18 ноября Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС19-15519 по делу об оспаривании конкурсным кредитором компании-банкрота бездействия конкурсного управляющего, который не сохранил полученную от бывших руководителей должника документацию.
В августе 2013 г. суд признал банкротом ООО «Лизинговая компания «Ренессанс», назначив конкурсным управляющим Олега Логинова. В дальнейшем конкурсный кредитор должника Александр Ожогин обжаловал в суд бездействие конкурсного управляющего из-за необеспечения сохранности документации, полученной от бывших руководителей компании-банкрота.
В жалобе было указано, что Олег Логинов уничтожил переданные ему по актам приема-передачи руководством компании первичные документы должника по его хозяйственной деятельности за три года до введения процедуры банкротства. По мнению заявителя, это произошло в июле 2018 г. – после вынесения судом определения о принятии заявлений о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Александр Ожогин отметил, что необеспечение сохранности и последующее уничтожение таких документов нарушают его права на сбор доказательств, препятствуют установлению всего круга контролирующих лиц и контрагентов должника, а также вины бывшего руководства компании в доведении ее до банкротства. Впоследствии правопреемником заявителя в рамках рассматриваемого дела о банкротстве стало общество «Управление по работе с проблемными активами».
В свою очередь, Олег Логинов ссылался на необходимость сокращения издержек на хранение документов в связи с объективной необходимостью завершения конкурсного производства.
Суды трех инстанций отказали в удовлетворении жалобы под предлогом того, что отчеты конкурсного управляющего, равно как и его действия (бездействие) не были обжалованы заинтересованными лицами. Они также сочли, что на протяжении более 7 лет с момента возбуждения дела о банкротстве должника Олег Логинов провел все необходимые мероприятия в качестве временного и конкурсного управляющего. Суды также указали на отсутствие целесообразности дальнейшего хранения подлежащих уничтожению документов, уничтожение которых не нарушило права конкурсного кредитора и его правопреемника. Они отметили, что указанные лица, будучи участниками банкротного процесса, могли ознакомиться с приобщенными к материалам дела документами, однако не воспользовались такой процессуальной возможностью.
В кассационной жалобе в Верховный Суд РФ «Управление по работе с проблемными активами» потребовало отмены оспариваемых им судебных актов и возврата дела на новое рассмотрение в АС г. Москвы. По мнению заявителя, конкурсный управляющий был обязан предпринимать меры по сохранности всей документации должника в срок не менее 10 лет, исходя из установленного п. 5 ст. 61.14 Закона о банкротстве срока обращения в суд с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.
После изучения материалов дела № А40-108749/2011 высшая судебная инстанция отметила особую актуальность вопросов сбора и надлежащего хранения переданной конкурсному управляющему документации. Ведь ее анализ позволяет осуществлять основные мероприятия конкурсного производства, в частности, определение круга контролирующих лиц, наличия оснований для привлечения их к ответственности, пополнение конкурсной массы через взыскание дебиторской задолженности, виндикацию имущества, оспаривание сделок.
ВС напомнил про существование презумпции наличия причинно-следственной связи между несостоятельностью должника и действиями (бездействием) контролирующего лица при непередаче им документов бухгалтерского учета и (или) отчетности. Указанное обстоятельство, пояснил Суд, существенно затрудняет проведение применяемых в деле о банкротстве процедур, в том числе формирование и реализацию конкурсной массы.
Со ссылкой на отдельные положения Закона о банкротстве Верховный Суд пояснил, что в обязанности конкурсного управляющего перед должником входят организация упорядочения архивных документов последнего, самостоятельное хранение документации или передача на хранение в архив. При ликвидации юрлица, в том числе в результате банкротства, его документы не подлежат безусловному уничтожению, даже по причине истечения сроков их хранения. Такая правовая позиция вытекает из косвенных разъяснений Закона о банкротстве и судебной практики (Определение ВС РФ от 2 февраля 2016 г. № 302-ЭС15-14349).
«Таким образом, нормы действующего законодательства не содержат положений о том, что документация должника, потенциально относящаяся к числу доказательств по делу, может быть уничтожена конкурсным управляющим по своему усмотрению до завершения конкурсного производства, даже в отсутствие возражений конкурсных кредиторов, и тем более при наличии в суде нерассмотренного заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, что указывает на преждевременность выводов судов о необоснованности жалобы», – указано в определении.
