Верховный Суд опубликовал Определение суда кассационной инстанции от 24 апреля по делу № 20-УД24-1-К5, которым прекратил уголовное дело в отношении девушки, якобы представившей в приемную комиссию университета подложный диплом о получении среднего профессионального образования.
Суд первой инстанции признал девушку виновной в представлении подложного диплома
Согласно обвинению, в июле 2018 г., представив вместе с другими документами подложный диплом о получении среднего профессионального образования, Н. была допущена к сдаче вступительных экзаменов, по результатам которых ее приняли в государственный университет, где по настоящее время она проходит обучение. Таким образом, девушка использовала заведомо подложный официальный документ, предоставляющий права и освобождающий от обязанностей, тем самым совершила преступление по ч. 3 ст. 327 УК. Дело было направлено в Советский районный суд г. Махачкалы.
В судебном заседании Н. вину не признала. Она пояснила: о том, что диплом поддельный, ей стало известно лишь в 2022 г., когда ей позвонил куратор университета. Мать осужденной также пояснила, что в колледже дочь не обучалась, сдавала экзамены для поступления уже в университете – так сказал сделать отец.
Адвокат АП Республики Дагестан Гюляйбат Ибрагимова, защищавшая подсудимую, отметила, что согласно экспертизе подписи в заявлении на поступление, в заявлении о согласии на зачисление и на экзаменационном листе выполнены не Н. Кроме того, адвокат указывала, что вменяемое в вину ее подзащитной преступление совершено в июле 2018 г., когда она являлась несовершеннолетней. Следовательно, имелись основания для возврата дела прокурору в порядке ст. 237 УПК, однако уголовное дело расследовано без соблюдения гарантий и обеспечения повышенных процессуальных прав, установленных гл. 50 УПК РФ, в частности без привлечения к участию в деле законного представителя.
Более того, отмечала защитник, из обвинения не следует, что представление в июле 2018 г. заведомо подложного документа в приемную комиссию позволило Н. проходить обучение в университете за определенный период времени, когда ее преступные действия были пресечены. Напротив, в обвинении указано, что на основании этого диплома и других документов она была допущена к вступительным экзаменам, по результатам которых была принята в вуз. После допуска к экзаменам заведомо ложный диплом каких-либо прав Н. не предоставлял, и она его не использовала.
Свидетель А. – оперуполномоченный ОПЭ УСО ЦПЭ МВД по РД пояснил: в ходе опроса Н. указывала, что, окончив 11 классов, она не смогла сдать ЕГЭ и, соответственно, никуда поступить. Она узнала, что в вуз можно поступить на основании диплома об окончании среднего профессионального образовательного учреждения. Отец ей сказал, что принесет диплом об окончании колледжа. Летом 2018 г. они с отцом поехали в приемную комиссию университета, куда она представила копию своего паспорта и диплома об окончании колледжа, собственноручно заполнила анкету и написала заявление на имя ректора. После этого Н. допустили к вступительным экзаменам, по результатам которых она была зачислена на первый курс. А. отметил, что опрос проводился в присутствии матери, которая все подтверждала. Также мать пояснила, что поскольку ее дочь не сдавала ЕГЭ по профильным направлениям, они решили купить диплом, чтобы не ждать еще один год для сдачи ЕГЭ.
Свидетель Д., секретарь приемной комиссии, дала показания о порядке приема документов от абитуриентов, подтвердив, что Н. приходила подавать документы со своим отцом. Кто расписался в заявлении о подаче документов, она не видела, так как девушка и ее отец для заполнения бланков сели за крайний стол в фойе.
Суд счел доводы защиты не основанными на установленных фактическими обстоятельствами доказательствах. Сам факт неподписания документов не оспаривает вину подсудимой, указала первая инстанция. При этом согласно судебной правоведческой экспертизе рукописные записи «Титульный лист – письменная работа» до графы «номер варианта задания (теста)» в личном деле Н. выполнены ею.
Первая инстанция установила, что колледж не подтвердил факт обучения и выдачи диплома Н., а также сведения о ее результатах ЕГЭ. Кроме того, согласно заключению технико-криминалистической экспертизы, серия и номер диплома о среднем профессиональном образовании выполнены при помощи оборудования плоской печати, отсутствуют микроволокна. Суд посчитал, что доказательств, свидетельствующих об искусственном создании органом уголовного преследования доказательств обвинения в отношении Н., не имеется. Также не установлено объективных причин для ее оговора свидетелями в ходе следствия и судебного заседания, что придает им доказательственное значение, указано в приговоре.
