19 июля Краснодарский краевой суд отменил постановление первой инстанции, разрешившей обыск у адвоката в нарушение ст. 450.1 УПК РФ.
10 февраля следователь СО по Крымскому району СУ СКР по Краснодарскому краю возбудил в отношении Б. уголовное дело по ч. 1 ст. 139, ч. 1 ст. 325 УК РФ. Следствие посчитало, что Б. незаконно проник в квартиру, где проживала В., и похитил оригиналы документов, которые впоследствии использовал при подготовке иска к ответчикам Бе. и В., приложив к заявлению копии этих документов. Представителем Б. в гражданском процессе является адвокат КА «Береза и партнеры» Ольга Береза.
При допросе в качестве подозреваемого Б. пояснил, что в день, когда было совершено инкриминируемое ему деяние, он отправился в офис, где ведет адвокатскую деятельность Ольга Береза, для получения юридической помощи. В связи с этим следствие предположило, что адвокату известны обстоятельства, выходящие за пределы адвокатской деятельности. Кроме того, по мнению следствия, в помещении адвокатского кабинета могли храниться оригиналы разыскиваемых документов.
Следствие обратилось в Крымский районный суд Краснодарского края с ходатайством о производстве обыска у адвоката. При разрешении ходатайства суд сослался на Постановление Конституционного Суда РФ от 17 декабря 2015 г. № 33-П, согласно которому не все сведения, которым адвокат и его доверитель желали бы придать конфиденциальный характер и которые вследствие этого включены адвокатом в его производство, являются адвокатской тайной. Указанные ограничения не распространяются на орудия преступления, а также на предметы, которые запрещены к обращению или оборот которых ограничен в соответствии с законодательством. В силу ч. 2 ст. 15 Конституции не могут быть защищены режимом адвокатской тайны также сведения, свидетельствующие о совершении правонарушений, имеющих уголовно-противоправный характер, – в частности, о злоупотреблениях правом на юридическую помощь и защиту от подозрения и обвинения, допускаемых как адвокатом, так и лицом, которому оказывается юридическая помощь, а также третьим лицом. Адвокатская тайна не распространяется на материалы, которые могут свидетельствовать о наличии в отношениях между адвокатом и доверителем (или в связи с этими отношениями) признаков преступления, в том числе преступлений против правосудия, а также на орудия и предметы преступления, поскольку иначе ставился бы под сомнение правомерный характер действий адвоката и (или) его доверителя, создавались бы дополнительные предпосылки для ограничений, обусловленных необходимостью защиты конституционно значимых ценностей в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 55 Конституции. Гарантии должны распространяться лишь на те отношения подозреваемых с адвокатами, которые не выходят за рамки оказания профессиональной юридической помощи в порядке, установленном законом, – то есть не связаны с носящими уголовно-противоправный характер нарушениями ни со стороны адвоката, ни со стороны доверителя.
В постановлении КС также указано, что вмешательство госорганов во взаимоотношения подозреваемого, обвиняемого с избранным им адвокатом может иметь место в исключительных случаях – при наличии обоснованных подозрений в злоупотреблении правом со стороны адвоката и в злонамеренном его использовании лицом, которому оказывается юридическая помощь.
Как отмечалось в постановлении Крымского районного суда, ст. 450.1 УПК регламентированы особенности производства обыска в отношении адвоката. Перечисленные следственные действия производятся только после возбуждения в отношении адвоката уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления в порядке, установленном ч. 1 ст. 448 УПК. Обыск должен проводиться по судебному решению и на основании ходатайства следователя, согласие на которое дано в соответствии с п. 8 ч. 1 ст. 447, п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК, то есть руководителем СО СКР по субъекту Федерации.
Вместе с тем, заметил суд, по данному уголовному делу Ольга Береза не является подозреваемым или обвиняемым, в отношении нее не возбуждено уголовное дело, она не подлежит привлечению в качестве обвиняемого. Следовательно, указанный выше порядок, регламентированный ст. 450.1 УПК, к рассматриваемому уголовному делу не применяется.
