ВС вновь защитил право заемщика, получившего льготный кредит от банка во время пандемии

Как счел Суд, при заключении кредитного договора банк рассчитал максимальную сумму кредита из конкретной численности персонала заемщика, и именно она должна быть предметом мониторинга выполнения условий такого договора

По мнению одного эксперта, в этом деле ВС РФ вновь высказался о том, что при разрешении вопросов, возникающих из кредитного договора с льготными «пандемийными» условиями, нужно руководствоваться теми обстоятельствами, из которых стороны исходили при заключении такого соглашения. Другой отметил, что этот спор стал одним из первых дел, связанных с выдачей льготных («ковидных») кредитов бизнесу с целью поддержки занятости во время пандемии, которое дошло до ВС. Третья отметила: несмотря на предусмотренную государством адресную помощь бизнесу, она не всегда достигает своей цели.

26 декабря Верховный Суд вынес Определение № 308-ЭС22-15516 по делу № А32-27166/2021 об оспаривании решения банка о списании задолженности по кредитному договору со счета компании, воспользовавшейся правительственной субсидией в целях предотвращения серьезного экономического ущерба, причиненного пандемией COVID-19.

В июне 2020 г. ООО «Южная оценочная компания “Эксперт”» обратилось в ПАО «Промсвязьбанк» с заявлением о выделении кредитных средств по условиям Правил предоставления субсидий из федерального бюджета российским кредитным организациям на возмещение недополученных ими доходов по кредитам, выданным в 2020 г. юрлицам и ИП на возобновление деятельности (утв. Постановлением Правительства РФ от 30 ноября 2020 г. № 696). Банк предоставил запрашиваемые средства, установив заявителю лимит выдачи свыше 3 млн руб. и льготную процентную ставку на базовый период договора и на период наблюдения в 2% годовых. В свою очередь, стандартная процентная ставка, уплачиваемая при прекращении периода льготного кредитования, составила 12% годовых.

С декабря 2020 г. банк перевел общество на период наблюдения. В марте следующего года он уведомил оценочную компанию о списании 50% задолженности по соглашению и о переводе оставшейся суммы кредита на период погашения в связи со снижением численности работников более чем на 10% по сравнению с численностью на 1 июня 2020 г. Впоследствии банк в безакцептном порядке списал со счета общества сумму задолженности в размере 1,6 млн руб.

Заемщик оспорил действия банка по списанию 1,6 млн руб. со ссылкой на то, что численность его работников по состоянию на 1 июня 2020 г. согласно отчету по форме СЗВ-М за предыдущий месяц составила 50 человек и им были полностью соблюдены условия прощения долга по кредитному договору. В иске отмечалось, что банк при принятии решения о списании процентов задолженности ошибочно применил сведения о численности работников общества за апрель 2020 г.

В удовлетворении исковых требований было отказано. В частности, суд указал, что численность работников заемщика для целей расчета максимальной суммы кредитного договора, а также размеры надбавок и доплат определяются получателем субсидии (банком) на основании сведений, размещенных в информационном сервисе ФНС по состоянию на 1 июня 2020 г. Первоисточником информации о численности сотрудников является отчетность по форме СЗВ-М, передаваемая заемщиком ежемесячно в ПФР. При этом страхователи могут представить сведения о штатном персонале по итогам мая 2020 г. до середины июня. В решении отмечалось, что для целей определения максимального размера кредита, а также для оценки соблюдения заемщиком требования по сохранению занятости получателю субсидии нужно использовать данные, размещенные в информационном сервисе по состоянию на дату обращения заемщика в банк, при этом сведения о персонале работников заемщика, размещенные в вышеуказанном сервисе по состоянию на 1 июня 2020 г. и примененные для расчета максимального размера кредита, не подлежат актуализации при представлении заемщиком отчетности по форме СЗВ-М по итогам мая того же года.

Поскольку заявка истца была подана 22 июня, а по состоянию на 1 июня, по сведениям информационного ресурса, численность работников истца была определена в количестве 58 человек согласно поданному отчету по форме СЗВ-М по итогам апреля, суд счел, что действия банка, который сравнивал численность работников истца с указанным числовым показателем, соответствуют правилам предоставления субсидий. Поскольку по состоянию на 1 марта 2021 г. численность работников истца составила 51 человека (менее 90%), но не менее 80% численности работников по сравнению с численностью на 1 июня 2020 г., банк был обязан перевести обязательства заемщика на период погашения. Апелляция и кассация согласились с такими выводами.

Тогда оценочная компания обратилась в Верховный Суд, и Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ согласилась с доводами ее кассационной жалобы. Экономколлегия отметила, что в рассматриваемом случае банк рассчитал обществу максимальную сумму кредита на возобновление деятельности в размере 3,1 млн руб., а оценочная компания согласилась с этим расчетом. В нем были использованы представленные обществом сведения статистической отчетности по форме СЗВ-М за май 2020 г., согласно которым численность работников общества составляла 50 человек.

