Конституционный Суд вынес Определение № 784-О об отказе в принятии жалобы бывшего следователя, а ныне адвоката Дмитрия Клячкова на несоответствие Конституции ряда норм о пенсионном обеспечении и положений УПК, регламентирующих вопросы реабилитации.
Суды отказали во взыскании взносов в ПФР за время незаконного уголовного преследования
В марте 2015 г. Дмитрий Клячков уволился из СУ СКР по Новгородской области по собственному желанию, а спустя месяц подвергся уголовному преследованию, в ходе которого год находился под стражей. Впоследствии уголовное дело было прекращено за отсутствием в действиях Клячкова состава инкриминированных ему преступлений, за мужчиной было признано право на реабилитацию.
После этого Дмитрий Клячков обратился в суд с иском о взыскании утраченного заработка за период незаконного уголовного преследования, который в ноябре 2016 г. был удовлетворен.
Далее он обратился с иском о взыскании имущественного вреда, включающего расходы на оказание юридической помощи, а также о восстановлении пенсионных прав путем включения в общий и специальный стаж трехлетнего периода и взыскании в его пользу денежных средств на финансирование страховой части трудовой пенсии за период незаконного уголовного преследования с их зачислением на лицевой счет застрахованного лица. Суд удовлетворил требования только в части взыскания имущественного вреда, хотя при этом ему было отказано в возмещении расходов на поездки одного из адвокатов в Москву и Санкт-Петербург в связи с их недоказанностью. Также Дмитрию Клячкову было разъяснено, что он вправе заявить требование о восстановлении пенсионных прав в порядке гражданского судопроизводства.
Апелляция оставила без изменения отказ нижестоящего суда в удовлетворении требования о возмещении расходов на командировки адвоката и констатировала правомерность разрешения вопроса о восстановлении реабилитированного в пенсионных правах в рамках гражданского спора, поскольку для этого требовалось участие бывшего работодателя Дмитрия Клячкова и представителя пенсионного органа. В свою очередь, кассационные инстанции отказались рассматривать жалобы заявителя.
Впоследствии суды, включая ВС РФ, сочли, что период содержания под стражей с апреля 2015 г. по апрель 2016 г. включается в страховой стаж Дмитрия Клячкова. В удовлетворении же требований о включении этого периода в выслугу лет в льготном исчислении и взыскании суммы страховых взносов было отказано.
Жалоба в Конституционный Суд
Дмитрий Клячков оспорил конституционность ч. 1 ст. 11 Закона о страховых пенсиях, поскольку она позволяет не включать в страховой стаж, учитываемый при определении права на страховую пенсию, период незаконного уголовного преследования, а также не учитывать при определении величины индивидуального пенсионного коэффициента, влияющего на размер страховой пенсии, суммы страховых взносов, которые не были уплачены в ПФР по причине необоснованного привлечения к уголовной ответственности, и тем самым препятствует восстановлению его пенсионных прав. Заявитель добавил, что ст. 13 Закона о пенсионном обеспечении сотрудников ряда правоохранительных органов позволяет судам общей юрисдикции отказывать в восстановлении пенсионных прав и не учитывать период, в течение которого был утрачен заработок в связи с незаконным уголовным преследованием, в выслугу лет в льготном исчислении.
Также по мнению Дмитрия Клячкова, ст. 135 и 138 УПК неконституционны в той мере, в какой они позволяют судам произвольно определять критерии рассмотрения требований реабилитированного о восстановлении его прав либо в порядке ст. 399 Кодекса, имеющем дополнительные гарантии защиты прав такого лица, либо в порядке гражданского судопроизводства, не представляющего таких гарантий и позволяющего уклоняться от требований о полном возмещении вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием.
Кроме того, в жалобе отмечалось, что при рассмотрении вопросов о реабилитации лица и возмещении вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием, при возникновении сомнений относительно размера понесенных таким лицом расходов – они толкуются против него, возлагая обязанность доказывать не только несение расходов на оказание юрпомощи (в частности, расходы на проезд адвоката), но и факт получения адвокатом этих денежных средств.
КС не усмотрел оснований для рассмотрения жалобы
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, Конституционный Суд отметил, что ч. 1 ст. 11 Закона о страховых пенсиях призвана обеспечивать нормальное функционирование финансового механизма ОПС и, в конечном счете, выплату застрахованным лицам страховых пенсий в установленном размере. Наравне с указанными периодами в страховой стаж засчитываются иные (нестраховые) периоды, в том числе период содержания под стражей лиц, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности и впоследствии реабилитированных, и период отбывания наказания этими лицами в местах лишения свободы. Соответственно, текущее правовое регулирование не может расцениваться как нарушающее конституционные права граждан, включая заявителя, которому, как следует из материалов жалобы, период содержания под стражей был включен в страховой стаж.
