Европейский Суд принял постановление по делу «Агаркова против России», в котором заявительница Зоя Агаркова жаловалась на неспособность национальных властей провести эффективное расследование гибели ее сына.
Как следует из постановления, 17 января 2007 г. сын заявительницы Павел Агарков в ходе драки с неустановленными лицами получил несколько ударов деревянной битой по голове, после чего был доставлен в Калининградскую больницу скорой медицинской помощи с тяжелой травмой головы. Через неделю он впал в кому и умер 1 февраля 2007 г.
Через 4 дня прокуратура Московского района г. Калининграда вынесла постановление о возбуждении уголовного дела по ч. 4 ст. 111 УК РФ – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего. В качестве подозреваемого был привлечен гражданин В., который сообщил, что нанес телесные повреждения Павлу Агаркову при самообороне. В связи с этим было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которое затем несколько раз отменялось и выносилось вновь. В марте 2007 г. Зоя Агаркова была признана потерпевшей по уголовному делу и допрошена следователем, которому она, в частности, сообщила, что перед смертью сын успел сообщить ей, что был избит сотрудниками ОВД Московского района г. Калининграда.
Согласно выводам, сделанным органами предварительного следствия, 17 января сотрудники ОВД Московского района г. Калининграда прибыли на место происшествия, чтобы остановить нарушение общественного спокойствия, вызванное незаконными действиями Павла Агаркова. По прибытии в отделение полиции правоохранители оценили состояние задержанного как критическое, вызвали для него скорую помощь.
В мае 2007 г. уголовное дело по обвинению В. в убийстве при превышении пределов необходимой самообороны было передано в суд по существу. В октябре суд вернул уголовное дело прокурору для пересмотра обвинительного заключения и устранения недостатков, в частности, формулировки того, какие действия В. превысили пределы необходимой самообороны.
В конце декабря 2007 г. главный следователь СО СУ СК при прокуратуре РФ по Калининградской области прекратил производство по делу, придя к заключению что увечья, вызвавшие смерть сына заявительницы, были вызваны действиями В., не превысившими пределы необходимой самообороны. Данное постановление не содержало ссылок на какие-либо доказательства.
С февраля 2008 по октябрь 2009 г. уголовное дело прекращалось и возобновлялось девять раз.
Параллельно заявительница неоднократно подавала жалобы на бездействие следственных органов по расследованию причастности сотрудников ОВД к смерти ее сына. В июне 2008 г. было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела против троих полицейских по ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями). В июле оно было отменено, и начато новое расследование. Следователю было поручено оценить действия сотрудников ОВД в соответствии со ст. 125 УК РФ (оставление в опасности) и 306 УК РФ (заведомо ложный донос).
В конце июля 2008 г. вновь было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении должностных лиц, однако затем, в сентябре, суд признал постановление незаконным, это решение поддержала и апелляция.
Тем не менее в феврале 2010 г. в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции по ст. 125, 285 и 286 УК РФ вновь было отказано в связи с отсутствием в их действиях состава преступления. В августе того же года суд признал его законным.
Между тем уголовное дело в отношении В. в период с 14 февраля 2010 по 21 февраля 2012 г. прекращалось пять раз по причине отсутствия состава преступления в его действиях. Но 4 мая 2012 г. районный суд признал решение о прекращении уголовного дела от 21 февраля незаконным и необоснованным, а окружной суд также признал незаконным неуведомление следователем Зои Агарковой о решениях, принятых в ответ на ее жалобы. В конечном счете в августе 2012 г. уголовное дело в отношении В. было прекращено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.
Также Зоя Агаркова 25 декабря 2008 г. подала гражданский иск к Министерству финансов о компенсации морального вреда, причиненного ей вследствие неспособности национальных властей расследовать смерть ее сына. 31 марта 2009 г. Центральный районный суд г. Калининграда отклонил требования заявительницы, апелляция оставила решение в силе.
Изучив материалы дела, ЕСПЧ счел целесообразным рассмотреть жалобу в аспекте ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод поскольку, по мнению Европейского Суда, другие заявленные статьи – п. 1 ст. 6 и ст. 13 охватывают стандарты эффективного расследования. Европейский Суд напомнил, что п. 1 ст. 2 Конвенции предписывает государству не только воздерживаться от умышленного и незаконного лишения жизни, но и принимать надлежащие меры для защиты жизни лиц, находящихся под его юрисдикцией. При наличии основания полагать, что смерть наступила вследствие преднамеренных действий, государство должно обеспечить эффективное расследование.
Европейский Суд отметил, что многократные прекращения и возобновления дела наряду с нежеланием следственных органов следовать рекомендациям судов указывают на серьезные недостатки в расследовании, поскольку эти недостатки отрицательно сказались на расследовании, сборе и оценке доказательств, имеющих значение для разрешения дела.
Суд также указал, что с 14 февраля 2010 г. по 5 декабря 2012 г. уголовное судопроизводство было прекращено шесть раз из-за отсутствия состава преступления в действиях обвиняемого В. и впоследствии возобновилось в декабре 2012 г. Таким образом, спустя более 5 лет после события преступления расследование не было завершено, и нет оснований полагать, что такая длительность была оправдана обстоятельствами дела.
На основании изложенного Суд пришел к выводу о нарушении ст. 2 Конвенции и постановил выплатить Зое Агарковой 20 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда и 3780 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.
Представлявший интересы заявительницы адвокат АП Калининградской области Александр Косс в комментарии «АГ» отметил, что считает дело важным для общероссийской практики, поскольку оно наглядно показывает, каким образом Европейский Суд формулирует стандарты эффективного расследования. «Это вопрос четкого соблюдения процедуры, которая заключается в том, что правоохранительным органам и органам следствия необходимо четко и крайне формализованно общаться с потерпевшим по делу. Иначе возникает неудовлетворенность со стороны участников процесса, что, в конечном итоге, ведет к тому, что дело само по себе уже не может быть расследовано эффективно, потому что потерпевший не может реализовать весь тот объем прав, который ему гарантирован процессуальным законодательством», – констатировал Александр Косс.
По мнению адвоката, государство должно было сделать максимум для того, чтобы коммуницировать с потерпевшей надлежащим образом, извещая ее обо всем, предоставляя ей необходимые пакеты документов, присылая ответы на все ее жалобы в установленный законом срок. «С процессуальной точки зрения все было сделано настолько плохо, неуважительно по отношению к матери погибшего, что можно говорить о нарушении эффективных стандартов расследования данного преступления, – сказал Александр Косс. – ЕСПЧ еще раз обратил внимание на необходимость соблюдения стандартов расследования. Поэтому я считаю дело важным как минимум с точки зрения того, что в последующем при расследовании смерти человека суду необходимо уделять максимальное внимание правам потерпевших».
Юрист ГК «Крикунов и партнеры» Мария Юркевич поддержала позицию, высказанную в постановлении ЕСПЧ. «Вынесенное по данному делу постановление ЕСПЧ полностью согласуется с правовыми позициями ЕСПЧ по данной категории дел, в том числе дел против России. Обоснованность признания ЕСПЧ нарушения права на эффективное расследование не вызывает сомнений, как и не вызывает сомнений признание явно неприемлемой жалобы на нарушения п. 1 ст. 6, ст. 13 Конвенции», – отметила она.
