления.
Таким образом, Хабаровский краевой суд посчитал, что допущенные при рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей нарушения уголовно-процессуального закона повлекли последствия, указанные в ст. 389.27 УПК РФ, поскольку они повлияли на вынесение законного и обоснованного вердикта коллегии присяжных заседателей. В связи с этим суд отменил обвинительный приговор в отношении Ц., а уголовное дело передал на новое судебное рассмотрение в тот же суд, в ином составе суда со стадии судебного разбирательства – формирования коллегии присяжных заседателей.
Комментарий защитника
В комментарии «АГ» адвокат Лев Щекатуров обратил внимание, что суд апелляционной инстанции признал обоснованность и существенный характер двух основных доводов его апелляционной жалобы.
Первый них заключался в том, что перед удалением присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта председательствующий в своем напутственном слове указал, что они не могут и не должны обсуждать вопросы о степени доказанности или степени вины других лиц помимо подсудимого в совершении инкриминируемого подсудимому преступления. Лев Щекатуров подчеркнул: он еще в суде первой инстанции неоднократно обращал внимание суда и государственного обвинителя на то, что председательствующий должен предоставлять сторонам возможность довести до коллегии присяжных свою позицию, в том числе о непричастности подсудимого к совершению преступления или совершении преступления другим лицом.
Согласно второму доводу апелляционной жалобы адвоката, еще до удаления в совещательную комнату для постановления приговора председательствующий высказался о постановлении им обвинительного приговора. При этом адвокат особо отметил, что данное высказывание председательствующего не было отражено в протоколе судебного заседания. «В связи с этим мною были поданы соответствующие замечания на протокол судебного заседания. Однако данные замечания были отклонены судом первой инстанции. Поэтому я ходатайствовал уже перед судом апелляционной инстанции о прослушивании аудиозаписи судебного заседания, в результате чего было установлено нарушение», – поделился Лев Щекатуров.
