11 июля Конституционный Суд РФ вынес Постановление № 37-П/2024 по делу о проверке конституционности ст. 71 «Отвод специалиста» УПК РФ по жалобе заявителя, в деле которого опрошенный специалист одновременно являлся свидетелем.
Повод для обращения в КС
Евгений Емельянов, будучи старшим диспетчером в АО «Теплосеть Санкт-Петербурга», нарушил правила включения в работу участка тепломагистрали, что привело по небрежности к разрыву трубопровода, вытеканию теплоносителя и гибели двух лиц. Приговором Ленинского районного суда г. Санкт-Петербурга он был осужден по ч. 3 ст. 216 «Нарушение правил безопасности при ведении строительных или иных работ» УК.
В основу вывода о виновности Евгения Емельянова в числе прочих доказательств суд положил показания специалистов, в частности, А., который как заместитель главного инженера вошел в состав разработчиков инструкций для работы диспетчерской службы, и С., который как главный инженер утвердил инструкцию по заполнению, включению и отключению водяных тепловых сетей. При этом оба они допрашивались в ходе предварительного следствия как свидетели, им были заданы и вопросы, связанные с изношенностью трубопровода. Согласно заключению экспертизы ненадлежащее состояние гидроизоляционного и антикоррозийного покрытия на трубах, в силу чего образовались сквозные свищи, и малая остаточная толщина стенки трубы стали первой − статической − стадией разрушения трубопровода. Дальнейшее его разрушение произошло уже в динамической стадии: гидроудар, слияние мелких свищей, образование трещины и раскрытие трубы.
Апелляция и кассация отвергли доводы защиты о том, что участвовавшие в судебном заседании в статусе специалистов лица подлежали отводу ввиду их допроса в качестве свидетелей в период предварительного следствия. В частности, кассация отметила, что допрос А. и С. на первоначальном этапе расследования в качестве свидетелей не исключает их участия в судебном разбирательстве в качестве специалистов.
Конституционный Суд разъяснил оспариваемую норму
В жалобе в Конституционный Суд Евгений Емельянов указал, что ст. 71 УПК не соответствует Конституции РФ, поскольку является неопределенной в аспекте допустимости участия в уголовном деле специалиста, который ранее участвовал в деле в качестве свидетеля.
Изучив жалобу, КС отметил, что ч. 2 ст. 71 УПК является предметом его рассмотрения по делу в той мере, в какой она служит нормативным основанием для разрешения вопроса об участии в уголовном деле специалиста, ранее допрошенного по данному делу в качестве свидетеля.
Суд напомнил, что специалист как лицо, обладающее специальными знаниями в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, призван помочь правосудию в установлении действительных обстоятельств дела. Он наделяется специфическими процессуальными полномочиями, его правовое положение характеризуется процессуальной автономностью (независимостью), его заключению и показаниям придается самостоятельное и обособленное доказательственное значение. В качестве специалиста может выступать любое незаинтересованное лицо, обладающее специальными знаниями.
Свидетелем, пояснил КС, является лицо, которому могут быть известны обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, он может быть допрошен о любых относящихся к делу обстоятельствах, и его показания − сведения, сообщенные на допросе, проведенном в ходе досудебного производства или в суде, − служат доказательствами по уголовному делу. При этом, добавил он, свидетель хотя и входит в число иных, не относящихся к сторонам, участников уголовного судопроизводства, формально не имеющих в уголовном деле собственного интереса, но фактически он может быть заинтересованным в деле лицом. В ситуации, когда еще не выяснены значимые обстоятельства дела, касающиеся причастности конкретных лиц к криминальному событию, действующее регулирование и основанная на нем правоприменительная практика не исключают допрос в качестве свидетеля потенциального (предполагаемого) подозреваемого лица, которому могут быть известны обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения дела.
В свою очередь, проверка позиции стороны защиты о невиновности или непричастности подозреваемого либо обвиняемого к преступлению и о наступлении преступных последствий в результате деяний иных лиц осуществляется при отсутствии официальных подозрений в том числе путем их допроса в качестве свидетелей. Кроме того, свидетель, будучи лицом, которому известны, как правило, именно сведения о фактических обстоятельствах произошедшего, хотя и может обладать специальными знаниями, однако, давая показания, сообщает суду не выводы, базирующиеся на таких объективных знаниях, а информацию, основанную на его субъективном восприятии событий.