Советский районный суд г. Махачкалы приговором от 17 февраля 2023 г. признал Н. виновной в совершении преступления по ч. 3 ст. 327 УК и назначил наказание в виде ограничения свободы сроком на два месяца.
Доводы защитника в апелляционном суде
Гюляйбат Ибрагимова подала апелляционную жалобу в Верховный Суд Республики Дагестан, указав: суд первой инстанции не дал должной оценки показаниям Н. о том, что о подложности диплома ей стало известно только в 2022 г. после звонка куратора университета.
Защитник заметила, что показания свидетелей не могут быть признаны подобными и последовательными, поскольку свидетели допрошены единожды. Кроме того, при оценке показаний свидетеля А. суд не учел, что он являлся лицом, который занимался сбором первичного материала по делу и фактически заинтересован в его исходе. Его показания основаны на показаниях подсудимой, от которых она в последующем отказалась.
Адвокат отметила, что ни один из свидетелей не показал, что видел, как сама Н. или кто-то в ее присутствии сдавал документы в приемную комиссию. Свидетель Д. показала, что видела ее с отцом и говорила с ней, однако не указала, когда именно это происходило и что конкретно говорила Н.. После проверки документов абитуриент собственноручно заполняет документ с просьбой о допуске к экзаменам и расписывается под каждым пунктом. Вместе с тем в заявлении от имени Н. под каждым пунктом подписей нет, а имеющаяся в конце заявления подпись от имени Н. выполнена не ею, что установлено экспертом.
Кроме того, Гюляйбат Ибрагимова указала, что, неправильно определив в приговоре момент окончания преступления, суд незаконно назначил наказание по ч. 3 ст. 327 УК РФ в редакции этой статьи, действующей с 26 июля 2019 г. и предусматривающей более строгое наказание.
Апелляция постановила обвинительный приговор без назначения наказания
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан отметила, что несмотря на позицию Н., которая последовательно отрицала свою вину в использовании поддельного диплома и утверждала, что не знала о его наличии среди представленных в приемную комиссию документов, суд привел в приговоре достаточную совокупность доказательств, позволяющую согласиться с тем, что заинтересованность в поступлении в университет имела именно осужденная, а не иные лица. Именно она заслушала разъяснения в приемной комиссии вуза о допуске к вступительным экзаменам при наличии диплома о среднем профессиональном образовании.
Вопреки доводам защиты, достоверность исследованных доказательств и показаний свидетелей сомнений у апелляции не вызвала, поскольку объективных данных об оговоре защита не привела. Не следует таких данных и из материалов уголовного дела, указал ВС РД.
Как отметил Верховный Суд РД, судом дана должная оценка обстоятельствам, при которых в период с июля 2018 г. – с момента представления заведомо поддельного диплома о среднем профессиональном образовании в приемную комиссию и до момента выявления преступного деяния – 2 февраля 2022 г. Н. проходила обучение в вузе, что указывает на длящийся характер совершенного преступления и влечет применение уголовного закона относительно длящегося преступления согласно разъяснениям, изложенным в п. 11 Постановления Пленума ВС от 17 декабря 2020 г. № 43 «О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 324–327.1 УК РФ».
Как заметил ВС РД, выводы почерковедческой экспертизы о том, что подписи в заявлениях выполнены не Н., а иным лицом, не могут повлиять на квалификацию содеянного, поскольку она поступила в вуз и проходила там обучение, будучи допущенной к вступительным экзаменам на основе подложного диплома. Обстоятельства, при которых поддельный диплом никогда не выдавался Н., материалами дела подтверждены, и сторонами этот факт не оспаривается.
Апелляция указала, что в приговоре дана надлежащая оценка всем доказательствам, представленным как стороной обвинения, так и стороной защиты, какие-либо неустранимые судом существенные противоречия в показаниях, требующие их истолкования в пользу осужденной, которые могли повлиять на выводы суда о доказанности ее вины, по делу отсутствуют.
Сопоставив показания друг с другом и с содержанием ряда приведенных письменных доказательств, суд обоснованно признал их достоверными, одновременно дав правильную критическую оценку показаниям осужденной и ее матери, которые, вопреки позиции защиты, не несут доказательственного значения, поскольку значимых для дела обстоятельств не содержат. Факт наличия в личном деле поддельного диплома о среднем профессиональном образовании никем не оспаривается и, напротив, является подтверждением того, что в его отсутствие Н. не могла быть допущена к сдаче вступительных экзаменов. Показания осужденной в той части, что она лично не представляла поддельный диплом, противоречат совокупности иных доказательств, подтверждающих ее осведомленность о порядке поступления в университет при отсутствии результатов ЕГЭ по профильным предметам.
