17 января Комиссия Совета АП г. Москвы по защите прав адвокатов рассмотрела проблемы, с которыми столкнулся адвокат АП г. Москвы, управляющий партнер АБ «Дагир Хасавов и партнеры – Драконта» Дагир Хасавов, находящийся в настоящий момент в СИЗО. В ходе обсуждения члены Комиссии пришли к выводу о необходимости внесения изменений в ст. 450.1 Уголовно-процессуального кодекса.
Как ранее писала «АГ», Дагир Хасавов был задержан 17 сентября 2019 г. в Лефортовском районном суде г. Москвы прямо перед началом судебного заседания по уголовному делу экс-министра экономики Республики Дагестан, которого он защищал. Позднее адвокату было предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 294 и ч. 4 ст. 309 УК. По информации СКР, Дагиру Хасавову вменяется воспрепятствование осуществлению правосудия путем принуждения потерпевшего к даче ложных показаний, соединенного с шантажом и совершенного организованной группой.
18 сентября 2019 г. Басманный районный суд г. Москвы удовлетворил ходатайство следователя об избрании Дагиру Хасавову меры пресечения в виде заключения под стражу.
Как сообщила пресс-служба ФПА, 15 января Басманный районный суд г. Москвы в очередной раз продлил срок содержания адвоката под стражей (на этот раз до 16 апреля 2020 г.), несмотря на то, что защитники Дагира Хасавова просили суд учесть возраст и состояние здоровья их доверителя. Дело в том, что адвокату показано проведение операции, кроме того, он является ликвидатором аварии на Чернобыльской АЭС. Защитники Хасавова также ссылались на то, что приведенные в ходатайстве факты не соответствуют материалам дела, указано на сайте ФПА.
По словам адвоката АП г. Москвы Наримана Аджиева, который осуществляет защиту Дагира Хасавова со дня его задержания, обоснование необходимости продления срока содержания под стражей основывалось на «дежурных фразах» о том, что в случае освобождения из-под стражи обвиняемый может оказать влияние на следствие.
По словам председателя Комиссии Совета АП г. Москвы по защите прав адвокатов Роберта Зиновьева, все члены Комиссии считают ситуацию «дикой». Комментируя ситуацию пресс-службе ФПА, он отметил, что на заседание об избрании меры пресечения Дагира Хасавова привели с «мешком на голове» и с заведенными назад руками, в то время как не было никакой необходимости демонстрировать подобную жесткость в отношении адвоката. Он также указал, что после поступления в АП г. Москвы обращения Наримана Аджиева дело находится на контроле Комиссии.
17 января на заседании Комиссии Нариман Аджиев рассказал о текущей ситуации по делу и выразил недовольство неоднократным отклонением судами его ходатайств об участии в судебных заседаниях членов Комиссии.
С учетом этого Комиссия пришла к выводу о необходимости дополнения ст. 450.1 УПК РФ указанием на то, что представители адвокатских палат вправе участвовать в судебных заседаниях по делам в отношении адвокатов. Как указано на сайте АП г. Москвы, Комиссия планирует подготовить обращение в ФПА РФ с предложением инициировать внесение соответствующих поправок в уголовно-процессуальное законодательство.
Роберт Зиновьев также сообщил «АГ», что Комиссией будет подготовлено заключение о жестоком обращении с адвокатом Дагиром Хасавовым и поставлен вопрос о привлечении причастных лиц к уголовной ответственности, поскольку у 60-летнего адвоката, участника ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, в СИЗО резко ухудшилось состояние здоровья.
«На очередном заседании Комиссии Совета Адвокатской палаты г. Москвы по защите прав адвокатов мы вновь заслушали защитника адвоката Дагира Хасавова – Наримана Аджиева. К сожалению, ситуация в деле не улучшилась. Это связано в том числе и с тем, что в тех случаях, где могли бы сыграть роль члены Комиссии по защите прав адвокатов, закон не предусматривает прямо возможности реального процессуального участия представителя палаты в судебных заседаниях. Нет этого полномочия и в ст. 450.1 УПК РФ», – рассказал «АГ» Роберт Зиновьев.
Между тем, по его словам, практика, бесспорно, свидетельствует о том, что представитель адвокатской палаты должен стать полноценным участником уголовного судопроизводства, в том числе получить формализованное в законе право на обжалование действий и решений в части, затрагивающей интересы корпорации, в частности по вопросам «покушения» на адвокатскую тайну.