КС добавил, что, вопреки утверждению заявителя, спорная норма не закрепляет положений, регулирующих отношения, связанные с исчислением и уплатой (перечислением) страховых взносов на ОПС в ПФР. Согласно представленным материалам, заметил Суд, при разрешении вопроса о взыскании в пользу Дмитрия Клячкова суммы утраченного заработка за период его незаконного уголовного преследования был учтен среднемесячный заработок по месту его работы до увольнения, заработок за период работы Клячкова в СУ СКР по Новгородской области в базу для начисления страховых взносов, подлежащих уплате в ПФР, не включался в связи с поправками в законодательство о передаче налоговым органам полномочий по администрированию страховых взносов на обязательное пенсионное, социальное и медицинское страхование.
В свою очередь, отметил КС, ст. 13 Закона о пенсионном обеспечении сотрудников ряда правоохранительных органов является элементом правового механизма, гарантирующего реализацию перечисленными в этом НПА категориями граждан права на пенсионное обеспечение, и не может расцениваться как затрагивающая конституционное право на социальное обеспечение заявителя, уволившегося по собственной инициативе из СУ СКР по Новгородской области до начала уголовного преследования.
Оспариваемые Клячковым положения УПК РФ, не имеющие предметом своего регулирования порядок гражданского судопроизводства, не содержат какой-либо неопределенности, допускающей их произвольное применение, а потому не могут расцениваться в качестве нарушающих права заявителя в обозначенном в его жалобе аспекте, заключил Суд.
Комментарий заявителя жалобы
В комментарии «АГ» адвокат КА «Московский юридический центр» Дмитрий Клячков назвал определение Суда странным: «КС РФ не смог понять проблему, описанную в жалобе, либо, понимая явные прорехи в законодательстве и противоречия Конституции, отстранился от ее решения».
Он отметил, что из обстоятельств, приведенных в определении Суда, могут быть не совсем понятны фактические обстоятельства дела, а основная проблема на самом деле проста. «В результате незаконного уголовного преследования и необоснованного применения меры пресечения в виде заключения под стражу человек утрачивает заработок, что в последующем в ходе реабилитации устанавливается решением суда. Но ведь за данный период незаконного преследования и утраты заработка никто не выплачивает за человека страховые взносы», – пояснил адвокат.
По словам Дмитрия Клячкова, действующее пенсионное законодательство предусматривает, что страховой стаж влияет только на возникновение права выхода на пенсию, то есть через какой период времени человек сможет выйти на пенсию, и на размер пенсии никак не влияет: «В такой стаж включается период незаконного содержания под стражей. Но в стаж не включается весь период утраты заработка, за который по причине незаконного преследования не выплачивались страховые взносы, и на размер будущей пенсии данный стаж никак не влияет. На размер же будущей пенсии влияют начисленные за период работы страховые взносы».
Он пояснил, что согласно ст. 15 Закона о страховых пенсиях реабилитированному за период незаконного содержания под стражей коэффициенты не начисляются. Пенсионным законодательством не предусмотрена компенсация страховых взносов, не выплаченных лицу по причине его незаконного преследования, что прямо влияет на размер его будущей пенсии. «Очевидно, что незаконное уголовное преследование напрямую отрицательно влияет на размер будущей пенсии в сторону ее существенного сокращения. И действующее пенсионное законодательство никак не возмещает в полной мере те негативные последствия, которые повлекло незаконное уголовное преследование. Конституционный Суд РФ даже не описал эту самую важную проблему, поставленную в жалобе, и не обосновал, по какой причине явное несоответствие действующего пенсионного законодательства Конституции и ситуация, при которой восстановление пенсионных прав в данном случае не осуществляется в полном объеме, являются приемлемыми для современного российского общества. Такое решение КС РФ является еще и непоследовательным в сравнении с аналогичными его решением», – убежден Дмитрий Клячков.
Он добавил, что ранее Суд подчеркивал, что в случае утраты или невыплаты страховых взносов, в том числе в период незаконного уголовного преследования, такие периоды невыплаты не могут быть исключены из страхового стажа, учитываемого при определении права на пенсию, а право на получение пенсии должно обеспечиваться государством в порядке исполнения за страхователя обязанности по перечислению Пенсионному фонду РФ необходимых средств за счет средств федерального бюджета за весь период невыплаты страховых взносов (Постановление № 9-П от 10 июля 2007 г.).
