Правительство внесло в Госдуму законопроект № 285563-8 с поправками в УПК РФ, направленными на закрепление возможности прекращения уголовного преследования по истечении установленного срока предварительного расследования по реабилитирующему основанию. Законопроект подготовлен во исполнение Постановления КС № 33-П/2022, о котором ранее писала «АГ».
Напомним, в 2010 г. было возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 159 УК РФ, одним из фигурантов которого стал предприниматель Вячеслав Рудников. В 2020 г. срок давности привлечения его к уголовной ответственности по данной статье истек, но органы следствия отказались закрыть дело, сославшись на отсутствие согласия обвиняемого на прекращение дела по такому нереабилитирующему основанию. Сторона защиты оспорила это решение, однако суды оставили жалобу без удовлетворения, посчитав, что уголовное дело и уголовное преследование Вячеслава Рудникова не могут быть прекращены в связи с истечением срока давности согласно ст. 78 УК РФ.
В жалобе в КС РФ Вячеслав Рудников указал, что ч. 2 ст. 27 УПК и п. «в» ч. 1 ст. 78 УК неконституционны, поскольку они позволяют правоохранительным органам бесконечно расследовать уголовное дело после истечения сроков давности. Рассмотрев жалобу, Конституционный Суд указал, что в настоящее время УПК, устанавливая запрет на прекращение уголовного преследования в связи с истечением срока давности, если подозреваемый или обвиняемый против этого возражает, не закрепляет каких-либо предельных сроков допустимого продолжения расследования. По мнению Суда, это ставит подозреваемого или обвиняемого, срок давности уголовного преследования которого истек, в состояние неопределенности относительно его правового положения, не гарантируя в системе действующего правового регулирования разрешения его дела в разумные сроки.
Суд разъяснил, что в такой ситуации подозреваемый или обвиняемый, не считая себя виновным, вынужден делать выбор: настаивать на не ограниченном по времени продолжении своего же уголовного преследования либо соглашаться с прекращением такового по нереабилитирующему основанию. В свою очередь, чрезмерное затягивание расследования снижает эффективность последующей судебной защиты лицом своих прав и законных интересов (в том числе чести, достоинства и доброго имени), что противоречит конституционным принципам. В связи с этим КС счел, что оспариваемые нормы не соответствуют Конституции в той мере, в какой они – допуская в своей взаимосвязи продолжение уголовного преследования после истечения на досудебной стадии уголовного судопроизводства срока давности привлечения к уголовной ответственности, в случае если подозреваемый или обвиняемый возражал в момент истечения этого срока против прекращения уголовного преследования по данному нереабилитирующему основанию, – не гарантируют достижения в разумные сроки определенности правового положения такого лица применительно к подозрению или обвинению в совершении преступления.
В сентябре 2022 г. Минюст России во исполнение данного постановления КС подготовил законопроект о внесении поправок в УПК, направленных на повышение гарантии защиты прав лиц, подвергнутых уголовному преследованию. Проектом предлагалось дополнить ст. 27 УПК РФ новым основанием прекращения уголовного дела – в связи с истечением 12 месяцев производства предварительного расследования с момента истечения срока давности уголовного преследования в случае, если уголовное дело не передано в суд в порядке, установленном УПК РФ. Также поправками предусматривалась возможность обжалования постановления о прекращении уголовного дела по данному основанию в порядке ст. 125.1 УПК РФ.
Внесенной в Думу версией законопроекта предлагается дополнить ст. 27 УПК частью 2.1, согласно которой, если производство по уголовному делу продолжено в обычном порядке в связи с наличием возражений подозреваемого или обвиняемого против прекращения уголовного преследования по основанию, указанному в п. 3 ч. 1 ст. 24 Кодекса, и уголовное дело не передано в суд или не прекращено по иному основанию, то оно подлежит прекращению по реабилитирующему основанию (в связи с непричастностью лица к совершению преступления) по истечении установленного периода времени с момента истечения сроков давности уголовного преследования. Для подозреваемых или обвиняемых в преступлениях небольшой тяжести такой период будет составлять 2 месяца, в преступлениях средней тяжести – 3 месяца, в тяжких и особо тяжких преступлениях – 12 месяцев.
Помимо этого, предлагается ст. 91 УПК дополнить ч. 3, устанавливающей, что лицо не может быть задержано по подозрению в совершении преступления, по которому истекли сроки давности уголовного преследования. Также изменения планируются и в ст. 97 Кодекса, где конкретизируется, что в случае продолжения производства по уголовному делу, по которому истекли сроки давности уголовного преследования, меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого применяться не могут. Данное правило не будет распространяться на лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления, наказуемого смертной казнью или пожизненным лишением свободы.
