24 апреля Верховный Суд вынес Определение № 310-ЭС15-7336 (40) по делу № А62-7344/2013, в котором напомнил, что для правильной квалификации оспариваемой сделки нужно проанализировать ее на предмет выхода за пределы обычной хозяйственной деятельности.
Отчуждение недвижимого имущества банка
29 ноября 2013 г. ОАО «Смоленский Банк» заключил с Евгением Горьковым и Павлом Стрепковым договор купли-продажи недвижимого имущества общей стоимостью 330 млн руб. В этот же день оплата была совершена внутренними платежами с открытых в банке расчетных счетов покупателей по 165 млн руб. с каждого.
13 декабря 2013 г. приказом Центрального банка России у банка отозвана лицензия в связи с неисполнением кредитной организацией федеральных законов, регулирующих банковскую деятельность, а также нормативных актов Банка России, установлением фактов существенной недостоверности отчетных данных и неоднократным применением в течение одного года мер, предусмотренных Законом о Центробанке России.
18 декабря 2013 г. Павел Стрепков, Евгений Горьков заключили с Андреем Голландцевым и Лидией Мельникововй два договора купли-продажи недвижимого имущества, по условиям которых продавцы передают в общую долевую собственность покупателям, а те принимают и обязуются оплатить по 1/2 доли в праве собственности на объект недвижимого имущества общей стоимостью 165,1 млн руб.
15 мая 2014 г. Лидия Мельникова и компания «Баззет Эссет Холдингс Лимитед» заключили договор купли-продажи 1/2 доли в праве собственности на объект недвижимого имущества общей стоимостью 165 млн руб. На основании протокола решения общего собрания учредителей ООО «Капитолий» от 16 января 2015 г. и акта приема-передачи недвижимого имущества от 11 июня 2015 г. Андрей Голландцев внес в уставный капитал общества принадлежащую ему 1/2 доли в праве собственности на здание.
В рамках дела о банкротстве «Смоленского банка» конкурсный управляющий в лице госкорпорации «АСВ» обратился в арбитражный суд с заявлением о признании сделки, направленной на отчуждение в пользу Евгения Горькова и Павла Стрепкова недвижимого имущества банка, недействительной, а все последующие сделки – ничтожными, а также о применении последствия недействительности сделки в виде возврата в конкурсную массу банка спорного недвижимого имущества.
Суды отказали в признании сделок недействительными
Руководствуясь положениями ст. 28, 61.3, 189.40, 189.92 Закона о банкротстве, ст. 10, 168, 170 ГК, суды пришли к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований, в том числе ввиду недоказанности заключения сделки с нарушением требований закона, наличия картотеки по корреспондентскому субсчету на дату совершения сделки 29 ноября 2013 г. в Московском филиале банка, а также в связи с совершением оспариваемой сделки в рамках обычной хозяйственной деятельности кредитной организации. При этом суды сослались на отсутствие в материалах дела сведений о том, что Евгений Горьков и Павел Стрепков являются заинтересованными либо контролирующими лицами по отношению к кредитной организации, а также о том, что ответчики знали или должны были знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.
Отклоняя доводы конкурсного управляющего о выходе сделки за пределы обычной хозяйственной деятельности, суды указали на наличие на корреспондентском счете филиала денежных средств, достаточных для исполнения имевшихся к тому дню неисполненных поручений. Они отметили, что на начало 29 ноября 2013 г. на корреспондентском счете банка имелось более 403,5 млн руб., в течение дня на него поступили деньги от клиентов в сумме около 479 млн руб., исполнено документов (расход по корреспондентскому счету) на сумму около 864 млн руб., остаток на конец рабочего дня по корреспондентскому счету составил более 18,7 млн руб. В связи с этим суды пришли к выводу, что стоимость проданного банком недвижимого имущества не превысила 1% стоимости его активов.
Также суды отклонили доводы конкурсного управляющего о том, что оспариваемая сделка совершена в момент государственной регистрации перехода права на объекты недвижимости, т.е. 23 декабря 2013 г., указав, что моментом заключения сделки является момент согласования всех существенных условий договора, подписания сторонами единого согласованного документа и списания денежных средств со счетов ответчиков, т.е. 29 ноября 2013 г.
