Президиум Верховного Суда Республики Крым принял во внимание указание ВС РФ о том, что в соответствии с действующим законодательством мошенничество признается оконченным с момента, когда указанное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению.
Согласно приговору Сакского районного суда Республики Крым (имеется в распоряжении «АГ») М. в апреле 2015 г. неоднократно встречался с Б. и, представляясь сотрудником центрального аппарата ФСБ России, обещал за 400 тыс. долларов с помощью имеющихся у него коррупционных связей оказать ей содействие в решении проблем, возникающих при осуществлении коммерческой деятельности.
26 апреля 2015 г. М. получил от Б. 95 тыс. долларов (более 4,7 млн руб.), которыми он и А. распорядились по своему усмотрению. 27 ноября 2015 г. М. и А. совместно с К. пытались получить у Б. еще 105 тыс. долларов, однако были задержаны сотрудниками УФСБ России по Республике Крым и г. Севастополю.
Действия М. и К. были квалифицированы как единое продолжаемое преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, то есть как покушение на хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере (в отношении А. дело было выделено в отдельное производство). Вынося приговор, суд исходил из того, что действия по завладению всей суммой денежных средств потерпевшей не были доведены до конца.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Крым согласилась с такой квалификацией, указав, что действия соучастников носили однотипный характер, осуществлялись в отношении имущества, принадлежащего одному и тому же лицу, из одних и тех же корыстных побуждений, охватывались единым умыслом, направленным на хищение денежных средств в особо крупном размере – 400 тыс. долларов путем обмана.
Кроме того, Суд указал, что если бы М. осудили за хищение 95 тыс. долларов по ч. 4 ст. 159 УК РФ, то тогда попытку похитить оставшиеся 105 тыс. долларов следовало бы квалифицировать дополнительно по совокупности преступлений, что невозможно, так как его действия образуют единое продолжаемое преступление.
18 апреля 2018 г. судья ВС РК вынес постановление об отказе в передаче кассационной жалобы представителя потерпевшей Б. адвоката АП Московской области Руслана Долотова для рассмотрения в судебном заседании, согласившись с аргументацией судов первой и второй инстанций.
После этого адвокат подал жалобу в Верховный Суд РФ (имеется в распоряжении «АГ»). В ней он указал, что суд первой инстанции обоснованно признал действия М. эпизодами единого продолжаемого преступления, направленными на хищение денег, однако необоснованно квалифицировал их как покушение на хищение в особо крупном размере. Руслан Долотов пояснил, что в тот момент, когда М. распорядился похищенными у Б. деньгами, его действия уже образовали оконченный состав хищения в особо крупном размере. Второй же эпизод продолжаемого преступления (попытка похитить 105 тыс. долларов) не должен квалифицироваться самостоятельно как покушение на преступление, так как оба этих эпизода являются составными частями одного продолжаемого преступления, которое в подобной ситуации является оконченным. Адвокат подчеркнул, что именно такое правило квалификации продолжаемого преступления предлагается Верховным Судом РФ при рассмотрении аналогичных уголовных дел, например в Определении Верховного Суда РФ от 25 июля 2012 г. № 5-Д12-65.
Помимо этого, Руслан Долотов указал, что при рассмотрении дела в суде первой инстанции к его материалам был приобщен ответ члена Научно-консультативного совета при Верховном Суде РФ, профессора кафедры уголовного права МГУ им. М.В. Ломоносова Павла Яни. В нем говорилось, что если лицо с конкретизированным умыслом намеревалось похитить по частям денежные средства в размере более 1 млн руб., то есть хотело совершить хищение в особо крупном размере (например, преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ), и ему удалось похитить денежные средства в размере, превышающем 1 млн руб., содеянное следует считать оконченным преступлением в особо крупном размере, даже если при этом цель завладения всей суммой, которую он собирался похитить, достигнута не была.
«Например, если лицо намеревалось похитить в два приема 3 млн руб. (по 1,5 млн руб. каждый раз), и в первый раз 1,5 млн руб. виновным были изъяты и он получил возможность ими распорядиться по своему усмотрению, а задержали его уже при посягательстве на оставшуюся часть имущества, содеянное следует квалифицировать как оконченное хищение в особо крупном размере», – указывалось в письме Павла Яни.
