8 июня Пленум Верховного Суда рассмотрел и направил на доработку проект постановления о некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях (ст. 201, 201.1, 202, 203 УК РФ).
В общей сложности документ включает в себя 23 разъяснения, которыми, по словам старшего партнера адвокатского бюро «Нянькин и партнеры» Алексея Нянькина, Пленум еще раз обращает внимание на диспозитивность корпоративных отношений в коммерческих и иных негосударственных организациях, которая должна исключать вмешательство государства в вопросы реализации властных полномочий органами правления юридического лица.
В свою очередь руководитель уголовной практики АБ «КРП» Михаил Кириенко заметил, что проект опирается на позиции по вопросам толкования ст. 285, 286 УК РФ, содержащиеся в Постановлении Пленума ВС РФ № 19 от 16 октября 2009 г., разъяснения которого на практике применяются для определения содержания признаков преступлений против интересов службы в коммерческих организациях.
Содержание проекта
В п. 1 документа Пленум обратил внимание на необходимость при рассмотрении уголовных дел, предусмотренных гл. 23 УК РФ, учитывать положения российского законодательства, регламентирующего порядок деятельности коммерческих или иных организаций, в том числе при выполнении гособоронзаказа, полномочия лиц, выполняющих управленческие функции в таких организациях, а также порядок осуществления аудиторской, нотариальной, частной детективной и охранной деятельности.
Далее предложены разъяснения того, что следует понимать под злоупотреблением полномочиями, в том числе при выполнении гособоронзаказа, а также злоупотреблением полномочиями частным нотариусом или аудитором. При этом в п. 4 отмечается, что при рассмотрении уголовных дел о злоупотреблении полномочиями при выполнении гособоронзаказа судам нужно учесть, что данное преступление совершается в ходе выполнения такого заказа коммерческой или иной организацией (за исключением юрлиц, указанных в п. 1 примечаний к ст. 285 Кодекса), являющейся головным исполнителем или исполнителем, входящим в кооперацию головного исполнителя, в целях обеспечения обороны и безопасности России. При этом в состав гособоронзаказа могут включаться ряд работ и поставок различной продукции.
Михаил Кириенко отметил, что наибольшие вопросы вызывают формулировки Пленума Суда относительно последствий преступления. «Так, ВС РФ предлагает рассматривать таковые в результате злоупотребления полномочиями при выполнении гособоронзаказа через призму значительности расходов, связанных с устранением дефектов, допущенных исполнителем такого заказа при выполнении строительных, ремонтных или иных работ либо при изготовлении и поставке продукции низкого качества, в отмене или переносе военных учений или иных мероприятий военного характера, обусловленных нарушением сроков осуществления поставок вооружения, военного или иного имущества», – пояснил он.
По словам эксперта, во-первых, один оценочный признак существенности дополняется другим – значительность. «Во-вторых, несмотря на специфику оборонного госзаказа, гражданско-правовые обязательства сторон, в том числе ввиду пороков исполнения заказа, не должны однозначно оцениваться как общественно опасные последствия, хотя именно это между строк и читается», – подчеркнул Михаил Кириенко.
В п. 5 судам рекомендовано учитывать, что обязательным признаком объективной стороны злоупотребления полномочиями является причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства.
В п. 6 перечислен ряд обстоятельств, которые нужно принимать во внимание при разрешении вопроса о наличии последствий злоупотребления полномочиями в виде существенного вреда применительно к ст. 201 УК РФ. Как следует из п. 7, признавая существенным вред, причиненный правам и законным интересам граждан или организаций в результате злоупотребления полномочиями частными нотариусами или аудиторами, суд должен руководствоваться значимостью нарушенного права и законного интереса для конкретного потерпевшего, размера причиненного ему имущественного вреда.
В п. 8 документа предложено разъяснение того, в чем выражается причинение существенного вреда охраняемым законом интересам общества или государства в результате злоупотребления полномочиями при выполнении гособоронзаказа. Отмечается, что при этом судам следует отграничивать составы соответствующих административных правонарушений от таких преступлений.
Михаил Кириенко хотя и оценил позитивно сам факт того, что ВС обращает внимание на важность этого квалификационного действия, но назвал спорными сами рекомендации: «Приведенные в предполагаемой правовой позиции конструкции выглядят констатацией положений уголовного закона, закрепленных в гл. 23, и, увы, не решают имеющиеся проблемы в подходе правоприменителя, который всегда расценивает предпринимательскую деятельность как “корыстную”, поэтому основания для уголовного преследования по ст. 201, 201.1 УК РФ всегда будут сохраняться и решение в пользу статей КоАП РФ будет отдаваться крайне редко, в принципе, как оно и есть сейчас».
В следующих двух пунктах отмечено, когда наступает уголовная ответственность за превышение полномочий частным детективом или работником ЧОП, имеющим удостоверение частного охранника, и что нужно понимать под существенным нарушением прав граждан или организаций при совершении такого преступления.
Согласно п. 11 при разрешении вопроса о том, является ли лицо субъектом преступлений, предусмотренных ст. 201, 201.1 УК РФ, необходимо исходить из п. 1 примечаний к последней статье, согласно которым уголовную ответственность за совершение этих преступлений несут лица, выполняющие управленческие функции. Также разъяснено, кто является субъектом злоупотребления полномочиями при выполнении гособоронзаказа.