В случаях же расследования и рассмотрения уголовных дел о преступлениях, сопряженных с техногенными факторами, с возникновением и развитием неблагоприятного и неуправляемого процесса на техническом объекте, повлекшего вредные последствия, появляется или может появиться потребность в допросе лиц, которые одновременно обладают специальными знаниями в технике и при этом прямо или косвенно причастны к расследуемым событиям, являются их очевидцами, участниками, теми, кто играл свою роль в контроле над состоянием объекта, в соблюдении технологии, в обеспечении безопасности его функционирования. Участие в допросе дает или может дать таким лицам дополнительную осведомленность о его целях, о существе проверяемых версий, исходя из содержания заданных вопросов и из обстоятельств допроса, а предупреждение об уголовной ответственности и ее угроза в случае изменения показаний связывают или могут связывать последующий допрос лица в качестве специалиста с ранее данными показаниями или высказанными суждениями, указал Конституционный Суд.
В отношении такого лица, допрошенного в качестве свидетеля и предупрежденного об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, возникают обоснованные причины полагать, что оно лично заинтересовано в исходе уголовного дела, в отведении от себя подозрений в причастности к преступлению или подозрений в нарушении регулятивных правовых норм либо в силу непосредственно воспринятых им обстоятельств не способно дать объективную справочную информацию в виде показаний или заключения специалиста. Личное восприятие преступления порождает или не исключает субъективное, предвзятое отношение к произошедшему, что препятствует объективному, без предубеждения использованию им специальных знаний при привлечении к участию в предварительном расследовании и судебном разбирательстве.
Тем самым, подчеркнул КС, привлечение допрошенного свидетеля к последующему участию в уголовном деле в качестве специалиста и дальнейший его допрос как лица, обладающего специальными знаниями, ставят под сомнение его объективность, непредвзятость, беспристрастность и ведут к недопустимому совмещению в одном уголовном деле, пусть и на разных стадиях уголовного процесса, одним и тем же лицом разных процессуальных статусов, что создает или может создавать для потенциально заинтересованного лица возможность ввести правосудие в заблуждение путем представления основанных на специфических знаниях доказательств, каковыми выступают показания и заключение специалиста, соединяя специальные знания с субъективным отношением к произошедшему. Кроме того, последующее привлечение к участию в деле свидетеля в статусе специалиста потенциально создает взаимно подкрепляющие друг друга, но сомнительные с точки зрения достоверности доказательства, множественность которых может зависеть от характера участия специалиста в процессуальных действиях и от существа его содействия собиранию доказательств.
Как указал КС, дополнительной гарантией объективной оценки обстоятельств произошедшего на основе достоверных доказательств выступают обеспечение беспристрастности лиц, участвующих в производстве по уголовному делу, нормативное разграничение целей их участия в уголовном судопроизводстве и уголовно-процессуальный институт отвода этих лиц, отсутствие у которых предубеждения и предвзятости − важное условие справедливого судебного разбирательства.
Конституционный Суд пояснил, что согласно ч. 1 и 2 ст. 61, ч. 1 и 2 ст. 62 УПК и другим положениям его главы 9 об обстоятельствах, исключающих участие в уголовном судопроизводстве, таковыми являются участие в процессе указанных в этих нормах лиц в ином процессуальном качестве в определенных законом случаях, а также иные обстоятельства, дающие основание полагать, что они лично, прямо или косвенно заинтересованы в исходе уголовного дела, не могут участвовать в производстве по данному делу, а потому обязаны устраниться от участия в нем либо подлежат отводу.
По смыслу взаимосвязанных положений ст. 61, 62, 70 и 71 УПК, разъяснил Суд, специалист не может принимать участие в производстве по уголовному делу, если: является в данном деле потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком, свидетелем; находился либо находится в служебной и иной зависимости от сторон или их представителей; обнаружилась его некомпетентность. Но помимо этих случаев он не может участвовать в уголовном деле и тогда, когда имеются обстоятельства, дающие основание лишь полагать, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного дела.
Поскольку специалист, как следует из ч. 1 ст. 58 УПК, привлекается к участию в процессуальных действиях целевым образом для разрешения (для способствования разрешению) определенных уголовно-процессуальным законом вопросов, постольку участие в деле заинтересованного лица в этом качестве ставит под сомнение содержание полученной доказательственной информации, достоверность и допустимость доказательств, собранных с его участием, в том числе результативность проверки их достоверности путем сопоставления между собой. Последовательная трансформация статуса свидетеля по уголовному делу в статус специалиста ведет к доказыванию обвинения и к устранению сомнений в виновности с применением, по сути, непригодных средств, к подмене доказательств, что ставит под сомнение оценку собранных в такой ситуации доказательств как отвечающих требованиям допустимости, вытекающим из ст. 14, 87 и 88 УПК, указал КС.