Кроме того, по мнению Руслана Долотова, квалификация действий М. как покушения на преступление противоречит ч. 1 ст. 30 УК РФ, а также правилам о добровольном отказе от доведения преступления до конца (ст. 31 УК РФ). «Если бы М. после получения от Б. 95 тыс. долларов и распоряжения ими по своему усмотрению решил бы добровольно отказаться от доведения вменяемого ему продолжаемого преступления до конца, то есть хищения остальной части денег, то тогда, согласно ч. 3 ст. 31 УК РФ, его действия квалифицировались бы по фактически уже совершенному им преступлению – оконченному хищению 95 тыс. долларов, то есть по ч. 4 ст. 159 УК РФ, за которое предусмотрено максимальное наказание до 10 лет лишения свободы», – отметил в жалобе адвокат.
Он добавил: по логике суда первой инстанции, получается, что при неудавшейся попытке довести продолжаемое преступление до конца действия М. должны наказываться мягче (по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, по которой максимальное наказание – до семи с половиной лет лишения свободы), чем в случае его добровольного отказа от продолжения участия в преступлении (по ч. 4 ст. 159 УК РФ – максимальное наказание до 10 лет лишения свободы).
В жалобе Руслан Долотов также отметил, что для оконченного хищения в особо крупном размере важно, чтобы лицо понимало, что оно совершило хищение свыше 1 млн руб., а сколько именно – для квалификации значения не имеет. «В противном случае мы в нарушение разъяснений постановлений Пленума Верховного Суда РФ должны также признавать покушением убийство трех человек при наличии изначально умысла на продолжаемое убийство четырех конкретных лиц (например, при умысле убивать по одному человеку каждый день из заранее составленного списка жертв); приобретение в течение недели 21 кг кокаина без цели сбыта (по 3 кг каждый день) при наличии изначально умысла приобрести 30 кг кокаина», – привел пример адвокат.
Кроме того, он заметил, что согласно п. 21. Постановления Пленума ВС РФ от 28 января 2014 г. № 2 неправильное применение уголовного закона, являющееся основанием для пересмотра судебного решения в кассационном порядке с поворотом к худшему, может выражаться, например, в квалификации содеянного по уголовному закону о менее тяжком преступлении. Адвокат попросил ВС РФ решения нижестоящих судов отменить и возвратить дело прокурору.
24 сентября Верховный Суд РФ вынес постановление (имеется в распоряжении «АГ») о передаче жалобы в Президиум ВС Республики Крым для рассмотрения. ВС РФ указал, что в соответствии с действующим законодательством мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием, признается оконченным с момента, когда указанное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению.
Кроме того, Суд отметил, что вопрос о наличии в действиях виновных квалифицирующего признака совершения мошенничества в крупном или особо крупном размере решается в соответствии с примечанием 4 к ст. 158 УК РФ, согласно которому особо крупным размером признается стоимость имущества, превышающая 1 млн руб. «Между тем тот факт, что по независящим от виновных обстоятельствам им не удалось завладеть денежными средствами потерпевшей в полном объеме, при фактической реализации умысла на их хищение в особо крупном размере, правового значения не имеет», – отметил ВС РФ.
24 октября Президиум ВС Республики Крым рассмотрел жалобу адвоката. В своем решении Суд принял во внимание постановление ВС РФ и отметил, что указанные в нем положения свидетельствуют о наличии в действиях М. и К. более тяжкого преступления, в связи с чем органам предварительного расследования необходимо дать надлежащую правовую оценку их действиям.
«Несоответствие квалификации действий М. и К. обстоятельствам, установленным судом на основании доказательств, собранных в ходе предварительного следствия, является существенным нарушением уголовного закона, неустранимым в суде кассационной инстанции, повлиявшим на исход дела, в связи с чем приговор и апелляционное определение подлежат отмене, а уголовное дело – возвращению прокурору на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ в связи с наличием оснований для квалификации действий М. и К. по уголовному закону о более тяжком преступлении», – указал ВС РК.
В комментарии «АГ» Руслан Долотов пояснил, что изначально деяние осужденных было квалифицировано как неоконченное преступление в связи с тем, что иначе, по мнению судов и прокуратуры, второй эпизод хищения нужно было бы квалифицировать отдельно. «Однако это ошибочная позиция, основанная на неверном понимании момента окончания продолжаемого преступления», – указал он. Адвокат добавил, что будет добиваться передачи дела другому следователю в Москву для того, чтобы привлечь к ответственности всех виновных лиц, чьи преступные действия, по его мнению, «укрываются» на местном уровне.
