Владимир Лавренов возглавлял Сургутское городское отделение «АфганВест» «Российской общественной организации инвалидов войн и военных конфликтов» на протяжении десяти лет. В августе 2012 г. в отношении организации проводилась выездная налоговая проверка. По ее результатам налогоплательщику были доначислены налоги, пени и штрафы на сумму 98,2 млн руб. из-за неправомерного использования ряда налоговых льгот. Кроме того, был выявлен факт осуществления предпринимательской деятельности по выполнению строительно-монтажных работ, не предусмотренной уставом организации.
Вместе с тем в решении налогового органа было зафиксировано отсутствие в действиях организации цели ухода от налогообложения и установлен факт ошибочного толкования действующего законодательства. Указанное обстоятельство послужило основанием для двукратного уменьшения размера штрафных санкций, примененных в отношении налогоплательщика.
Через три года «АфганВест» признали банкротом в судебном порядке по упрощенной процедуре. Было открыто конкурсное производство, назначен конкурсный управляющий.
В реестр кредиторов должника была включена не только задолженность в размере 98,2 млн руб., но и 177,1 млн руб. недоимки и пеней по страховым взносам на обязательное пенсионное страхование. Единственным кредитором должника была ФНС России. Впоследствии ИФНС по г. Сургуту обратилась в суд с заявлением о привлечении Владимира Лавренова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и взыскании с него 98,2 млн руб.
В ноябре 2017 г. арбитражный суд удовлетворил требование налогового органа, применив к рассматриваемым отношениям положения Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ от 29 июля 2017 г.
В свою очередь апелляция отменила решение суда, отказав в удовлетворении требования налоговой инспекции. Вторая инстанция отметила, что положения Закона о банкротстве в новой редакции могут применяться к сложившимся ранее отношениям только в части порядка рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности. При этом апелляция указала на недоказанность того, что неплатежеспособность должника явилась следствием умышленных недобросовестных действий его руководителя, поскольку налоговая проверка не выявила факты недобросовестного и неразумного поведения в действиях руководителя должника. Свой вывод окружной суд обосновал ссылкой на п. 26 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом ВС РФ 20 декабря 2016 г.
ФНС России и конкурсный управляющий подали кассационные жалобы в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа, в которых просили оставить в силе определение первой инстанции. В обоснование своих требований они ссылались на неправильное применение апелляционным судом норм материального права.
15 октября Арбитражный суд Западно-Сибирского округа вынес постановление по делу № А75-7871/2014, в котором согласился с выводами апелляции, оставив в силе ее решение.
Как указал окружной суд, основания для привлечения к оспариваемой субсидиарной ответственности по Закону о банкротстве в редакции от 29 июля 2017 г. не применяются к совершенным до 1 июля 2017 г. действиям контролирующих должников лиц. Это продиктовано общим правилом действия закона во времени (п. 1 ст. 4 ГК РФ), поскольку указанная редакция не содержит норм о придании ей обратной силы.
Суд округа отметил, что предмет налоговой проверки охватывал период с 2009 по 2010 г., поэтому руководителя должника нельзя привлечь к субсидиарной ответственности за допущенные им в этой время нарушения в силу норм Закона о банкротстве, появившихся позднее. Иное означало бы придание обратной силы закону и ухудшение положения лица, привлекаемого к ответственности.
Также суд округа отметил, что спор подпадает под действие редакции закона от 28 апреля 2009 г. Согласно ей контролирующие должника лица могут нести субсидиарную ответственность, если несостоятельность (банкротство) юрлица вызвана их указаниями или иными действиями. Свой вывод суд обосновал ссылкой на п. 22 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ о некоторых вопросах, связанных с применением ч. 1 ГК РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8.
Для возложения такой ответственности на учредителя, участника или иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо имеют возможность иным образом определять его действия, необходимо наличие причинно-следственной связи между использованием ответчиком своих прав и (или) возможностей в отношении должника и действиями (бездействием) должника, повлекшими его несостоятельность. Кроме того, необходимо наличие вины ответчика в банкротстве должника.
В этой связи суд округа, как и апелляция, указал на субъективную добросовестность руководителя должника по вопросу наличия долга либо признаков неплатежеспособности, в частности неочевидности для добросовестного и разумного директора кризисной ситуации ведения бизнеса, освобождающей его от привлечения к субсидиарной ответственности.
