Как уже сообщала «АГ», Судебный департамент при Верховном Суде РФ опубликовал отчет о деятельности судов общей юрисдикции за 2017 г., в котором среди прочих показателей содержатся и сведения о практике рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения.
Как следует из документа, количество рассмотренных ходатайств о применении меры пресечения в виде заключения под стражу в 2017 г. составило 126 383, а годом ранее – 136 580, при этом удовлетворено таких ходатайств было чуть более 55 113 против 123 000 в 2016 г. Количество рассмотренных ходатайств о продлении срока содержания под стражей в 2017 г. уменьшилось – 215 145 против 230 276, удовлетворено 210 000 против 225 000.
Также суды рассмотрели 7350 ходатайств о применении меры пресечения в виде домашнего ареста в 2017 г., что на несколько сотен больше, чем в 2016 г., – тогда удовлетворять их стали реже. В то же время домашний арест в качестве замены иной меры пресечения был назначен судом 6677 раз, тогда как в 2016 г. – 5832 раза. Наибольшее число таких решений вынесено районными судами – 6479 раз. По федеральным округам с большим отрывом от остальных идут Центральный ФО и Приволжский ФО – 1768 и 1533 решения соответственно. Наименьшее количество в Уральском ФО – 363.
Ходатайств о применении меры пресечения в виде залога в 2017 г. было рассмотрено меньше, чем в прошлом году, – 169 против 194. Подавляющее большинство из них рассматривались районными судами, а удовлетворено в 2017 г. было 130 ходатайств. Количество представлений о замене кратного штрафа, назначенного по ст. 204, 290, 291, 291.1 УК РФ (ч. 5 ст. 46 УК РФ), в отчетном периоде составило 725 штук, годом ранее – 964.
Адвокат Центральной коллегии адвокатов г. Владимира Максим Никонов считает, что в снижении количества рассмотренных и удовлетворенных ходатайств о заключении под стражу и о продлении срока содержания под стражей не стоит видеть гуманизацию подходов правоприменителей.
«Во-первых, соразмерного изменения в применении домашнего ареста и залога не произошло. Немного чаще по сравнению с 2016 г. стал применяться домашний арест, но речь идет о сотнях случаев, а количество “стражных” ходатайств снизилось на несколько тысяч. Залог же все больше и больше превращается в процессуальную “экзотику”. Во-вторых, количество уголовных дел, поступивших в суды в 2017 г., почти на 45 000 меньше, чем в 2016 г. Таким образом, сокращение “стражных” ходатайств, по-видимому, просто обусловлено снижением количества лиц, к которым эту меру пресечения можно было бы применить. Впрочем, возможно, чаще стала применяться подписка о невыезде, которая не отражается в судебной статистике», – пояснил Максим Никонов.
«2017 г. в очередной раз подтвердил “на цифрах” звучащую от следователей в кулуарах фразу “где мы захотим – там и будешь сидеть”. Тем ценнее случаи, когда адвокатам и судам удается пошатнуть чрезмерную уверенность правоохранителей», – заключил Максим Никонов.
Советник ФПА РФ Нвер Гаспарян заметил, что процент удовлетворений ходатайств о применении меры пресечения в виде заключения под стражу за последние пару лет примерно одинаков – 89,66 % в 2017 г. против 90,27% в 2016 г. Процент удовлетворенных ходатайств о продлении срока содержания под стражей в 2017 г. составил 97,66%, что примерно равно показателям предыдущего года – 97,84%. При этом процент удовлетворения продлений в сравнении с прошлым годом также примерно одинаков. Одновременно с этим эксперт отметил, что процент продлений срока содержания под стражей традиционно выше, чем процент избраний меры пресечения в виде заключения под стражу.
«Такое происходит вопреки тому, что согласно позициям Европейского Суда по правам человека и Постановлению № 41 Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 г. “О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога” продление срока содержания под стражей предполагает соблюдение большего количества условий, чем при заключении под стражу. Представляется, что при объективном рассмотрении ходатайств процент удовлетворенных продлений срока должен был быть ниже, чем процент заключений под стражу», – считает Нвер Гаспарян. По его мнению, проблема заключается в том, что суд, единожды избрав меру пресечения в виде содержания под стражей, в дальнейшем не хочет ее менять вне зависимости от того, что изменились обстоятельства, послужившие основанием для принятия первоначального решения.
Также Нвер Гаспарян указал на необходимость иметь в виду, что избрание самой жесткой меры пресечения в 9 из 10 случаев и ее продление в 9,8 из 10 чаще всего является предвестником обвинительного приговора с назначением наказания в виде лишения свободы. Относительно других мер пресечения он заметил следующее: «Домашний арест в качестве замены иной меры пресечения был назначен судом в 2017 г. 6677 раз, тогда как в 2016 г. – 5832 раза, то есть его количество увеличилось примерно на 13%, что следует расценивать положительно. Ходатайств о применении меры пресечения в виде залога в 2017 г. было рассмотрено 169, а в прошлом году – 194. При грубом подсчете получается, что за год залог избирался 2 раза на целый субъект РФ. Это означает, что такая мера пресечения, как залог, постепенно становится “вымирающей”».
«Приведенные результаты работы судов РФ по избранию и продлениям сроков содержания под стражей свидетельствуют о том, что негативные тенденции стабилизировались в течение нескольких лет и принципиально не меняются», – констатировал советник ФПА.
Управляющий партнер АБ «АВЕКС ЮСТ» Игорь Бушманов согласен с тем, что статистический анализ работы судов общей юрисдикции за 2017 г., как и в предыдущий период, ничего значимого, свидетельствующего о коренных изменениях в судебной практике, не выявил. «В целом приведенные статистические данные показывают, что судебная система еще далека от совершенства и нуждается в продолжении коренных преобразований, направленных на независимость, гуманизацию, быстроту и справедливость судопроизводства», – прокомментировал эксперт.
Относительно небольшого количества применения мер пресечения в качестве залога Игорь Бушманов сообщил следующее: «Есть лишь несколько десятков таких решений, притом что количество иных, более строгих мер пресечения исчисляется десятками тысяч. Это свидетельствует о том, что “экономическая” мера пресечения все еще уступает “посадочным”. А это неправильно в нынешней экономической ситуации и влечет дополнительные издержки для федерального бюджета, тогда как средства лица, привлекаемого к уголовной ответственности, в случае нарушения меры пресечения могли бы его дополнительно пополнять».
«Необходимо менять и психологию судей, особенно судей-криминалистов, все еще сопоставляющих себя с представителями правоохранительной системы и не пользующихся в полной мере своим независимым статусом», – сделал вывод Игорь Бушманов. В этой связи он добавил, что предложения ФПА РФ об укреплении статуса судьи, привлечении в сообщество лиц, имеющих адвокатскую практику, введении должности следственного судьи актуальны как никогда и должны быть услышаны и поддержаны законодателем.