В отношении ссылки конкурсного управляющего на приговор Тверского районного суда г. Москвы от 5 марта 2019 г. о признании бывших руководителей банка виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 160, ст. 196 УК РФ, суд округа указал, что это не свидетельствует о допущенных судами нарушениях при рассмотрении настоящего обособленного спора, имеющего иной состав участников и подразумевающего установление иного круга юридически значимых обстоятельств.
ВС выявил ошибки нижестоящих инстанций
ГК «АСВ» обратилась в Верховный Суд с кассационной жалобой. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что ряд презумпций выхода сделки кредитной организации за пределы обычной хозяйственной деятельности определен п. 5 ст. 189.40 Закона о банкротстве. По смыслу подп. 1 п. 5 ст. 189.40 Закона о банкротстве наличие картотеки неисполненных платежных документов уже само по себе свидетельствует о том, что сделка выходит за пределы обычной хозяйственной деятельности. При этом, коль скоро не доказано иное, недостаточность денежных средств на корреспондентском счете должника предполагается в силу того, что поручения иных клиентов остаются неисполненными (определения ВС от 23 ноября 2015 г. № 305-ЭС15-5815 (8) и от 22 мая 2017 г. № 305-ЭС16-20779 (1, 3)).
В связи с этим, указал Верховный Суд, определяющим для дел об оспаривании сделок банка-должника по указанному основанию является установление дня возникновения картотеки, что позволяет определить точный период, в который может быть оказано предпочтение по сделкам, относящимся к обычной хозяйственной деятельности кредитной организации. При этом осведомленность ответчиков об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника правового значения не имеет, поскольку при оспаривании сделки на основании п. 1 и 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве достаточно установить наличие признаков предпочтительного удовлетворения требований одного кредитора перед другими кредиторами должника.
Судебная коллегия отметила, что конкурсный управляющий в обоснование позиции о совершении сделки купли-продажи от 29 ноября 2013 г. в условиях, когда у кредитной организации уже имелись неисполненные требования иных клиентов, датированные более ранними числами, ссылался на письмо банка от 28 ноября 2013 г. о наличии непроведенных платежных поручений клиентов, датированных 28 ноября 2013 г. В частности, не были исполнены платежные документы от нескольких клиентов Московского филиала банка, которые пытались совершить платежи, но не смогли и получили свои средства только в качестве выплаты страхового возмещения. Отклоняя указанный довод о наличии неисполненных поручений иных клиентов, суды указали, что конкурсный управляющий не раскрыл информацию о причинах неисполнения платежных поручений. Однако они не учли, что в качестве такой причины управляющий указывал именно на отсутствие достаточного количества денежных средств на корреспондентском счете. Следовательно, по мнению ВС, данный довод не мог быть отклонен судами формально, без выяснения настоящих причин неисполнения поручений.
Также, подчеркнул Верховный Суд, конкурсный управляющий ссылался на заключение Банка России от 4 февраля 2014 г., в котором указано, что 29 ноября 2013 г. Московский филиал банка оповестил клиентов, партнеров и контрагентов банка о ситуации с непроведением платежей по корреспондентскому счету банка. В течение дня 29 ноября 2013 г. была приостановлена работа офисов филиала, а 30 ноября – система дистанционного банковского обслуживания.
Помимо этого конкурсный управляющий представил приговор Тверского районного суда г. Москвы от 5 марта 2019 г. о признании бывших руководителей банка виновными в совершении преступлений по ч. 4 ст. 160, ст. 196 УК, в соответствии с которым недостаточность денежных средств в банке наблюдалась с 2011 г., а Павел Стрепков был осведомлен о наличии 28 ноября 2013 г. проблем в Московском филиале банка. Эти доводы конкурсного управляющего не опровергнуты. Кроме того, добавил ВС, при рассмотрении настоящего дела в рамках иных обособленных споров установлено, что по состоянию на 29 ноября 2013 г. у банка имелись неисполненные обязательства перед иными кредиторами. Общая сумма неисполненных платежных поручений клиентов Московского филиала банка и головного офиса составила более 654,5 млн руб. (вступившие в законную силу постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 17 июля 2018 г.; постановление Арбитражного суда Центрального округа от 6 марта 2018 г. и др.).