Старший партнер юридического бюро «Байбуз и партнеры» Вадим Байбуз полагает, что спор возник из-за разницы толкования положений п. 4 ст. 4 Закона № 266-ФЗ судами и ФНС России. «Налоговая служба считает, что суды должны руководствоваться указанным в нем сроком исключительно в перечисленных случаях, – пояснил эксперт. – То есть установлен отсекательный период, когда кредиторы имеют право инициировать судебные разбирательства по заявлениям о привлечении к субсидиарной ответственности по итогам завершенных процедур банкротства». При этом эксперт отметил, что в процедурах, которые завершаются после 1 июля 2017 г., контролирующие лица подлежат привлечению к субсидиарной ответственности независимо от времени совершения действия/бездействия, повлекшего убытки кредиторам.
По словам эксперта, ФНС России полагает, что заявления, поданные в ходе процедур, которые не были завершены к указанной дате независимо от времени совершения этого действия, должны удовлетворяться. Суды, в свою очередь, апеллируют к положениям ст. 54 Конституции и позиции Конституционного Суда РФ об обратной силе закона о том, что данный закон обратной силы не имеет. При этом п. 4 ст. 4 Закона № 266-ФЗ не содержит прямого указания на распространение его действия на прошедший период времени. «Однако манера изложения правовой нормы законодателем заставляет усомниться в том, что такой подход направлен на применение этих положений только к действиям/бездействиям руководителей, которые имели место в период после ее принятия», – отметил Вадим Байбуз.
В рассматриваемом споре, по словам эксперта, инспекция, проводившая проверку, посчитала, что поведение руководителя должника не имело признаков недобросовестности и неразумности – он добросовестно заблуждался ввиду своей правовой неграмотности. «Указанный вывод ИФНС о добросовестности и послужил вторым основанием для отказа, так как он разрушил причинно-следственную связь между использованием ответчиком своих прав и возможностей в отношении должника и действиями должника, повлекшими его несостоятельность, при обязательном наличии вины ответчика в банкротстве должника», – пояснил Вадим Байбуз, при этом назвав вывод ИФНС неоднозначным: «Заблуждение, которое повлекло убытки бюджетам в особом размере, не может трактоваться как добросовестное, и суд должен был дать действию директора должника самостоятельную оценку. Осуществление предпринимательской деятельности, не предусмотренной уставом, носит весьма сомнительный характер добросовестности».
По словам эксперта, из решения по делу об отказе в признании недействительным решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения усматривается, что добросовестность и разумность должника может быть поставлена под сомнение только из исходных данных. Среднесписочная численность работников организации инвалидов составляла 125 человек, из которых 124 не являлись ее членами. «Таким образом, вопрос недобросовестности при получении налоговых льгот должен был быть исследован при рассмотрении заявления о субсидиарной ответственности, невзирая на выводы, сделанные налоговым органом при проведении проверки, – пояснил Вадим Байбуз. – Дискреционные полномочия суда позволяют ему сделать самостоятельные выводы о разумности и добросовестности действий должника при получении налоговых льгот. Полагаю, что дело может быть пересмотрено Верховным Судом РФ».
Управляющий партнер АБ «ЕМПП» Сергей Егоров, напротив, считает, что выводы кассационного суда правомерны и полностью согласуются с практикой применения п. 3 ст. Закона № 266-ФЗ, согласно которому рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, поданных после 1 июля 2017 г., производится по правилам Закона о банкротстве от 29 июля 2017 г.
«Из буквального толкования данной нормы вытекает, что законодатель имел в виду процессуальные нормы Закона № 226-ФЗ, регулирующие процессуальные особенности рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, – пояснил эксперт. – При этом материальные нормы Закона № 226-ФЗ не имеют обратной силы, это означает, что указанные нормы, существенно расширяющие основания для привлечения к субсидиарной ответственности, применяются только к обстоятельствам, возникшим после 1 июля 2017 г.».
Эксперт также отметил, что после вступления в силу поправок в Закон о банкротстве в судах действительно возникла некоторая путаница в толковании п. 3 ст. 4 Закона № 226-ФЗ. «Некоторыми судьями она понималась как норма, придающая обратную силу статьям Закона о банкротстве, регулирующим не только процессуальный порядок рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, но и сами основания для привлечения к такой ответственности, – заключил адвокат. – В этом отчасти виновата слабая юридическая техника п. 3 ст. 4 Закона № 226-ФЗ, которая позволяет толковать ее расширительно». По мнению Сергея Егорова, такая правовая коллизия могла быть окончательно устранена на уровне Верховного Суда РФ.
