Федеральная палата адвокатов РФ подготовила правовую позицию, в которой говорится, что президентская либерализация Уголовного кодекса в интересах бизнеса нуждается в существенной доработке.
Правовая позиция ФПА РФ является результатом рассмотрения проекта федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» и связанный с ним проект федерального закона «О внесении изменений в статью 18 Федерального закона 'О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений' и статью 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях», которые внесены в Государственную Думу Президентом РФ.
В направленном на имя председателя Госдумы Сергея Нарышкина письме говорится, что законопроект может быть поддержан в части гуманизации действующего уголовного законодательства. При этом ФПА РФ ссылается на нормы Конституции РФ и решения Конституционного Суда РФ, в которых, в частности, говорится, что федеральный законодатель связан вытекающими из ч. 3 ст. 55 Конституции РФ критериями необходимости, пропорциональности и соразмерности ограничения прав и свобод граждан конституционно значимым целям. Поэтому положения законопроекта, направленные на расширение сферы действия ст. 761 УК РФ, увеличение соответствующих размеров ущерба, увеличение пороговой суммы неуплаченного налога (сбора), являются оправданными с точки зрения достижения указанной социально значимой цели, полностью соответствуют конституционным принципам равенства и справедливости, обеспечивают баланс конституционно значимых целей и ценностей.
В то же время ФПА считает, что законопроект нуждается в существенной доработке в части изменения регулирования уголовной ответственности за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности.
В законопроекте увеличиваются размеры наказаний за данный вид мошенничества (по сравнению с редакцией ст. 1594 УК РФ) и увеличиваются размеры крупного, особо крупного ущерба и нижний порог значительного ущерба применительно к указанным частям ст. 159 УК РФ.
Хотя существование в УК РФ автономно урегулированного отдельной статьей (ст. 1594) состава мошенничества в сфере предпринимательской деятельности не было признано противоречащим Конституции РФ, более того, Конституционный Суд РФ подчеркнул целесообразность и значимость именно такого варианта нормативного регулирования, сама идея размещения специальных составов мошенничества в ч. 5–7 ст. 159 УК РФ является теоретически несостоятельной, разрушает системность уголовно-правового регулирования мошенничества и сложившиеся правила конструирования уголовно-правовых составов.
В предлагаемой в законопроекте редакции ст. 159 УК РФ логика построения статьи УК РФ и уголовно-правовой квалификации нарушена, поскольку в ч. 5–7 предлагается закрепить составы преступлений, не являющиеся квалифицированными для ч. 1–4 ст. 159 УК РФ. Это – отдельные, самостоятельные составы преступлений, никак не связанные с диспозицией ч. 1–4 ст. 159 УК РФ.
В связи с этим представляется нелогичным отказ авторов законопроекта от самой концепции автономного регулирования состава мошенничества в сфере предпринимательской деятельности отдельной статьей УК РФ (например, новой редакцией ст. 1594). От механического перемещения состава мошенничества в сфере предпринимательства из автономной статьи УК РФ в новые части ст. 159 УК РФ никакого улучшения нормативного урегулирования данных отношений не произойдет.
Кроме того, обращает на себя внимание некоторое несоответствие величин крупного, особо крупного ущерба и нижнего порога значительного ущерба (в законопроекте в примечании к ч. 5–7 ст. 159 УК РФ) сложившимся реалиям в экономической сфере.
Полагая, что законопроект нуждается в существенной доработке в части изменения регулирования уголовной ответственности за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности, ФПА в то же время называет заслуживающими одобрения положения о введении специального порядка признания предметов и документов вещественными доказательствами по уголовным делам о преступлениях в сфере экономики, а также о допуске нотариуса к обвиняемому, заключенному под стражу или находящемуся под домашним арестом.
ФПА также считает, что законопроект нуждается в определенных дополнениях и изменениях, так как предусмотренный в нем механизм не может в полной мере исключить нарушение прав подозреваемого (обвиняемого), а также владельца предметов и документов, изъятых в ходе досудебного производства по уголовному делу о преступлении в сфере экономики.
Перечислены пробелы, содержащиеся в законопроекте. Например, предложенный механизм вынесения постановления о признании изъятых предметов и документов вещественными доказательствами не содержит весомых гарантий от вынесения подобных постановлений, с нарушением установленных сроков, «задним» числом, для «сохранения» допустимости указанных доказательств.
ФПА считает необходимым дополнить положение проекта ч. 2 ст. 811 УПК РФ следующим абзацем: «Копия постановления о признании вещественными доказательствами предметов и документов, изъятых в ходе досудебного производства по уголовному делу, вручается их законному владельцу в срок не позднее 3 суток со дня его вынесения».
А абзац проекта, касающийся ч. 2 ст. 811 УПК РФ, предлагается изложить в следующей редакции: «В случае если для признания таких предметов и документов вещественными доказательствами требуется назначение судебной экспертизы, она назначается в сроки, предусмотренные частью 2 настоящей статьи, срок вынесения постановления о признании предметов и документов вещественными доказательствами не может превышать 3 суток с момента получения следователем или дознавателем заключения эксперта».
Положительно оценивая содержащееся в законопроекте предложение о допуске нотариуса к обвиняемому, заключенному под стражу или находящемуся под домашним арестом, в ФПА полагают, что содержание п. 91 ч. 4 ст. 47 УПК РФ должно быть скорректировано.
В предлагаемом в законопроекте содержании указанной части говорится: «При этом запрещается совершение нотариальных действий в отношении имущества, денежных средств и иных ценностей, на которые может быть наложен арест в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом».
В такой редакции указанной нормы обвиняемый сможет реализовать свое право на совершение нотариальных действий лишь в единичных случаях, считают в ФПА, поскольку согласно ч. 1 ст. 115 УПК РФ арест может быть наложен на чрезвычайно широкий спектр видов имущества и по основаниям, усмотреть наличие которых следователь может на любом этапе предварительного расследования. Именно поэтому любой обвиняемый может быть ограничен следователем в праве совершения нотариального действия относительно любого имущества, денежных средств и иных ценностей, только лишь на том основании, что при стечении определенных обстоятельств на эти объекты, в перспективе, может быть наложен арест. Очевидно, что такое ограничение нарушит конституционное право обвиняемого на свободное распоряжение своим, неарестованным, имуществом.
ФПА предлагает сформулировать проект п. 91 ч. 4 ст. 47 УПК РФ следующим образом:
«При этом запрещается совершение нотариальных действий в отношении имущества, денежных средств и иных ценностей, на которые был наложен арест по основаниям и в порядке, предусмотренными настоящим Кодексом».
Федеральная палата адвокатов РФ просит спикера Госдумы довести эту позицию до сведения депутатов нижней палаты парламента. Полностью документ опубликован на сайте ФПА в разделе «Правовые позиции».