Конституционный Суд напомнил, что существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые вследствие несоблюдения процедуры судопроизводства или по иным причинам повлияли либо могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, а равно несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела могут стать основанием отмены или изменения судебного решения в вышестоящем суде. Кроме того, обоснование приговора доказательствами, признанными судом недопустимыми, в любом случае выступает апелляционным основанием отмены или изменения судебного решения, а приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, или суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда.
КС заметил, что он неоднократно отмечал, из принципа юридического равенства применительно к реализации права на судебную защиту вытекает требование, в силу которого однородные по своей правовой природе отношения должны регулироваться одинаковым (схожим) образом (постановления № 6-П/2008, № 4-П/2010 и др.). Соответственно, разъяснил он, понятие «нарушение уголовно-процессуального закона» не может принципиально по-разному толковаться и применяться в зависимости от того, в силу каких причин не соблюдена процедура судопроизводства или дана оценка приговору как обоснованному недопустимыми доказательствами, а также в зависимости от того, на какой стадии и судом какой инстанции такие нарушения обнаружены. Иное вело бы к неоправданному ограничению в правах лиц, принадлежащих к одной категории, нарушало бы их право на справедливое правосудие ввиду обоснования решения суда доказательствами, полученными с привлечением к участию в деле в качестве специалистов заинтересованных лиц, ранее допрошенных в качестве свидетелей по данному делу, когда сообщаемые ими сведения получены не из их специальных знаний, а в результате их непосредственного участия в криминальном событии или как следствие сопричастности к нему.
Тем самым, указал Конституционный Суд, ч. 2 ст. 71 УПК в системной связи с иными его нормами подлежит применению как исключающая участие в уголовном деле в статусе специалиста лица, ранее допрошенного в качестве свидетеля, и признание допустимыми полученных таким путем доказательств. Иное ее истолкование означало бы отступление от обязанности соблюдать Конституцию РФ и законы, от требований справедливости и равенства перед законом и судом, от презумпции невиновности и влекло бы принятие судебного решения, основанного в том числе на специальных знаниях привлеченного к участию в деле лица или лиц, чья беспристрастность не гарантируется, а предубеждение, предвзятость и личная заинтересованность в исходе дела не исключаются, что вступало бы в противоречие с Конституцией РФ.
Таким образом КС признал ч. 2 ст. 71 УПК не противоречащей Конституции РФ в той мере, в какой она исключает участие в уголовном деле в статусе специалиста лица, ранее допрошенного в качестве свидетеля, и влечет признание недопустимыми доказательств, полученных с его участием в нарушение данного требования.
Кроме того, Суд распорядился пересмотреть судебные решения, вынесенные по делу заявителя, указав, что Президиум ВС вправе оставить соответствующие судебные решения без изменения, если расхождение в понимании ч. 2 ст. 71 УПК в этом деле в системной связи с иными положениями уголовно-процессуального закона с ее конституционно-правовым смыслом, выявленным в настоящем постановлении, в совокупности с иными доказательствами по данному делу не ставит под сомнение обоснованность приговора.
Комментарий защитника заявителя жалобы
Адвокат, партнер юридической фирмы Chervets.Partners Александр Борзов, который возглавляет команду защитников Евгения Емельянова, отметил, что суды ошибочно не усмотрели нарушения в том, что свидетели по уголовному делу привлекаются в качестве специалистов по этому же уголовному делу. «Данное обстоятельство указывает на наличие правовой неопределенности в диспозиции ст. 71 УПК РФ. Норма закона, допускающая ее неправильное применение при рассмотрении дела, в том числе судьями высшей инстанции, требует изменения в целях единообразного применения и полного соответствия Основному Закону», – считает он.
Александр Борзов заметил, что, несмотря на то что спорное положение УПК признано конституционным, постановление КС является очень важным для практики. «Свидетель, хотя и входит в число иных, не относящихся к сторонам, участников уголовного судопроизводства, формально не имеющих в уголовном деле собственного интереса, фактически может быть заинтересованным в деле лицом. В ситуации, когда еще не выяснены значимые обстоятельства дела, касающиеся причастности конкретных лиц к криминальному событию, правоприменительная практика ошибочно допускала допрос в качестве свидетеля потенциального (предполагаемого) подозреваемого лица, которому могут быть известны обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения дела», – пояснил адвокат.
