14 марта Алексей Леонов, управляющий имуществом гражданина в деле о банкротстве № А40-124668/17-71-160Ф, подал апелляционную жалобу (имеется у «АГ») на определение Арбитражного суда г. Москвы, отказавшего ему в доступе к криптокошельку должника по делу. В тексте жалобы арбитражный управляющий последовательно выступает против доводов суда первой инстанции и заключает, что при вынесении судебного акта судом было допущено неправильное применение норм материального права, выразившееся в ограничительном истолковании положений ст. 128 ГК РФ о возможности признания «имуществом» только тех объектов, которые прямо перечислены в законодательстве.
Напомним, 2 февраля суд обязал банкрота предоставить данные о своем криптокошельке и сведения о наличии криптовалюты в нем. Предпосылкой для возникновения спора между должником и его финансовым управляющим стало то, что еще до судебного разбирательства должник сообщил арбитражному управляющему о наличии у него криптокошелька. При этом банкрот высказывал свои сомнения относительно того, надо ли включать криптовалюту в реализуемое имущество, и предположил, что она не должна интересовать управляющего.
5 марта арбитражный суд согласился с доводами представителей должника, которые настаивали на том, что нормативный режим криптовалюты не дан ни в одном нормативном акте и потому ее неправомерно относить к «имуществу». Суд счел, что криптовалюта не относится к объектам гражданских прав, находится вне правового поля на территории РФ, исполнение сделок с криптовалютой, ее транзакции не обеспечиваются принудительной силой государства. Кроме того, суд указал, что отсутствие в системе криптовалюты контролирующего центра и анонимность пользователей криптовалют не позволяют с определенностью установить принадлежность криптовалюты в криптокошельке конкретному лицу. Таким образом, судом было отказано в удовлетворении требования Алексея Леонова о включении криптовалюты в конкурсную массу.
Впоследствии в «Мнениях» на сайте «АГ» финансовый управляющий выступил с критикой судебного решения, отметив, что выводы суда ему представляются глубоко ошибочными. После этого он подал жалобу в апелляционную инстанцию.
Не соглашаясь с решением суда, Алексей Леонов указал в первую очередь на то, что гражданин-должник обладает доступом к конкретному криптокошельку, является владельцем пароля, подходящего к определенному идентификатору на сайте www.blockchain.info, что было запротоколировано нотариусом. Он добавил, что в протоколе есть пояснения о принадлежности содержимого указанного криптокошелька именно должнику.
«Таким образом, материалами дела подтверждается, что гражданин-должник по своему усмотрению вправе владеть, пользоваться и распоряжаться содержимым вышеуказанного криптокошелька как своим собственным имуществом, совершать в отношении него любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие прав и охраняемых законом интересов других лиц, т.е. осуществляет полномочия, близкие к полномочиям собственника, предусмотренным ч. 2 ст. 35 Конституции РФ и ст. 209 ГК РФ», – сделал вывод заявитель жалобы.
Кроме того, Алексей Леонов напомнил, что под объектами гражданских права правовая доктрина признает совокупность имеющих денежную ценность благ определенного лица, и при этом в ГК РФ отсутствует закрытый перечень объектов гражданских прав. Также он отметил, что в российском законодательстве нет дефиниции понятия «иное имущество», в связи с чем обратился к практике ЕСПЧ, который в деле «Поняева и другие против России» дал определение понятию «имущество». Так, закрепленное в абз. 1 ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. понятие «имущество» имеет автономное значение, которое не ограничивается владением материальными благами и не зависит от формальной классификации данного полномочия в национальном законодательстве.
Арбитражный управляющий также разъяснил, что ЕСПЧ, кроме прочего, сформулировал позицию, согласно которой у государства-участника возникают позитивные обязательства по обеспечению правовой системой достаточной защиты имущественных прав. Соответственно, отсутствие правовой определенности может расцениваться как уклонение государства от соблюдения своего позитивного обязательства по введению адекватной законодательной и административной основы правового регулирования.
К этому он добавил, что должник отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом, за исключением имущества, перечисленного в ГПК РФ. Учитывая то, что криптовалюты в этом перечне нет, а произвольное изъятие имущества из конкурсной массы должника влечет лишение конкурсных кредиторов возможности получить максимальное удовлетворение своих требований, Алексей Леонов заключил, что любое имущество должника, имеющее экономическую ценность для кредиторов (включая криптовалюту), не может быть произвольно исключено из конкурсной массы без прямо предусмотренных ст. 131, 132, 213.25 Закона о несостоятельности либо иными федеральными законами оснований.
Алексей Леонов обратился к мировому опыту, отметив, что в Японии реализация криптовалют при процедуре банкротства перешла из теории в практику, а в США не подвергается сомнению вопрос о включении криптовалюты в конкурсную массу, в данное время разрешается спор о классификации криптовалюты в качестве «валюты» или «товара».
Кроме того, он обратил внимание суда на то, что в российской же практике имеется пример, косвенно свидетельствующий о возможности включения криптовалюты в конкурную массу гражданина-должника, который изложен в решении по делу № А41-94274/2015.
В заключение Алексей Леонов констатировал, что выводы суда о том, что криптовалюта не относится к объектам гражданских прав, противоречат фундаментальным началам и смыслу гражданского законодательства, сформулированным в ст. 1 ГК РФ, а доводы суда о невозможности применения к криптовалютам по аналогии норм, регулирующих сходные отношения, противоречат положениям ст. 6 ГК РФ. И в связи с этим он просит суд удовлетворить свое ходатайство в полном объеме.