«Таким образом, сложилась ситуация, при которой в рамках одного дела о банкротстве отсутствует единообразный подход по вопросу об определении момента возникновения картотеки неисполненных платежных документов, в связи с чем обособленные споры об оспаривании сделок должника от одной и той же даты разрешены по-разному. В рамках настоящего обособленного спора суды не обосновали, почему ими не учтены обстоятельства, установленные в рамках иных обособленных споров, и не привели соответствующие мотивы, на основании которых они пришли к иным выводам. Соответствующие доводы и доказательства, приведенные конкурсным управляющим по данному вопросу, судами не опровергнуты. Достоверная дата начала образования картотеки, имеющая существенное значение для правильного применения презумпции нетипичности операций, закрепленной в подп. 1 п. 5 ст. 189.40 Закона о банкротстве, судами не установлена», – указано в определении.
Верховный Суд разъяснил, что в случае если указанные доводы соответствуют действительности и денежных средств на корреспондентском счете было недостаточно для проведения оплаты, то необходимо исходить из того, что в условиях неплатежеспособности банка безналичные денежные средства клиентов, находящиеся на его счетах, утрачивают свое назначение как средство платежа и фактически трансформируются в права требования к этому банку (Постановление Президиума ВАС от 3 июня 2014 г. № 2953/14; определения ВС от 19 марта 2018 г. № 306-ЭС17-17686; от 20 мая 2019 г. № 305-ЭС18-5703 (6)).
Как указала Экономколлегия, передача банком менее чем за месяц до отзыва у него лицензии своего ликвидного и дорогостоящего имущества одним клиентам, учитывая, что в обмен банк фактически не получил ни денежных средств, ни иного ликвидного актива, а лишь погасил свои обязательства перед этими клиентами в ситуации невыполнения платежных поручений других клиентов, сама по себе является неординарной. Принимая оплату здания за счет денежных средств, находящихся на счетах Евгения Горькова и Павла Стрепкова, т.е. фактически обменивая здание на утратившие ликвидность права требования к себе, банк действует в исключительной ситуации и тем самым предоставляет таким клиентам отступное, что может свидетельствовать о выходе соответствующей сделки за пределы обычной хозяйственной деятельности. При этом суды также не дали оценку экономической целесообразности отчуждения Евгением Горьковым и Павлом Стрепковым спорного имущества еще до государственной регистрации перехода права собственности.
ВС напомнил, что в соответствии с п. 4 ч. 9 ст. 20 Закона о банках и банковской деятельности (в редакции, действовавшей в спорный период) с момента отзыва у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций запрещается совершение сделок с имуществом кредитной организации, в том числе исполнение кредитной организацией обязательств, за исключением сделок, связанных с текущими обязательствами кредитной организации, определяемыми в соответствии с настоящей статьей.
В обоснование заявления конкурсный управляющий указывал, что на следующий день после сделки Павел Стрепков вошел в состав акционеров банка с долей 9,9% акций. Факт его участия в акционерном капитале банка презюмирует его осведомленность об отзыве лицензии на осуществление банковской деятельности. Государственная регистрация перехода права собственности на недвижимое имущество совершена после отзыва у банка лицензии – 23 декабря 2013 г., т.е., по мнению управляющего, сделка совершена в нарушение запрета на распоряжение имуществом должника банкрота. Отклоняя указанный довод, суды посчитали, что моментом заключения оспариваемой сделки является момент согласования всех существенных условий договора, подписания сторонами единого согласованного документа и списания денежных средств со счетов ответчиков, т.е. 29 ноября 2013 г. Между тем этот вывод ошибочен, указал Верховный Суд.
Он указал, что по оспариваемому договору отчуждено недвижимое имущество, право собственности на которое подлежит государственной регистрации. Следовательно, для целей применения положений п. 1 ст. 174.1 ГК необходимо принимать во внимание не дату подписания сторонами соглашения, по которому они обязались осуществить передачу имущества, а дата перехода права собственности (Определение ВС от 9 июля 2018 г. № 307-ЭС18-1843). В связи с этим Верховный Суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций, а дело направил на новое рассмотрение в первую инстанцию.
