Конституционный Суд РФ вынес постановление по делу о проверке конституционности положений ч. 1, 5 ст. 33 Закона № 305-ФЗ и подп. «б» п. 4 Указа Президента РФ № 156, которыми были упразднены Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков и Федеральная миграционная служба, а также ст. 17, 19 и 20 Закона о службе в органах внутренних дел. Поводом для рассмотрения дела стали запрос Верховного Суда Республики Дагестан и жалоба гражданина Сергея Базаленко, объединенные в одно производство.
Как следует из представленных материалов, в производстве ВС Республики Дагестан находится гражданское дело по искам бывших сотрудников органов наркоконтроля, которым после увольнения в связи с упразднением ФСКН было отказано в приеме на службу в органы внутренних дел. Отказ был мотивирован тем, что законодательство не содержит такого основания приема на службу, не предусматривает безусловной обязанности руководителей органов внутренних дел принимать на службу уволенных в порядке перевода наркополицейских. Кроме того, в результате проведенных проверочных мероприятий были выявлены сведения, компрометирующие истцов, – о привлечении к административной ответственности, о положительной реакции при прохождении психофизиологического исследования с использованием полиграфа, о возможной причастности родственников к различным преступлениям.
ВС Республики Дагестан пришел к выводу о том, что имеется неопределенность в вопросе о соответствии Конституции РФ нормативных положений, подлежащих применению при рассмотрении данного гражданского дела, приостановил производство и обратился в КС РФ с соответствующим запросом о проверке их конституционности.
Гражданину Базаленко после увольнения из ФСКН было также отказано в принятии на службу в органы внутренних дел. Суды общей юрисдикции отказали в удовлетворении его исковых требований о признании незаконными приказа об увольнении в части даты его увольнения и исключения из списков сотрудников органов наркоконтроля, а также бездействия территориальных органов внутренних дел, выразившегося в непринятии его на соответствующую службу. Базаленко оспаривал соответствие Конституции РФ тех же законоположений, что и ВС РД, а также ч. 10, 11 ст. 33 Закона № 305-ФЗ, упразднившего ФСКН, поскольку содержащиеся в них нормы не предусматривают зачет в стаж службы (выслугу лет) бывшего сотрудника органов наркоконтроля, не принятого на службу в органы внутренних дел, а также периода ожидания приема на такую службу.
Рассмотрев обращения, КС РФ указал, что оспариваемые Базаленко положения ч. 10, 11 ст. 33 Закона № 305-ФЗ в его деле не применялись, в связи с чем в этой части его жалоба не отвечает критерию допустимости. Относительно положений Закона о службе в органах внутренних дел, конституционность которых оспаривал ВС Республики Дагестан, КС РФ отметил, что они содержат лишь общие нормы, касающиеся поступления на службу в органы внутренних дел, и не препятствуют применению специального правового регулирования, установленного для реализации соответствующих организационно-штатных мероприятий, поэтому самостоятельным предметом рассмотрения КС РФ по настоящему делу являться не могут.
Относительно конституционности положений ч. 1, 5 ст. 33 Закона № 305-ФЗ и подп. «б» п. 4 Указа Президента РФ, упразднивших ФСКН, Конституционный Суд отметил следующее.
Согласно подп. «б» п. 4 Указа сотрудники органов наркоконтроля, изъявившие желание поступить на службу в органы внутренних дел, принимаются на службу в порядке перевода без испытательного срока и переаттестации; таким сотрудникам единовременное пособие не выплачивается. Законом также предусмотрен их прием на службу в ОВД переводом в упрощенном порядке. При этом установлено, что по заявлению сотрудника наркоконтроля, не принятого на службу в органы внутренних дел в течение трех месяцев со дня увольнения, поданному в ликвидационную комиссию ФСКН, основание увольнения в связи с переводом в другой государственный орган подлежит изменению на основание увольнения в связи с проведением организационно-штатных мероприятий либо иное основание в порядке, предусмотренном для сотрудников органов наркоконтроля; такому сотруднику выплачиваются единовременное пособие и иные выплаты, предусмотренные законодательством РФ.
Как отметил КС РФ, тем самым федеральный законодатель фактически не исключил возможность отказа в приеме на службу в органы внутренних дел сотрудникам упраздненных органов ФСКН. Таким образом, возникла формальная несогласованность между положениями упраздняющих наркоконтроль Закона № 305-ФЗ и Указа Президента РФ, что породило неопределенность, не позволяющую единообразно толковать указанные правовые нормы. Это привело к тому, что в правоприменительной практике данные нормы стали пониматься как допускающие отказ (в том числе без объяснения причин) в приеме на службу в органы внутренних дел сотрудникам органов наркоконтроля, которые при упразднении ФСКН изъявили желание продолжить службу в органах внутренних дел и были уволены в связи с переводом в другой государственный орган.
