Верховный Суд опубликовал Определение по делу № 81-КГ23-9-К8, в котором пояснил, что нужно делать пенсионному органу, если размер пенсии должника-гражданина с учетом указанного в исполнительном документе размера удержаний будет меньше установленной величины прожиточного минимума.
Надежда Казаченко является получателем страховой пенсии по старости, а также инвалидом III группы, она не имеет никаких источников дохода, кроме пенсии и пособия по инвалидности. В феврале и июле 2022 г. мировой судья взыскал с нее в пользу двух банков задолженность по договорам о выпуске и использовании кредитной карты и карты с льготным периодом на общую сумму свыше 121 тыс. руб.
Далее на основании исполнительного документа Отделение ПФР по Кемеровской области – Кузбассу стало удерживать из пенсии Надежды Казаченко 50%. Тогда пенсионерка обратилась в суд с иском к пенсионному фонду о признании удержаний незаконными и взыскании убытков на сумму в 9,2 тыс. руб. По ее мнению, удержания производились без соблюдения требований п. 4 ст. 4 Закона об исполнительном производстве, согласно которому такое производство осуществляется на принципах неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи, в том числе сохранения зарплаты и иных доходов должника-гражданина ежемесячно в размере прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по РФ.
В иске отмечалось, что в Кемеровской области – Кузбассе с 1 июня 2022 г. величина прожиточного минимума в целом для пенсионеров составляет 10,8 тыс. руб., однако после проведенных пенсионным органом удержаний оставшаяся часть пенсии Надежды Казаченко в октябре 2022 г. составила 7,9 тыс. руб., а в ноябре 2022 г. – 7,4 тыс. руб. Женщина указала, что ответчик, обладая сведениями о размере получаемой ею страховой пенсии по старости и об отсутствии у нее иного дохода, производил удержания в максимальном размере, чем нарушает ее права.
Суд отказал в удовлетворении иска со ссылкой на то, что решение вопроса о сохранении доходов должника ежемесячно в размере прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по РФ относится к компетенции судебного пристава-исполнителя. Таким образом, пенсионный орган, выполняя требования исполнительного документа путем обращения взыскания на 50% пенсии должника, действовал в рамках своих полномочий. Суд также счел, что истец могла ранее подать ходатайство мировому судье о предоставлении рассрочки исполнения судебных приказов в случае тяжелого материального положения, однако она не воспользовалась своим правом. Апелляция поддержала это решение и добавила, что размер удержаний определялся ответчиком на основании полученного исполнительного документа с учетом ограничений, установленных ч. 2 ст. 99 Закона об исполнительном производстве. Кассация согласилась с этими выводами.
Рассмотрев кассационную жалобу Надежды Казаченко, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда напомнила, что по общему правилу при исполнении исполнительного документа с должника-гражданина, являющегося пенсионером, может быть удержано не более 50% пенсии. При этом законодательство об исполнительном производстве и регулирование пенсионного обеспечения прямо не предусматривают минимальный размер пенсии, подлежащий сохранению за должником-гражданином при обращении на нее взыскания. Однако возможна ситуация, при которой пенсия является для такого лица единственным источником средств к существованию. Тогда ему следует сохранить нужный уровень материальной обеспеченности для нормального существования и реализации социально-экономических прав.
Если размер пенсии должника-гражданина с учетом указанного в исполнительном документе размера удержаний будет меньше установленной величины прожиточного минимума в соответствующем субъекте РФ, пенсионному органу нужно уведомить соответствующий территориальный орган ФССП о невозможности удержаний из пенсии должника-гражданина в указанном в исполнительном документе размере и, соответственно, о невозможности исполнения исполнительного документа. Пенсионному органу также следует уведомить должника-гражданина о поступлении такого исполнительного документа и о том, что при удержании из его пенсии денег в размере, указанном в исполнительном документе, оставшаяся часть его пенсии будет меньше прожиточного минимума в соответствующем субъекте РФ.
В этом деле, заметил ВС, суды первой и апелляционной инстанций пришли к ошибочному выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения иска Надежды Казаченко. Юридически значимыми и подлежащими определению в этом споре были следующие обстоятельства: каков размер назначенной истцу пенсии, и является ли она единственным источником средств к существованию; какая сумма пенсии останется у истца после производства из нее удержаний по исполнительным документам; каков будет уровень материальной обеспеченности истца после таких удержаний.
Также, как указал Суд, стоило выяснить, какие действия были предприняты пенсионным органом по защите прав пенсионерки на страховую пенсию в размере, необходимом для ее нормального существовании, а именно: уведомлял ли этот орган судебных приставов о том, что при удержании из пенсии Казаченко денег в размере, указанном в исполнительных документах, размер ее пенсии будет ниже прожиточного минимума для пенсионеров в Кемеровской области; уведомил ли ответчик пенсионерку о поступлении таких исполнительных документов и о том, что при удержании из ее пенсии денег оставшаяся часть ее пенсии будет меньше прожиточного минимума в соответствующем регионе. Однако нижестоящие инстанции не выявили эти обстоятельства.