ВС отметил, что при новом рассмотрении суду следует установить дату возникновения картотеки (скрытой) на корреспондентском счете в Московском филиале банка и с учетом этого правильно квалифицировать оспариваемую сделку, проанализировав ее на предмет выхода за пределы обычной хозяйственной деятельности либо совершения ее при наличии запрета на распоряжение имуществом. При установлении оснований недействительности (ничтожности) первой сделки суду следует дать правовую оценку последующим сделкам по отчуждению спорного имущества, а также доводам конкурсного управляющего банка о недобросовестности последующих приобретателей.
Эксперты «АГ» прокомментировали определение Суда
Партнер Московского адвокатского бюро «Синум АДВ» Александр Задорожный полагает, что Верховный Суд занял последовательную позицию по данной категории споров, имеющую многолетнюю устоявшуюся практику. Однако, заметил он, сама по себе устоявшаяся позиция является спорной. Суть ее заключается в следующем, пояснил он: на счетах клиентов банков находятся денежные средства (права требования к банкам); в случае последующего установления судом факта неисполнения банком хотя бы одного платежного поручения, суд вправе определить, что в конкретную дату вся денежная масса банка утрачивает оборотоспособность, а денежные средства перестают быть деньгами, пояснил эксперт.
«Иными словами, суд как бы уполномочен индивидуальным судебным актом определить, что денежные средства перестают быть объектом гражданских прав, чем ретроспективно вывести их из оборота. При этом остаются вопросы о роли Банка России, осуществляющего надзор за деятельностью кредитных организаций, о полномочиях суда давать оценку своевременности применения мер банковского контроля, а не определения денежной политики на примере отдельного банка, – указал Александр Задорожный. – Вместе с тем определение Верховного Суда точно следует сложившейся в России судебно-арбитражной практике по данному вопросу».
Адвокат Палаты адвокатов Нижегородской области Михаил Гаранин заметил, что это дело относится к той категории дел, в которой при кажущейся сложности банкротных отношений, суть становится ясна любому при беглом изучении ключевых обстоятельств. Продажа здания банка за несколько дней до отзыва у него лицензии с оплатой путем совершения внутрибанковских операций между счетом банка и счетами покупателей не оставляет сомнений в целях совершения сделки, отметил он.
По мнению адвоката, ВС в очередной раз вынужден исправлять очевидные ошибки нижестоящих судов и указывать на необходимость учета всех обстоятельств совершения спорной сделки, включая обстоятельства уголовного дела в отношении руководителей банка. Кроме того, наличие картотеки на коррсчете банка в дни, предшествующие дню сделки, достаточно для признания сделки выходящей за пределы обычной хозяйственной деятельности. «Привязка в целях применения положений п. 1 ст. 174.1 ГК момента совершения сделки к моменту государственной регистрации перехода права собственности выглядит сомнительной, несмотря на наличие более ранних позиций Верховного Суда. Поскольку, если договор заключен и оплачен, переход права собственности по нему может быть зарегистрирован и по решению суда в порядке п. 3 ст. 551 ГК», – посчитал Михаил Гаранин.
Руководитель арбитражной практики АБ г. Москвы «Халимон и Партнеры» Игорь Ершов полагает, что определение ВС не делает спор предрешенным, как это бывает обычно. В данном случае коллегия формирует вектор для нового рассмотрения спора, определяет подлежащие установлению факты и обстоятельства, поэтому итог спора пока неизвестен: «Спор сложный, до ВС было два состоявшихся круга рассмотрения».
Возможно, добавил эксперт, суды нижестоящих инстанций при новом рассмотрении дела, установив дату возникновения картотеки (скрытой) на корреспондентском счете, проанализировав ее на предмет выхода за пределы обычной хозяйственной деятельности и возможность ее совершения при наличии запрета на распоряжение имуществом, установят отсутствие оснований недействительности (ничтожности) первой сделки. «Важна позиция коллегии о необходимости единообразного подхода по вопросу об определении момента возникновения картотеки неисполненных платежных документов. Это справедливо, поскольку множество обособленных споров об оспаривании сделок в рамках дела о банкротстве не создает и не может создавать множество моментов возникновения такой картотеки, следовательно, выявленное кассатором и подтвержденное Судебной коллегией противоречие должно быть разрешено при новом рассмотрении. Дата возникновения картотеки определяет возможность признать сделку по отчуждению имущества должника недействительной, но не предрешает такой итог», – заключил Игорь Ершов.