Верховный Суд добавил, что возложение на арбитражного управляющего соответствующей обязанности по хранению документации должника в числе прочего означает, что последний как профессиональный антикризисный менеджер должен действовать добросовестно и разумно, исходя из баланса объективно противопоставленных интересов вовлеченных в процесс несостоятельности лиц (должника, кредиторов и общества). Следовательно, его деятельность должна быть направлена прежде всего на минимизацию расходов, осуществляемых за счет имущества должника, из которого формируется конкурсная масса.
В связи с этим Суд отправил дело на новое рассмотрение в АС г. Москвы, которому следует проверить доводы конкурсного управляющего о его добросовестности при уничтожении документации должника.
Комментируя определение, арбитражный управляющий СРО АУ «СЕМТЭК» Сергей Домнин отметил, что Суд сформулировал универсальный, но весьма жесткий подход к вопросу хранения документации, образовавшейся в процессе хозяйственной деятельности должника. «Исходя из таких разъяснений, конкурсный управляющий обязан обеспечить сохранность всей документации, которая потенциально может относиться к числу доказательств по делу о банкротстве или рассматриваемому в деле обособленному спору. Такое требование распространяется не только на весь период рассмотрения дела о банкротстве, но и на последующий (с учетом предельных сроков), в течение которого может быть подано заявление о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. При этом вовсе не важно, что истекли установленные соответствующими специальными законами и подзаконными актами сроки хранения данных документов», – отметил он.
По его словам, жесткость такого подхода следует из того, что в рассматриваемом деле Верховный Суд практически не стал вдаваться в подробности и опровергать сделанную нижестоящими судами оценку доводов конкурсного управляющего о наличии уважительных причин для уничтожения документов. «Не смягчает этот подход и формулировка, с которой дело было направлено на пересмотр в суд первой инстанции, о том, что при новом рассмотрении дела необходимо дать оценку доводу арбитражного управляющего об уничтожении документов для цели сокращения издержек на их хранение в связи с объективной необходимостью завершения конкурсного производства. Данный вопрос сам по себе относится к категории фактических обстоятельств конкретного дела. В связи с этим вряд ли стоит рассчитывать, что при новом рассмотрении судами будет сформулирован некий универсальный подход», – отметил арбитражный управляющий.
Сергей Домнин добавил, что такой подход сам по себе в достаточной степени нивелирует принцип профессионализма деятельности арбитражного управляющего, декларируемый высшей судебной инстанцией в ряде случаев: «С одной стороны, ВС фиксирует полное недоверие к профессиональному суждению арбитражного управляющего относительно необходимости уничтожения документов ввиду отсутствия их юридической значимости для рассмотрения дела. С другой – указывает суду первой инстанции на необходимость оценки профессионального поведения управляющего по вопросу правомерности сокращения объема текущих расходов, что выразилось в уничтожении документов».
Эксперт добавил, что одна из правовых позиций определения может в дальнейшем использоваться в отрыве от контекста рассматриваемого спора: что деятельность арбитражного управляющего, утвержденного судом для проведения соответствующей процедуры, применяемой в деле о банкротстве, должна быть направлена прежде всего на минимизацию расходов, осуществляемых за счет имущества должника, из которого формируется конкурсная масса. Как пояснил Сергей Домнин, сама по себе актуальность проблемы минимизации расходов на проведение процедуры банкротства и выполнение комплекса ликвидационных мероприятий является достаточно острой как для процедур банкротства юридических лиц, так и по делам о банкротстве граждан. «Очень часто положения Закона о банкротстве предписывают выполнение определенных мероприятий вне зависимости от наличия либо отсутствия экономической целесообразности. Классическим примером является обязательность продажи прав требования (дебиторской задолженности) на торгах вне зависимости от их размера, что приводит к тому, что расходы на продажу изначально превышают размеры возможной выручки. С другой стороны, суды регулярно рассматривают споры, связанные с правомерностью привлечения арбитражным управляющим тех или иных специалистов, размером оплаты их услуг и т.п. В связи с этим указанная правовая позиция Верховного Суда способна заложить вполне определенный тренд для разрешения соответствующих споров», – предположил арбитражный управляющий.
Партнер юридической группы «Парадигма» Марат Хасанов полагает, что выводы Верховного Суда направлены на защиту прав и законных интересов кредиторов. Он особо выделил вывод Суд о том, что деятельность арбитражного управляющего должна быть направлена прежде всего на минимизацию расходов. «В связи с этим представляет особый интерес позиция нижестоящих судов, которая будет сделана по результатам проверки добросовестности конкурсного управляющего, поскольку их выводы сформируют подход к определению добросовестности арбитражных управляющих в схожих ситуациях», – заключил Марат Хасанов.