Соответственно, подлежат применению общие нормы производства обыска на основании судебного решения, – то есть предусмотренные ст. 165 и 182 УПК РФ и ст. 8 Закона об адвокатуре.
Сославшись на ч. 1 ст. 450.1 и ст. 182 УПК, первая инстанция указала, что в офисе (по адресу которого находится служебное помещение, используемое для адвокатской деятельности. – Прим. ред.) могут находиться предметы, имеющие значение для рассматриваемого уголовного дела. В резолютивной части суд постановил удовлетворить ходатайство о проведении обыска в отношении Ольги Березы, разрешив при этом производство обыска по другому адресу и в другом городе.
Представитель Ольги Березы, адвокат АП Краснодарского края Юрий Бельков обжаловал постановление первой инстанции в Краснодарский краевой суд. В апелляционной жалобе отмечалось, что на момент рассмотрения ходатайства следователя Ольга Береза имела статус адвоката и председателя КА «Береза и партнеры», однако материалы уголовного дела, представленные следователем, не содержат сведений о наличии у лица, в отношении которого испрашивается разрешение на проведение следственного действия, адвокатского статуса.
Юрий Бельков сослался на п. 12 Постановления Пленума ВС от 1 июня 2017 г. № 19 «О практике рассмотрения судами ходатайств о производстве следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан (статья 165 УПК РФ)», в котором указано, что, разрешая ходатайство о производстве следственного действия, судья обязан в каждом случае наряду с проверкой соблюдения требований уголовно-процессуального закона, предъявляемых к порядку возбуждения ходатайства, проверить наличие фактических обстоятельств, служащих основанием для производства указанного в ходатайстве следственного действия (например, при рассмотрении ходатайства о производстве обыска в жилище убедиться, что в материалах уголовного дела имеются достаточные основания полагать, что в указанном жилище могут находиться орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела).
Однако, заметил адвокат, в нарушение требований УПК в мотивировочной части постановления судья не указал конкретные фактические данные, подтверждающие обоснованность подозрения следственного органа в нахождении предметов и документов, имеющих значение по делу в отношении Б., именно в служебных помещениях, где ведет адвокатскую деятельность Ольга Береза.
В обоснование адреса, по которому находятся офисные помещения, занимаемые адвокатским образованием, следователь представил скриншот сайта коллегии адвокатов. Данный сайт также содержит информацию о составе коллегии и ее членах. При этом, отметил Юрий Бельков, следователь не определил конкретное место обыска, поскольку из представленных документов следует, что по запрашиваемому адресу находится офисное здание со множеством помещений, в пользовании коллегии по договору аренды находятся некоторые из них.
Адвокат сослался на ч. 1 ст. 450.1 УПК и указал, что обыск проводится только после возбуждения в отношении адвоката уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого, если дело возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, в порядке, установленном ч. 1 ст. 448 УПК. Кроме того, обыск разрешен по иному адресу в другом городе. В связи с этим Юрий Бельков просил отменить постановление первой инстанции и отказать в удовлетворении ходатайства следователя.
В Краснодарском краевом суде прокурор не возражала против удовлетворения апелляционной жалобы, назвав постановление суда первой инстанции незаконным и необоснованным. В рассмотрении жалобы также принял участие представитель АП Краснодарского края, председатель Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов Ростислав Хмыров. Он заметил, что ходатайство следователя согласовано с ненадлежащим руководителем – руководителем Второго отдела по расследованию особо важных дел СУ СКР. Однако адвокат является лицом, в отношении которого предусмотрен особый порядок привлечения к уголовной ответственности. Так, в соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК решение о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката либо о его привлечении в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, принимает руководитель СО СКР по субъекту Федерации.
Представитель палаты напомнил о ч. 5 ст. 450 УПК, которая гласит: «Следственные и иные процессуальные действия, осуществляемые в соответствии с настоящим Кодексом не иначе как на основании судебного решения в отношении лица, указанного в части первой статьи 447 настоящего Кодекса, если уголовное дело в отношении него не было возбуждено или такое лицо не было привлечено в качестве обвиняемого, производятся с согласия суда, указанного в части первой статьи 448 настоящего Кодекса».