Собственная интерпретация защитником обстоятельств представления поддельного диплома в приемную комиссию, по сути, является субъективной оценкой ставших известными защите данных, полученных вне рамок уголовного процесса. Данных, свидетельствующих об ущемлении прав осужденной на защиту или иного нарушения норм уголовно-процессуального законодательства, которые путем лишения или ограничения гарантированных уголовно-процессуальным законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, в материалах дела не содержится, указал Верховный Суд РД.
Вместе с тем, добавила апелляция, в соответствии с позицией КС, сформулированной в определениях от 6 февраля 2004 г. № 44-О/2004 и от 19 июня 2012 г. № 1068-О/2012, не допускается допрос следователей и сотрудников правоохранительных органов, в том числе оперативных сотрудников, с целью воспроизведения показаний подсудимых, данных на предварительном следствии и не подтвержденных в судебном заседании, эти лица могут быть допрошены только по фактическим обстоятельствам задержания или проведения процессуальных действий. В связи с этим Верховный Суд РД исключил из приговора ссылку суда на показания свидетеля А. в части обстоятельств приобретения Н. диплома об окончании колледжа, сообщенных последней при даче объяснений.
Также ВС РД указал, что, назначая Н. наказание в виде ограничения свободы, суд нарушил требования ч. 1 ст. 53 УК, из положений которой следует, что осужденному к наказанию в виде ограничения свободы в приговоре должны быть обязательно установлены ограничение на изменение места жительства или пребывания и ограничение на выезд за пределы территории соответствующего муниципального образования без согласия уголовно-исполнительной инспекции, а также на него должна быть возложена обязанность являться в уголовно-исполнительную инспекцию для регистрации. Однако в нарушение требований ч. 1 ст. 53 УК и разъяснений, изложенных в Постановлении Пленума ВС от 22 декабря 2015 г. № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», при назначении Н. ограничения свободы в качестве основного вида наказания по ч. 3 ст. 327 УК суд не установил предусмотренное законом обязательное ограничение на выезд за пределы территории соответствующего муниципального образования без согласия уголовно-исполнительной инспекции.
Таким образом, Верховный Суд РД изменил приговор, исключив показания свидетеля А. и исключив из резолютивной части приговора указание о назначении Н. наказания в виде ограничения свободы. Апелляция признала ее осужденной по ч. 3 ст. 327 УК без назначения наказания. В остальной части приговор суда первой инстанции оставлен без изменения. Кассация оставила постановление апелляции без изменений.
ВС прекратил дело в связи с отсутствием состава преступления
Адвокат Гюляйбат Ибрагимова подала кассационную жалобу в Верховный Суд РФ. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по уголовным делам ВС отметила: показания Н. о том, что она не представляла для поступления в вуз документы, в том числе заведомо ложный диплом, не знала о нем и полагала, что поступает на основании сданных ею экзаменов, полностью подтверждены имеющимися в материалах дела и исследованными судом письменными доказательствами, добытыми органом предварительного расследования. Ими же опровергаются показания свидетелей, которые положены судом в основу обвинительного приговора.
В ходе предварительного расследования была проведена почерковедческая экспертиза, установлено, что ни один из документов, имеющихся в личном деле Н., поданных для поступления в университет, в том числе анкета и заявление, ею не составлялся и не подписывался. ВС заметил, что суд сослался лишь на «представление» заведомо подложного документа, но не установил и не указал в приговоре способа совершения преступления, его конкретных обстоятельств, т.е. действий, которые, по выводам суда, составляют объективную сторону состава преступления.
Как указал Верховный Суд, замена описания конкретного преступного деяния ссылкой на обобщающее понятие «представление документа» не может быть признана соответствующей требованиям ст. 73 и 307 УПК. Кроме того, вывод суда о виновности Н., т.е. о том, что подложный диплом был передан в приемную комиссию университета именно ею, не подтверждается приведенными в приговоре доказательствами.
ВС заметил, что в приговоре суд сослался на заключение почерковедческой экспертизы о выполнении Н. рукописных записей, расположенных под заголовком «Титульный лист» в ее личном деле, однако какие обстоятельства из подлежащих доказыванию это заключение подтверждают и какие имеют значение для подтверждения вины осужденной, в приговоре не указано.