«Более того, положения ст. 11 Закона страховых пенсиях были признаны КС РФ неконституционными (Постановление от 19 ноября 2015 г. № 29-П), поскольку ими создаются препятствия для восстановления реабилитированных лиц в пенсионных правах, что ведет к нарушению права на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти или их должностных лиц, к ограничению права на социальное обеспечение. В свою очередь, Определением № 798-О-О от 20 ноября 2007 г. Конституционный Суд разъяснил, что подсчет страхового стажа и определение размера страховой части их пенсии должны осуществляться с учетом всех периодов трудовой деятельности, включая не оплаченные страховыми взносами, возмещение сумм которых должно быть обеспечено государством в объеме, полагавшемся к уплате страхователем», – отметил адвокат.
По его мнению, в определении по его жалобе Суд признал, что периоды невыплаты страховых взносов по причине незаконного уголовного преследования не подлежат ни включению в стаж, ни возмещению со стороны государства: «То есть если, например, работодатель не выплачивает за человека страховые взносы, то государство в полном объеме возмещает их за счет бюджета, а если человеку не выплачиваются страховые взносы по причине незаконного уголовного преследования, то возмещение их не положено».
«Очень интересна трактовка положений законодательства, которую допускает КС РФ, повторяя ее за решениями судов общей юрисдикции. Если сотрудники правоохранительных органов подвергаются незаконному уголовному преследованию, то страховые взносы за период утраты заработка, по мнению судов, им возмещаться не должны, поскольку по прежнему месту работы выплата страховых взносов не предусмотрена ввиду специфики государственной службы, но и льготный пересчет выслуги им тоже не положен, поскольку на период уголовного преследования они в правоохранительных органах уже не работают», – заключил Дмитрий Клячков.
Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда
Партнер Юридической фирмы Law & Commerce Offer Антон Алексеев полагает, что определение имеет важный практический характер при рассмотрении дел о восстановлении в правах реабилитированных граждан, в отношении которых осуществлялось незаконное уголовное преследование.
«Из данного судебного акта можно сделать несколько выводов, которые могут быть полезны на практике. Во-первых, реабилитированный гражданин вправе рассчитывать на возмещение среднего заработка, утраченного в период незаконного уголовного преследования, по месту работы до его увольнения и в том случае, если такое увольнение произошло по собственному желанию реабилитированного. Во-вторых, реабилитированный гражданин в порядке самостоятельного гражданского судопроизводства вправе восстановить свои пенсионные права — включить период нахождения под стражей в рамках незаконного уголовного преследования в страховой стаж. При этом нельзя обязать бывшего работодателя совершить необходимые страховые отчисления за соответствующий период. В-третьих, реабилитированный не вправе в ходе восстановления своих прав претендовать на включение периода, проведенного под стражей в рамках незаконного уголовного преследования, в стаж по выслуге лет, если до начала такого уголовного преследования он по собственной инициативе уволился со службы», – отметил он.
Адвокат, член Совета АП Ставропольского края Нарине Айрапетян отметила, что все сомнения, если таковые имеются в деле о реабилитации, должны толковаться в пользу реабилитированного. «В свою очередь, суд обязан установить размер вреда, при этом он не должен занимать пассивную и выжидательную позицию, а обязан по своей инициативе запросить необходимые доказательства, обосновывающие этот вред. Этот подход видится справедливым, так как граждане, обращающиеся за восстановлением своих прав, зачастую не пользуются профессиональной помощью юристов и не могут в должной мере защитить свои права», – полагает она.
По мнению эксперта, касательно спора о включении в страховой стаж спорного периода ключевой становится проблема, связанная с добровольным сложением полномочий. «Чаще всего заявления об увольнении по собственному желанию в подобных случаях пишутся в стрессовом состоянии, когда работник не осознает в полной мере серьезность сложившейся ситуации с правовой точки зрения. Обычно это происходит под неминуемым давлением руководства, пекущегося за репутационную составляющую и исполняющего указания “сверху”. При этом чаще это происходит “задним числом” из различных соображений. С учетом этих обстоятельств лицо должно понимать, что в случае реабилитации, как это произошло в данном случае, некоторые возможности, как, например, восстановление на работе, будут утрачены», – отметила Нарине Айрапетян.