Между тем, заметил ВС, истец в ходе судебного разбирательства утверждала о том, что страховая пенсия по старости является ее единственным источником средств к существованию, она не имеет иных доходов. При этом оставшаяся часть ее пенсии после произведенных ответчиком удержаний не соответствует установленному законом прожиточному минимуму. Суд указал: вывод первой инстанции о том, что ответчик действовал в рамках своих полномочий, предусмотренных законом, противоречит приведенному правовому регулированию о полномочиях пенсионного органа при исполнении исполнительного документа об обращении взыскания на пенсию должника-гражданина. Он также назвал несостоятельным вывод суда первой инстанции о том, что истец в случае несогласия с размером удержаний из ее пенсии могла ходатайствовать перед мировым судьей о предоставлении рассрочки исполнения судебных приказов по причине тяжелого материального положения, однако не воспользовалась своим правом, поскольку Надежда Казаченко, обращаясь в суд с иском к пенсионному органу о признании незаконными действий по удержанию из ее пенсии денег в рамках исполнительных документов и о взыскании с пенсионного органа убытков, тем самым осуществила выбор способа защиты права, которое она считает нарушенным и подлежащим восстановлению в установленном законом порядке.
Как подчеркнул ВС, не основан на нормах права и довод апелляции о том, что размер удержаний из пенсии истца в рамках исполнительного производства определялся пенсионным органом на основании полученного исполнительного документа с учетом ограничений, установленных ч. 2 ст. 99 Закона об исполнительном производстве, тогда как данной нормой установлен предельный размер удержаний, производимых на основании исполнительного документа. «При этом конкретный размер удержаний из пенсии должника-гражданина в силу приведенного правового регулирования подлежит установлению с соблюдением принципов исполнительного производства, в числе которых обеспечение неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи, а также с учетом особого значения страховой пенсии для поддержания материальной обеспеченности и удовлетворения основных жизненных потребностей пенсионеров», – заключил Суд, отменив обжалуемые судебные акты и вернув дело на новое рассмотрение.
Адвокат Межреспубликанской коллегии адвокатов г. Москвы Елизавета Бернштейн полагает, что Верховный Суд поднял очень актуальный вопрос, который существует уже достаточно много лет. «ВС еще раз напомнил всем участникам таких споров, что всегда стоит учитывать принцип уважения личности. Продолжительное время должники-пенсионеры борются с тем, что судебные приставы и пенсионные органы списывают 50% от всей пенсии, не выясняя всех обстоятельств дела. Почти каждый месяц ко мне обращаются пенсионеры с такими жалобами и просят помочь с ними разобраться», – рассказала она.
Эксперт пояснила, что подобные ситуации происходят по ряду причин. Во-первых, судебный пристав-исполнитель не направил в адрес пенсионера постановление о возбуждении исполнительного производства, а если направил, то не успел рассмотреть заявление должника о том, что пенсия является единственным источником средств к существованию. Во-вторых, пенсионные органы не обращаются за уточнениями в ФССП. «В-третьих, государственные органы забывают, что Россия как правовое государство обязана обеспечивать эффективную систему гарантирования защиты прав и свобод человека и гражданина посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости», – отметила она.
Елизавета Бернштейн добавила, что ФССП обязана в любой ситуации проверять, какой доход остается у человека, достаточно ли его для существования, пусть даже с урезанием основных потребностей для минимального размера. «Все определения вышестоящих судов являются как раз рекомендацией, а не жестким предписанием. Поэтому зачастую сотрудники уполномоченных органов этим не занимаются в принципе. И ждать от них инициативы стоит только тогда, когда остатка доходов не хватит даже на еду. Я надеюсь, что данное определение ВС РФ будет донесено всем компетентным органам и не придется постоянно обращаться в суд за обжалованием действий судебного пристава-исполнителя. С практической же точки зрения это определение ВС продолжает ранее выработанную судебную практику по делам со схожими обстоятельствами», – заключила эксперт.
Председатель правления РО МОО «Ассоциация ветеранов Службы судебных приставов» Алексей Шарон считает, что Верховный Суд дал правильные ориентиры для пенсионных и иных органов, которые могут исполнять требования исполнительных документов, получаемых напрямую от взыскателя в соответствии со ст. 7 Закона об исполнительном производстве. «В рассматриваемом случае системные взыскатели для повышения эффективности взыскания направляли исполнительные документы напрямую в отделение ПФР, чтобы обойти запреты на оставление минимума дохода за должником. ОПФР, ссылаясь на то, что оно только исполняет и не должно ничего проверять, в итоге удержало у должника больше, чем разрешает закон, оставив при этом должника фактически без средств к существованию. Такие действия нарушают п. 4 ст. 4 Закона об исполнительном производстве. Однако органы, которые исполняют требования исполнительных документов, не должны подходить формально к определению размера удержаний и не допускать ситуаций, когда при отсутствии сведений об иных доходах у должника остается сумма ниже определенного законом прожиточного минимума», – подчеркнул он.