В п. 12 разъяснено, кто является субъектом преступлений, предусмотренных ст. 202 и 203 УК. А в следующем разъяснении проекта указано, что ответственность по ст. 201, 201.1, 202, 203 УК несут специальные субъекты и что она не исключается и в тех случаях, когда лица, их совершившие, были приняты на работу или приобрели определенный статус с нарушением установленных требований или ограничений. Далее перечислены обязательные признаки субъективной стороны составов злоупотребления полномочиями.
В п. 15 отмечено, что следует понимать под тяжкими последствиями как квалифицирующим признаком преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 201, п. «б» ч. 2 ст. 201.1 УК РФ.
По словам Алексея Нянькина, квалификация прекращения деятельности организации или доведение организации до состояния неплатежеспособности по имеющимся кредитным обязательствам в качестве «тяжких последствий» вызывает озабоченность. «Подобный подход может повлечь объективное вменение тяжких последствий и привлечение к уголовной ответственности во всяком случае любых контролирующих должника лиц, каковые будут установлены в деле о банкротстве при разрешении вопроса о привлечении их к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица», – убежден адвокат.
Михаил Кириенко добавил, что данная правовая позиция вызывает множество вопросов: «В частности, неясно, как быть со специальными нормами, например ст. 196 УК РФ, до необходимости толкования самих разъяснений в части оценки “значимости” материального вреда?
В п. 16 и 17 разъяснено, как судам нужно отграничивать превышение полномочий частным охранником, совершенное с применением насилия, с использованием оружия или спецсредств, от правомерных действий такого лица; а также приведены нюансы уголовной ответственности по ст. 203 УК РФ. По словам Алексея Нянькина, Пленум продолжает закреплять презумпции и фикции, которые ранее неоднократно находили свое отражение в схожих составах. «Например, анализ норм ст. 37–38 УК применительно к частным охранникам сопоставим с общими положениями о крайней необходимости и необходимой обороне», – отметил он.
В п. 18 уделено внимание вопросам отграничения хищения чужого имущества с использованием служебного положения от злоупотреблений полномочиями, в том числе при выполнении гособоронзаказа.
Согласно п. 19 при рассмотрении уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ст. 201, 201.1, 202, 203 УК РФ, судам надлежит выяснять, какими НПА, а также иными документами установлены права и обязанности (служебные полномочия) обвиняемого, с приведением их в приговоре. Суд должен, помимо прочего, указать в приговоре, какие именно права и законные интересы граждан/организаций либо охраняемые законом интересы общества или государства были нарушены.
В следующем пункте, в частности, отмечено, что при рассмотрении дел о вышеуказанных преступлениях судам следует проверять соблюдение ст. 23 УПК РФ, согласно которой уголовное преследование за такие преступления, причинившие вред исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием либо организацией с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования, может осуществляться лишь по заявлению либо с согласия руководителя этой организации.
Алексей Нянькин подчеркнул, что судебная практика призвана обеспечивать соблюдение баланса интересов единоличного или коллегиального исполнительного органа юрлица наряду с его участниками (учредителями), а также охраняемыми законом интересами государства, его субъектов и муниципальных образований, если они являются непосредственными участниками этих организаций либо их деятельность связана на договорной основе с выполнением гособоронзаказа. «При этом вновь особое внимание уделяется необходимости соблюдения требований ст. 23 УПК в силу специфики корпоративных отношений и необходимости исключения фактов использования правоохранительных органов для разрешения споров об имущественных правах. В то же время на теоретическом уровне понятие “рейдерство”, несмотря на свою распространенность в частно-экономических отношениях, так и не нашло своего закрепления в тексте проекта постановления в целях правильной квалификации судами действий единоличного либо коллегиального органа на стадии формирования повода для возбуждения уголовного дела», – заметил эксперт.
В п. 21 судам рекомендовано исполнять требования закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания лицам, совершившим преступления, предусмотренные гл. 23 УК РФ. При наличии соответствующих условий, подчеркнуто в следующем разъяснении, судам следует обсуждать вопрос о назначении дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, поскольку такой вид наказания может быть назначен независимо от того, предусмотрен ли он санкцией уголовного закона, по которому квалифицированы действия осужденного.
В п. 23 отмечено, что суды должны выявлять обстоятельства, способствовавшие совершению преступлений, предусмотренных ст. 201, 201.1 202, 203 УК РФ, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве предварительного расследования или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом, а также обращать на них внимание соответствующих организаций и должностных лиц.
Заключения экспертов
Алексей Нянькин заключил, что после принятия разъяснения Пленума ВС должны позволить избежать ошибок в квалификации не только судьям при рассмотрении конкретных уголовных дел, но и органам предварительного следствия и прокуратуры на стадиях возбуждения уголовного дела и привлечения к уголовной ответственности.
В свою очередь Михаил Кириенко считает, что ВС РФ все же не смог уйти от ряда спорных предложений, а самое главное – не смог дать нужное практикам разъяснение того, где проходит грань внутрикорпоративных отношений и признаков уголовно наказуемого деяния.
