Конституционный Суд опубликовал Определение № 2011-О/2024 по жалобе на неконституционность ч. 1 ст. 307 «Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод» УК РФ, п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 «Основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела» УПК РФ.
Ранее Евгений Доронин обратился в следственный орган с заявлением о преступлении со ссылкой на то, что ряд лиц дали ложные показания при производстве по гражданскому делу. По результатам проверки этого сообщения следователь вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в действиях вышеуказанных лиц состава преступления. Поданная в порядке ст. 125 УПК РФ жалоба Евгения Доронина на постановление следователя была оставлена без удовлетворения районным судом, с которым согласились вышестоящие инстанции.
В жалобе в Конституционный Суд Евгений Доронин указал, что ч. 1 ст. 307 УК РФ и п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ не соответствуют Конституции РФ в той мере, в которой они в контексте его случая предусматривают, что общественная опасность как объективная характеристика преступления, предусмотренного ст. 307 УК, является одновременно признаком события преступления и признаком его состава, что позволяет признавать событием этого преступления не дачу ложных показаний, а собственно дачу показаний в суде, а также допускает возможность – при достоверности таких показаний – отказывать в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава такого преступления, а не его события.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС указал, что ст. 307 УК предусматривает привлечение к уголовной ответственности лишь за заведомо ложные показания свидетеля или потерпевшего и предполагает наличие в их действиях прямого умысла, когда эти лица осознают, что показания, которые они дают, являются ложными, и желают дать именно такие показания. Кроме того, в п. 25 Постановления Пленума ВС РФ от 28 июня 2022 г. № 20 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях против правосудия» разъяснено, что оценка показаний свидетеля, потерпевшего, заключения или показаний эксперта, показаний специалиста с точки зрения достоверности, данная судом в решении по уголовному, гражданскому или иному делу, по которому эти показания или заключение были исследованы в качестве доказательств, не может предрешать вопрос о виновности или невиновности указанных лиц в совершении преступления в рамках ст. 307 УК РФ.
КС добавил, что постановление об отказе в возбуждении дела должно базироваться на достоверных сведениях, которые могут быть проверены в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке. Иное свидетельствовало бы о произвольности выводов должностного лица относительно вероятного события преступления и об ограничении возможности заинтересованных лиц оспорить это процессуальное решение прокурору, руководителю следственного органа или в суд. Отсутствие самого события, по поводу которого рассматривается вопрос о возбуждении дела, а равно непричастность к нему проверяемого лица означают отсутствие предпосылок и для исследования вопроса о наличии состава преступления.
«Потому отсутствие события преступления само по себе уже означает отсутствие его состава. При этом отсутствие в деянии состава преступления, с одной стороны, и отсутствие события преступления, а также непричастность к его совершению, с другой стороны, хотя и признаются в равной мере реабилитирующими, но не являются – с точки зрения оценки фактических обстоятельств, лежащих в их основе, и возможных последствий – тождественными основаниями прекращения уголовного дела или уголовного преследования и потому не могут подменять друг друга. Иное свидетельствовало бы о правовой неопределенности, вело бы к произвольному выбору нормы, подлежащей применению, к нарушению принципа равенства перед законом», – отмечено в определении КС.
Правовая оценка поведения лица на предмет наличия или отсутствия в нем состава преступления как основания уголовной ответственности возможна лишь при установлении фактических обстоятельств, свидетельствующих о наличии общественно опасного деяния, содержащего объективные признаки преступления. Поскольку отказ в возбуждении дела за отсутствием в деянии состава преступления допускается лишь в отношении конкретного лица, применение основания, предусмотренного п. 2 ч.1 ст. 24 УПК РФ, предполагает предварительное подтверждение достаточными доказательствами для установления совершения конкретным лицом самого общественно опасного деяния, в котором не усматривается вся полнота признаков состава преступления, в том числе при отсутствии доказательств, с тем чтобы принять законное, обоснованное и мотивированное процессуальное решение (Постановление КС РФ от 15 июня 2021 г. № 28-П).
Таким образом, заключил Суд, оспариваемые законоположения не предполагают произвольного выбора основания отказа в возбуждении дела, в том числе при проверке сообщения о даче заведомо ложных показаний, а потому не могут нарушать конституционные права заявителя в обозначенном им аспекте. Установление же и исследование фактических обстоятельств конкретного дела, оценка правильности применения норм права с учетом таких обстоятельств, на что фактически направлены доводы заявителя, не относятся к его компетенции.
Адвокат Московской городской юридической консультации Валентин Платонов отметил, что в рассматриваемом случае КС РФ вновь указал на необходимость установления ряда признаков состава преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ, в том числе прямого умысла, который состоит в осознании лицом дачи показаний, которые являются заведомо ложными, и наличии желания их сообщить. «Вместе с тем важным для оценки наличия либо отсутствия состава вышеуказанного преступления является не оценка показаний с точки зрения достоверности, данная судом в решении по уголовному, гражданскому или иному делу, по которому эти показания были исследованы в качестве доказательств, а оценка при разрешении вопроса в возбуждении либо об отказе в возбуждении уголовного дела. КС указано именно на необходимость соблюдения соответствующего процессуального порядка установления либо отсутствия состава преступления в порядке, предусмотренном ст. 144–145 УПК РФ, в ходе которого необходимо установить фактические обстоятельства, свидетельствующие о наличии общественно опасного деяния, содержащего объективные признаки преступления», – отметил он.
Эксперт назвал обоснованным вывод о необходимости разграничения ряда реабилитирующих оснований прекращения дела или уголовного преследования, а именно отсутствие в деянии состава преступления, отсутствие события преступления, а также непричастность к его совершению. «КС определяет критерии, необходимые для принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в действиях лица состава преступления, что должно стать ориентиром для правоприменителя при принятии процессуального решения в порядке ст. 145 УПК РФ», – заключил Валентин Платонов.
Старший партнер АБ MILL Алексей Касаткин назвал позицию Конституционного Суда достоверной, последовательной и априори понятной любому, включая студентов юридических вузов. «КС РФ подробно разъяснил отличие одного основания (отсутствие события преступления) для отказа в возбуждении дела от другого (отсутствие состава преступления), четко определив их взаимосвязь и исключив возможность подмены одного другим», – заметил он.