В то же время Конституционный Суд обратил внимание на то, что необходимо учитывать временный характер оспариваемых законоположений: на настоящий момент срок проведения мероприятий, связанных с ликвидацией ФСКН, продлится до 1 июля 2018 г. При этом, согласно данным ликвидационной комиссии ФСКН, подавляющее большинство сотрудников этой службы были приняты в органы внутренних дел, а большинство тех, кому по каким-либо причинам было отказано в приеме на эту службу, воспользовались своим правом на изменение основания увольнения и получение предусмотренных законом выплат.
Таким образом, КС РФ сделал вывод о том, что оспариваемое правовое регулирование практически утратило свое значение. А признание его неконституционным ставило бы под сомнение легитимность правоприменительных решений, принятых в отношении подавляющего большинства сотрудников органов наркоконтроля, что не согласовывалось бы с принципом стабильности служебных отношений и не отвечало бы публичным интересам службы в ОВД и частным интересам этих лиц. При этом Суд отметил, что федеральный законодатель исходил из того, что упрощенный порядок приема на службу сотрудников ФСКН не исключает соблюдение в отношении них предусмотренных законодательством ограничений для поступления на службу в органы внутренних дел при выявлении обстоятельств, делающих это невозможным.
Также КС РФ указал, что законодательно не ограничивается и срок обращения сотрудника органов наркоконтроля, уволенного в связи с переводом в другой государственный орган и не принятого на службу в органы внутренних дел в течение трех месяцев со дня увольнения, в ликвидационную комиссию ФСКН. «Такой сотрудник не может быть лишен права на изменение основания увольнения и получение указанных выплат и в тех случаях, когда решение об отказе ему в приеме на службу в органы внутренних дел было принято по истечении трех месяцев со дня увольнения», – поясняется в постановлении.
Однако, указал КС РФ, несмотря на установление трехмесячного срока, в течение которого сотрудники органов наркоконтроля подлежат приему на службу в органы внутренних дел в упрощенном порядке, принятие такого рода решений может затянуться на неопределенное время.
Таким образом, Конституционный Суд признал оспариваемые законоположения не противоречащими Конституции РФ, но при этом обязал федерального законодателя установить правовой механизм, позволяющий обеспечить учет периода ожидания сотрудниками органов наркоконтроля, уволенными в связи с переводом в другой государственный орган, принятия решения о приеме на службу в органы внутренних дел при исчислении стажа службы (выслуги лет).
КС РФ также постановил, что правоприменительные решения по делу гражданина Базаленко, вынесенные на основании ч. 1, 5 ст. 33 Закона № 305-ФЗ и подп. «б» п. 4 Указа Президента РФ № 156 в истолковании, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом, выявленным в постановлении, подлежат пересмотру.
По мнению адвоката АБ «ЗКС» Кирилла Махова, Конституционный Суд в данном постановлении постарался разрешить возникшее двоякое понимание нормы закона, при этом обеспечив сохранность гарантированных Конституцией РФ и иными законодательными актами прав и свобод.
Руководитель конституционной практики адвокатской конторы «Аснис и партнеры» адвокат Дмитрий Кравченко добавил, что данное постановление интересно его «согласующей» ролью. «Фактически Конституционный Суд устранил за законодателя разногласия в нормативном регулировании соответствующего вопроса, – отметил адвокат. – При этом КС РФ частично урегулировал ряд противоречивых законодательных положений, исключив, например, случаи, когда орган внутренних дел сам затягивал принятие решения об упрощенном приеме бывших сотрудников ФСКН и затем ссылался на истечение установленного срока для подобного упрощенного приема или когда подобным затягиванием он фактически вынуждал человека найти другую работу, так как соответствующее время не шло в его стаж».
При этом Дмитрий Кравченко обратил внимание, что саму по себе ситуацию, когда перевод одним законом признается как бы безусловным, а на основании другого переводимый проверяется на соответствие дополнительным критериям новой службы, Суд признал допустимой.
Аналогичную позицию высказал адвокат МОКА Валерий Банин. По его мнению, постановление фактически аннулирует один из базовых принципов римского права, действующий и сейчас: Dura lex, sed lex – «Закон суров, но это закон».
Как отметил Валерий Банин, в своем постановлении КС РФ признает, что согласно Указу Президента РФ сотрудники ФСКН принимаются на работу в органы внутренних дел в порядке перевода без обязательных в обычном случае условий, тем более что сама служба создавалась на базе МВД России из его работников. Однако, как было установлено, это работает не всегда, что ведет к неоднозначному и произвольному толкованию правовой нормы.
«КС РФ данную неоднозначность считает достаточным основанием для признания такой нормы не иначе как не соответствующей Конституции РФ, о чем прямо прописано в п. 3.4 данного постановления», – указал он. Однако, отметил далее Валерий Банин, Суд указал, что оспариваемое правовое регулирование носит «исключительно временный характер», поэтому признал оспариваемые положения не противоречащими Конституции РФ.
«То есть закон суров, но он не закон?» – задался вопросом адвокат.