«При указанных обстоятельствах у суда не было законных оснований принимать к рассмотрению ходатайство следователя, согласованное лицом, не уполномоченным на это действие», – подчеркнул Ростислав Хмыров.
Кроме того, при вынесении постановления, разрешающего производство следственного действия в отношении адвоката, суд руководствовался ст. 165 и 182 УПК, тогда как ст. 450.1 УПК регламентирует особенности производства обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката.
Ростислав Хмыров заметил, что Ольга Береза к уголовной ответственности не привлекается, в отношении нее не возбуждено уголовное дело, ей не предъявлено обвинение, в связи с чем законных оснований для дачи разрешения следователю произвести обыск в помещении адвоката у суда не было. Более того, суд не указал конкретные отыскиваемые объекты, тем самым наделив следователя безграничными полномочиями по определению в служебном помещении, где ведется адвокатская деятельность, объектов, которые могут иметь значение для уголовного дела.
Краевой суд сослался на п. 2 Постановления Пленума ВС № 19 за 2017 г., согласно которому в отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447 УПК, применяется особый порядок производства по уголовному делу (гл. 52 Кодекса) и разрешение на производство следственных действий, осуществляемых не иначе как на основании судебного решения, может быть дано с учетом положений ч. 5 ст. 450 и ст. 450.1 УПК. В силу п. 8 ч. 1 ст. 447 УПК адвокат относится к категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам, предусмотренный гл. 52 Кодекса.
В результате апелляция посчитала, что обжалуемое постановление не соответствует требованиям ст. 7 УПК, в связи с чем подлежит отмене. Суд заметил, что следователь не проверил сведения о лицах, занимающих места в помещении по указанному адресу, а также сведения о собственнике помещения. Поскольку у следствия не имеется достоверных данных, свидетельствующих о том, что по месту профессиональной деятельности адвоката могут храниться документы и предметы, имеющие значение для уголовного дела, апелляция также отказала в удовлетворении ходатайства следователя.
В комментарии «АГ» Ростислав Хмыров подчеркнул, что решение Краснодарского краевого суда имеет большое значение для адвокатского сообщества по двум причинам. Первая – очередное постановление суда, разрешающее производство обыска в отношении адвоката, признано незаконным. Вторая – впервые в Краснодарском крае суд допустил к участию в деле представителя адвокатской палаты, действующего на основании доверенности, а не представителя заявителя, участие которого закреплено ст. 125 УПК, действующего на основании ордера адвоката. «Важность участия в уголовном судопроизводстве представителя адвокатской палаты обусловлена прежде всего тем, что, в отличие от адвоката, он выступает от имени адвокатского сообщества региона, выражая не частное мнение, а мнение сообщества», – резюмировал он.
Ольга Береза отметила, что для нее как для адвоката крайне важно, что в рассмотрении апелляционной жалобы участвовал представитель АП КК: «В этом были защита профессиональных прав адвоката и забота одновременно. Мы благодарны палате и краевому суду, который допустил представителя палаты к участию в уголовном процессе».
Ольга Береза обратила внимание на то, что для отмены постановления суда первой инстанции имелись несколько оснований: первое – основное – было указано судом, что нельзя проводить обыск у адвоката как у свидетеля, если в отношении него не возбуждено уголовное дело. Второе – был указан неправильный адрес. Третье – самостоятельное основание, которое суд не указал: постановление было подписано руководителем следственного комитета по Крымскому району, а такие полномочия имеются только у руководителя следственного комитета по Краснодарскому краю.
«На сегодняшний момент уголовное дело в отношении Б. прекращено за отсутствием состава преступления. Это еще одно доказательство незаконности обыска», – в заключение добавила Ольга Береза.
Связаться с адвокатом Юрием Бельковым не удалось.