По словам Александра Борзова, обращение в Конституционный Суд – неординарная стратегия защиты, которая не может применяться в каждом деле. «В деле Евгения Емельянова мы неоднократно подавали жалобы, указывая на неверное и нелогичное толкование процессуального закона. Диспозиция спорной нормы сформулирована отсылочным способом, и, возможно, в этом причина возникающих на практике противоречий. Мы полагаем, что если четыре судебные инстанции не увидели нарушения, значит, объективно имеются трудности понимания нормы. Исчерпание возможностей обжалования приговора заставило обратиться в Конституционный Суд, и мы рады, что это решение принесло результат: судебные акты будут пересмотрены в соответствии с толкованием, которое дал Конституционный Суд», – резюмировал он.
Эксперты о позиции Конституционного Суда
Адвокат АП Республики Башкортостан Николай Герасимов посчитал правовую позицию КС логичной и обоснованной. «Не вызывает сомнений, что лицо, ранее допрошенное в рамках уголовного дела в качестве свидетеля, не может быть привлечено к участию в этом же деле в статусе специалиста. В постановлении КС этот тезис был проиллюстрирован максимально наглядно», − указал он.
Эксперт отметил, что согласно обстоятельствам дела виновным в техногенной аварии на тепломагистрали, которая привела к разрыву трубопровода, вытеканию теплоносителя и гибели в результате этого двух человек, был признан старший диспетчер организации, ответственной за соответствующие инженерные сети. При этом обвинительный приговор был основан, в том числе, на пояснениях специалистов, ранее также допрошенных в качестве свидетелей, которые являлись главным инженером и заместителем главного инженера той же организации. «Очевидно, что в силу занимаемых должностей они также могли быть причастны к произошедшему и правовая оценка их действиям также должна была быть дана. Указанные лица не могли одновременно выступать и в качестве свидетелей, и в качестве специалистов, поскольку имели причины давать пояснения не в целях установления истины по делу, а в целях отведения от себя подозрений. По большому счету именно на этих основаниях была выстроена позиция Конституционного Суда», − полагает он.
Николай Герасимов назвал удивительным то, что для разрешения такого правового вопроса осужденному потребовалось подавать жалобу в Конституционный Суд, так как суды, рассматривавшие дело по существу, эти доводы по формальным причинам отвергли. Он добавил, что вызывают опасения и вопросы п. 3 резолютивной части постановления КС, которая предоставляет право Президиуму ВС оставить обвинительный приговор в силе, несмотря на выявленные нарушения. «Таким образом судебные акты по делу могут так и остаться без изменений, а право осужденного на защиту − нарушенным, так как весьма вероятно, что ВС сделает вывод о том, что, несмотря на порок в доказательствах в виде пояснений специалистов, иных доказательств вины осужденного в деле достаточно. Такой исход будет весьма печальным, так как человек, пройдя все стадии судебного обжалования и убедительно обосновав свою позицию в КС, в итоге защиты своих прав в ходе объективного и справедливого судебного разбирательства так и не получит», − заключил адвокат.
Адвокат, управляющий партнер Criminal Defense Firm Алексей Новиков с сожалением отметил, что даже категоричные запреты, приведенные в УПК, нивелируются правоприменителями на практике. Последние позволяют рассуждать на тему относительности той или иной нормы к конкретному делу, «размывая» тем самым абсолютные запретительные нормы, не требующие какого-либо дополнительного толкования или оценки.
Так, напомнил Алексей Новиков, в ст. 61 УПК приведены исчерпывающие обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу лиц с различными процессуальными статусами. «Очевидно, что для ст. 71 УПК, регламентирующей отвод специалиста, она является отсылочной нормой, как и ст. 69 Кодекса, – указал он. – Знание УПК правоприменителями презюмируется, однако, как и с какой целью допускаются указанные в комментируемом постановлении КС нарушения, остается вопросом, причем не самым простым. В одном случае это может быть намеренный поступок с целью формирования доказательственной базы стороны обвинения, а в другом – банальное незнание. Очевидно, что оба варианта дискредитируют правоохранительную систему в целом. Будем надеяться, что выраженная позиция Конституционного Суда будет способствовать исключению такой порочной практики».