Таким образом, подчеркнул Верховный Суд, осуждая Н. за представление при поступлении в университет подложного диплома о наличии у нее среднего профессионального образования, суд первой инстанции не привел доказательств, неоспоримо свидетельствующих о совершении этих действий самой осужденной. Более того, отметил он, в приговоре приведены выводы эксперта о том, что подписи в заявлении о принятии от Н. документов и на заявлении о согласии на зачисление в университет выполнены не осужденной, а иным лицом. Суд первой инстанции не отверг это доказательство как недопустимое или недостоверное, но указал, что оно «не оспаривает вину подсудимой в совершении указанного преступления». Однако, указал ВС, этот вывод о неотносимости указанного доказательства к существу дела ошибочен, поскольку подтверждает доводы осужденной о том, что она указанный диплом в приемную комиссию не подавала.
В связи с этим Верховный Суд отменил обвинительный приговор и последующие судебные акты в отношении Н. и прекратил уголовного дело в связи с отсутствием состава преступления.
Комментарий защитника
В комментарии «АГ» Гюляйбат Ибрагимова рассказала, что защищала Н. со стадии судебного разбирательства по делу. «Вину в совершении преступления подзащитная отрицала, утверждая, что при поступлении в вуз сдавала три вступительных экзамена. Она действительно полагала, будучи несовершеннолетней, что, имея аттестат о среднем образовании и результаты ЕГЭ по обязательным предметам, можно поступить в вуз, сдав вступительные экзамены, поскольку так говорил ей отец. О том что с целью допуска к вступительным экзаменам был представлен ложный диплом, ей известно не было», – отметила адвокат.
Она добавила, что заключением экспертизы, показаниями самой девушки и ее матери в совокупности с иными материалами дела полностью опровергались доводы обвинения о том, что Н. представила в приемную комиссию вуза вместе с другими документами заведомо подложный диплом об окончании колледжа. «Экспертиза показала, что ни один документ, представленный в приемную комиссию, ею не составлялся и не подписывался. Однако орган предварительного расследования и суды исходили из того, что если при поступлении в вуз для допуска к экзаменам представлен ложный диплом, соответственно, он использован с целью поступления, а в последующем – для обучения самой Н. Переубедить суд в обратном было самым сложным», – поделилась Гюляйбат Ибрагимова.
Адвокаты прокомментировали выводы Верховного Суда
Адвокат АП Республики Башкортостан Николай Герасимов удовлетворен тем фактом, что Верховный Суд все-таки выявил и устранил грубые нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, допущенные при расследовании и рассмотрении уголовного дела. «В то же время вызывает недоумение то обстоятельство, что ни суд апелляционной, ни суд кассационной инстанции данных нарушений не заметили, а приговор посчитали законным и обоснованным», – добавил он.
При этом, по мнению адвоката, нарушения являлись очевидными: ни судом, ни следственным органом не были в действительности установлены обстоятельства совершения преступления, а также виновные в его совершении лица. Доказательства, представленные стороной обвинения, вину не доказывали, а многие – опровергали. «Подход судов был исключительно формальным и основывался на позиции стороны обвинения, максимально игнорируя доводы защиты. В противном случае совершенно непонятно, каким образом можно было признать человека виновным в представлении подложного документа, если судебная экспертиза установила, что подпись в заявлении о представлении этого документа выполнена не обвиняемой, а иным лицом. При этом суд данное доказательство отверг лишь по тому основанию, что оно “не оспаривает вину подсудимой в совершении указанного преступления”, что еще раз подтверждает стремление суда согласиться с версией обвинения, несмотря на опровергающие ее доводы, – полагает он. – Таким же образом были проигнорированы либо безосновательно отвергнуты и иные доказательства, например показания обвиняемой и свидетелей, которые опровергали либо не подтверждали факт представления именно ею подложных документов в приемную комиссию».
Данная ситуация при всей ее простоте свидетельствует о весьма печальном положении дел как в следственных органах, так и в судах, где доказать свою невиновность становится делом весьма сложным, заключил Николай Герасимов.
Адвокат МКА «Князев и партнеры» Алексей Сердюк посчитал, что позиция ВС имеет двоякое значение. Он пояснил, что, с одной стороны, она не привнесла каких-то новшеств в толкование и использование норм УПК РФ. С другой стороны, определение напомнило судам о необходимости соблюдения принципа презумпции невиновности, а именно его составных частей: толкования всех сомнений в виновности обвиняемого в его пользу и невозможности вынесения обвинительного приговора на основе предположений. По мнению адвоката, Верховный Суд также напомнил о необходимости соблюдения высокого стандарта доказывания при рассмотрении уголовного дела на всех стадиях уголовного процесса.