В пояснительной записке отмечается, что, по данным Генпрокуратуры РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования по п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в 2020 г. прекращено 6657 уголовных дел, по которым были установлены лица, совершившие преступления, в 2021 г. – 6761, в первом полугодии 2022 г. – 2999. Как считают разработчики проекта, принятие поправок позволит обеспечить высокий уровень гарантий прав лиц, подвергнутых уголовному преследованию, и привести УПК в соответствие с правовой позицией Конституционного Суда.
Старший партнер АБ ZKS Андрей Гривцов положительно оценил предлагаемые поправки. Адвокат убежден, что расследование дела не должно носить вечный для подозреваемого (обвиняемого) характер, и в данном случае абсолютно справедливо, что, если лицо возражает против прекращения уголовного преследования по основанию истечения сроков давности, а следователь настаивает на его виновности, должны быть установлены сроки для направления дела в суд либо прекращения преследования по реабилитирующему основанию.
Столь же положительно Андрей Гривцов оценивает и включенное в законопроект положение о невозможности избрания меры пресечения в отношении лица по делу, по которому истекли сроки давности: «Это тоже позитивно скажется на соблюдении прав подозреваемых (обвиняемых). Остается надеяться, что законопроект будет принят. Безусловно, его внесение именно со стороны Правительства РФ, а не отдельных депутатов существенно повышает шансы на это».
Старший партнер АБ «Нянькин и партнеры» Алексей Нянькин отметил, что определение предельных сроков предварительного расследования в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления, – давно назревшая инициатива, реализация которой оказалась возможной после вынесения Постановления КС № 33-П. По его мнению, справедливой выглядит дифференциация сроков осуществления уголовного судопроизводства на стадии предварительного расследования в зависимости от тяжести инкриминируемого деяния. «Продолжением этой инициативы является и запрет на избрание меры пресечения либо применения меры процессуального принуждения в виде задержания в отношении лиц, подвергающихся уголовному преследованию. Это соответствует принципу правовой определенности для такого лица, чьи права и так к моменту истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности длительное время ограничивались», – считает эксперт.
Адвокат подчеркнул, что новая норма исключает возобновление уголовного преследования и уголовного судопроизводства после принятия решения о прекращении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. «Это порождает за собой невозможность для потерпевшего ссылаться на установленные в ходе расследования обстоятельства виновных действий (бездействия) лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности, в рамках гражданского судопроизводства при реализации прав гражданского истца. А значит, в случае принятия поправок в этой редакции в будущем следует ждать новых толкований этой нормы в интересах иных участников уголовного судопроизводства», – прокомментировал Алексей Нянькин.
Управляющий партнер АБ «Правовой статус» Алексей Иванов считает, что главное в законопроекте – возражения подозреваемого или обвиняемого против прекращения уголовного преследования в связи с истечением сроков давности (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК), если дело не передано в суд или не прекращено по иному основанию.
Алексей Иванов подчеркнул, что законопроект, внесенный в Госдуму, поразительно отличается от первоначального варианта Минюста. Он обратил внимание, что первоначальным вариантом предлагалось прекращать уголовное дело лишь по нереабилитирующим основаниям, одновременно наделяя лиц, подвергнутых уголовному преследованию, правом обжалования постановления о прекращении уголовного дела в порядке ст. 125.1 УПК РФ: «Это было более чем спорное решение, а возможность обжалования – слабое утешение для такого лица».
«Внесенный же в Думу проект предлагает прекращение по реабилитирующему основанию. В случае если правоохранительные органы не смогли добыть доказательства причастности лица к совершению преступления и закончить расследование, а сроки давности уголовного преследования вышли, то возбужденное уголовное дело должно прекращаться по реабилитирующему основанию. В этом смысле внесенный законопроект видится логичным и вызывающим поддержку», – заключил адвокат.
Советник ФПА РФ Евгений Рубинштейн указал, что реализация указанного постановления КС РФ может иметь место только в той парадигме, в которой задал орган конституционного контроля. Изложенная в постановлении правовая позиция требовала разрешения только технических вопросов – о сроках, по истечении которых надлежит прекращать уголовное преследование в связи с непричастностью лица к совершению преступления, пояснил он. «Законодатель предложил разумное и соразмерное решение, привязав сроки к категории преступления. Такая конструкция представляется логичной и вытекающей из традиций нормативного регулирования, учитывающего общие сроки предварительного расследования (2, 3 и 12 месяцев). Такой подход можно только приветствовать»,– считает Евгений Рубинштейн.
