Законодательным Собранием Челябинской области в Госдуму внесен проект поправок в УПК РФ (законопроект № 329181-8), предусматривающих прекращение уголовного преследования в отношении подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений небольшой или средней тяжести, добровольно проходящих военную службу.
Соответствующие поправки предлагается зафиксировать в проектируемой ст. 25.2 «Прекращение уголовного дела или уголовного преследования в связи с изменением обстановки» Кодекса. Право прекращать уголовное дело в отношении указанных категорий лиц планируется предоставить суду, прокурору, а также следователю и дознавателю с согласия прокурора. При этом должно быть установлено, что в связи с изменением обстановки подозреваемым или обвиняемым принято решение о добровольном прохождении военной службы в воинских формированиях.
Инициаторы законопроекта указывают, что поправки подготовлены в целях совершенствования уголовно-процессуального законодательства. «В условиях проведения специальной военной операции государством принимается комплекс мер, направленных на привлечение в состав Вооруженных Сил РФ военнослужащих по контракту. Федеральным и региональным законодательством предусмотрены материальные и социальные меры поддержки как военнослужащих, так и членов их семей. Законотворческий процесс развивается и направлен на безусловные меры поддержки и стимулирование граждан, желающих выполнить свой долг по защите Отечества в рядах Вооруженных Сил РФ», – отмечается в пояснительной записке.
Подчеркивается, что в настоящее время к службе в Вооруженных силах России уже привлекаются граждане, совершившие преступления. Таким образом, государством признается возможность искупления гражданином вины перед обществом и государством посредством добровольного прохождения военной службы в воинских формированиях, поясняют авторы проекта. По их мнению, введение возможности прекращения уголовного преследования в отношении указанных лиц будет соответствовать политике государства в сфере уголовного законодательства в условиях проведения СВО.
Адвокат Московского филиала Ростовской областной коллегии адвокатов «Советник» Павел Зубицкий полагает, что предложенная редакция проекта вызывает множество вопросов в области правоприменения. Так, пояснил он, буквальное толкование предлагаемой ст. 25.2 УПК свидетельствует о необходимости не только принятия добровольного решения о военной службе, но обязательно «в связи с изменением обстановки». «Законодатель ожидает от новобранца появления желания служить после того, как он стал безопасным для общества, а совершенное указанным лицом деяние перестало быть преступлением? Возможно ли применение новой нормы при решении пройти военную службу без изменения обстановки в доктринальном понимании (без декриминализации деяния и/или утраты лицом общественной опасности)? Напрашивается аналогия со ст. 80.1 УК, когда освобождение от наказания происходит при наличии одного из условий (утрата общественной опасности лицом или деянием). Однако эта статья является императивной (обязательной) к применению при достижении условий», – рассуждает адвокат.
Павел Зубицкий подчеркнул, что в законопроекте не описана форма фиксации принятого решения о прохождении военной службы. Он пояснил, что остается открытым вопрос о том, достаточно ли намерения в виде заявления или предполагается предоставление заключенного контракта. Также неясно, имеют ли значение длительность такого контракта и минимальный срок службы, добавил адвокат.
«Законопроект предполагает право (но не обязанность) прекращения уголовного преследования. Судьба военнослужащего при отказе госоргана применить проектируемую ст. 25.2 УПК также не сформулирована, как и не регламентированы последствия отказа подозреваемого (обвиняемого) от принятого ранее решения. Не разъяснено, влечет ли возобновление уголовного преследования расторжение контракта, ранение, инвалидность либо поворот к худшему исключен», – отметил адвокат. Он также обратил внимание, что действие указанной статьи ограничено преступлениями небольшой и средней тяжести, однако не раскрыт вопрос применения новой нормы к лицам при наличии нескольких судимостей и рецидива. «Например, неясно, допустимо ли освобождение от уголовной ответственности будущих военных с уголовным прошлым при совершении ими нового неквалифицированного грабежа или вымогательства и какие правовые последствия будет иметь применение ст. 25.2 УПК в совокупности с предыдущими судимостями (с учетом того что законопроект не предполагает никаких иных нормативных изменений)?» – задался вопросами Павел Зубицкий.