Сведения о штатном персонале кассатора по итогам мая 2020 г. в количестве 50 человек поступили из ПФР в ФНС 11 июня, их размещение в информационном сервисе платформы произошло в период с 17 по 24 июня. Таким образом, по состоянию на 22 июня в ФНС уже имелись сведения о численности работников общества за май, а на день заключения сторонами кредитного договора (3 июля 2020 г.) эти сведения содержались в информационном ресурсе. Судами не учтено, отметил ВС, что общество и банк в целях расчета максимальной суммы кредита не руководствовались сведениями о численности работников, которые были размещены в информационном ресурсе ФНС на день поступления заявления общества, и при максимально возможной сумме кредита в 4,5 млн руб., которая могла быть определена исходя из численности 58 человек, обществу был выдан кредит на сумму 3,1 млн руб. из расчета численности персонала 50 человек.

При этом судами не было установлено, что условия спорного договора об открытии кредитной линии, определяя поведение заемщика по сохранению 80 и более процентов численности работников по состоянию на 1 июня 2020 г., возлагали на него обязанность исходить из численности работников за апрель, а не за май, которую стороны договора фактически имели в виду и которая использована в расчете кредита. Из содержания судебных актов также не следует, что в кредитном договоре имелись сведения об абсолютной численности работников, равной 58 человек, которая по его условиям принята по состоянию на 1 июня 2020 г. В связи с этим Суд счел неправомерной ситуацию, когда к заемщику, который воспользовался льготным кредитом, исходя из фактической численности работников по состоянию на июнь 2020 г. (численности за предыдущий месяц), меньшей по сравнению с апрелем, для целей списания задолженности применялись бы такие показатели, как если бы он воспользовался максимально возможной суммой кредита, исчисленной по количеству работников за апрель.

«Поскольку при заключении кредитного договора банк рассчитал максимальную сумму кредита из численности работников 50 человек, не оговорил иную численность работников, то для мониторинга выполнения условий кредитного договора заемщиком банк обязан использовать в отношениях с обществом данную численность работников. Судами также не учтено, что при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию (п. 3 ст. 307 ГКРФ)», – отмечено в определении ВС.

Как пояснил ВС, в ситуации, когда сторонами кредитного договора (соглашения) являются общество, не имеющее возможности самостоятельно определять условия кредитования, и банк как профессиональный участник этих правоотношений, должна быть исключена возможность кредитной организации совершать действия по наложению на контрагентов неразумных ограничений или по установлению необоснованных условий реализации заемщиком своих прав.

Также Суд указал: учитывая то обстоятельство, что на момент заключения кредитного договора в информационном сервисе ФНС уже имелись данные о численности работников общества за май 2020 г., банк был обязан уведомить заемщика о том, что для проверки соблюдения условий кредитования им будут применяться сведения о численности работников за апрель 2020 г., неисполнение подобной обязанности вступает в противоречие с упомянутыми целями и задачами, разрешаемыми в рамках разработанного Правительством РФ механизма оказания финансовой помощи субъектам предпринимательской деятельности. Таким образом, ВС отменил судебные акты нижестоящих судов и вернул дело в первую инстанцию на новое рассмотрение.

Управляющий партнер МКА TA lex Андрей Торянников отметил, что это дело стало одним из первых дел, связанных с выдачей льготных («ковидных») кредитов бизнесу с целью поддержки занятости во время пандемии и ограничительных мер, которое дошло до высшей судебной инстанции. «В 2020 г. Правительство РФ одобрило ряд мер государственной поддержки малого и среднего бизнеса, одной из них было предоставление компаниям наиболее пострадавших во время пандемии отраслей экономики льготных кредитов. Выдача кредитов должна была осуществляться под минимальный процент (в данном случае 2% годовых), а впоследствии, при условии сохранения 90% численности работников в период с 1 июня 2020 г. по 1 апреля 2021 г., долг по кредитному договору подлежал прощению в полном объеме», – пояснил он.

По словам эксперта, принятая государством мера поддержки помогла многим компаниям сохранить бизнес, а также обеспечить занятость своим работникам. «Однако банки оказались не готовы добросовестно исполнять принятые на себя обязательства. Одним из способов истребования “ковидных” кредитов стало снижение численности работников заемщиков, которого по факту не было. При этом, если при выдаче кредитов банки, как в рассмотренном деле, брали реальную численность работников компаний на момент обращения за кредитом и, исходя из этого, рассчитывали размер кредита, то впоследствии они использовали для проверки данные о численности работников заемщика за иной период (апрель вместо мая 2020 г.). Принятое определение ВС исправляет сложившуюся ранее весьма противоречивую практику и должно стать ориентиром для нижестоящих судов при разрешении подобных дел в будущем. Фактически Верховный Суд поддержал бизнес и подтвердил действительность мер предоставленной государством финансовой поддержки», – полагает Андрей Торянников.

Руководитель практики разрешения судебных споров и банкротства компании Kept Лидия Солодовникова считает, что ВС РФ в очередной раз высказался о том, что при разрешении вопросов, возникающих из кредитного договора с льготными «пандемийными» условиями, необходимо руководствоваться теми обстоятельствами, из которых стороны исходили при заключении такого кредитного соглашения. «ВС подчеркнул, что ссылки кредитной организации, заключившей кредитный договор, на необходимость руководствоваться сведениями о численности сотрудников исходя из имеющихся в доступе по итогам апреля 2020 г. противоречат ее первоначальному поведению при заключении договора по исчислению сведений по итогам мая того же года. Более того, на момент заключения кредитного договора сведения о численности сотрудников по итогам мая 2020 г. имелись в информационном сервисе ФНС, что суды ошибочно упустили», – заметила она.