Адвокат также подчеркнул, что юридические понятия «Вооруженные силы Российской Федерации» и «воинские формирования» не синонимичны. Так, согласно ст. 2 Закона о воинской обязанности и военной службе и ст. 1 Закона об обороне к воинским формированиям относятся только спасательные воинские формирования федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на решение задач в области гражданской обороны. Адвокат полагает, что деятельность таких «воинских формирований» (ст. 16 Закона о гражданской обороне) существенно отличается от ожиданий, изложенных в пояснительной записке к законопроекту.
«Необходимость подобного законопроекта не только назрела, но даже перезрела. Реальные масштабы частных инициатив в зоне СВО давно требуют нормативного регулирования и государственных гарантий. Многие критики предлагаемой нормы придают ей негативную коннотацию “современных штрафбатов”, пытаясь играть на эмоциональных стереотипах прошлого. Однако это неконструктивно и безосновательно», – считает Павел Зубицкий.
По его мнению, законодательная инициатива отвечает сложившимся правовым реалиям и потребностям правового регулирования. Однако, подчеркнул он, норму закона стоит существенно усовершенствовать в части используемой терминологии, процедуры применения и гармоничной имплементации в действующее законодательство.
Управляющий партнер АБ FORTIS Вячеслав Земчихин полагает, что инициатива законодателя является своевременной, но возникает обоснованное сомнение относительно количества желающих добиться прекращения уголовного дела по данному основанию. «Очевидно, что подобный шаг для подсудимого будет вынужденным, тогда как риск получения реального срока наказания за совершение преступления небольшой или средней тяжести крайне низок. Намного больше мотивов отправиться на военную службу “в обмен” на прекращение уголовного дела будет присутствовать у лица, обвиняемого в тяжком или особо тяжком преступлении, при наличии реальной перспективы оказаться в местах лишения свободы», – считает адвокат.
Кроме того, добавил Вячеслав Земчихин, неясно, будет ли иметь право на прекращение уголовного дела по данному основанию лицо, обвиняемое по совокупности преступлений небольшой и (или) средней тяжести. Остаются неурегулированными и вопросы восстановления прав потерпевших: каким образом будет осуществляться возмещение ущерба; будет ли лицу, уголовное преследование которого прекращено, предоставляться отсрочка от выплаты денежных средств по иску потерпевшего; будет ли потерпевший уведомляться об этом, а также о том, когда закончится эта отсрочка?
По мнению Вячеслава Земчихина, если законопроект будет принят в предложенной редакции, это вызовет массу вопросов, которые впоследствии выльются в различные толкования судами этих норм. «Как следствие, Верховному Суду РФ необходимо будет обобщать практику; возможно, принять постановление Пленума с разъяснениями. Уверен, что со стороны потерпевших будут инициированы жалобы в Конституционный Суд РФ. Как любая другая “сырая” норма, предлагаемая новелла с большой долей вероятности породит множество споров в кругах правоприменителей», – заключил адвокат.
Адвокат МКА «Адвокатское партнерство» Вера Гончарова заметила, что перечисление законов, которыми внесены изменения в УПК, уже едва умещается на двух страницах печатной версии Кодекса. Однако законодательные инициативы, порой пренебрегающие юридической техникой и принципами уголовного судопроизводства, продолжают разрабатываться.
По мнению адвоката, возможность прекращения уголовного дела в связи с «изменением обстановки» игнорирует предусмотренное ст. 6 УПК назначение уголовного судопроизводства – защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. Кроме того, неясно, каким образом суд, прокурор, следователь будут проверять истинность намерений лица, принявшего решение о добровольном прохождении военной службы в воинских формированиях.
«Для реализации задач, которыми руководствовался законодатель, достаточно, на мой взгляд, ст. 80.1 УК, которая предполагает освобождение от наказания лица вследствие изменения обстановки. Вопрос о том, насколько лицо или совершенное им деяние перестали быть общественно опасными в связи с принятым этим лицом решением о добровольном прохождении военной службы, решит суд, руководствуясь законом и совестью», – заключила Вера Гончарова.
