Как сообщил «АГ» эксперт в области репродуктивного права, генеральный директор компании «Росюрконсалтинг» Константин Свитнев, 31 мая в Администрации Президента РФ было зарегистрировано его обращение, адресованное полномочному представителю Президента РФ в Конституционном Суде Александру Коновалову. В письме юрист выразил несогласие с позицией полпреда президента, озвученной им в ходе рассмотрения запроса Конаковского городского суда Тверской области по вопросу о наличии права на получение маткапитала у одиноких отцов детей, рожденных с помощью суррогатного материнства.
Позиция полпреда президента
Как ранее писала «АГ» запрос суда касается проверки конституционности ст. 3 Закона о дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей, к выводу о неопределенности которой суд пришел при рассмотрении дела гражданина Т., которому отказали в получении маткапитала.
Напомним, в октябре 2019 г. суд признал Т. отцом двух девочек, рожденных с использованием яйцеклетки анонимного донора суррогатной матерью. Дети получили свидетельства о рождении, в которых в графе «отец» был указан Т., а в графе «мать» с согласия женщины поставлен прочерк. Зарегистрировав новорожденных, мужчина вступил в брак, а его жена удочерила детей. После этого супруга Т. обратилась в пенсионный фонд за получением материнского капитала, но получила отказ в связи с тем, что дети приходятся ей падчерицами. В получении семейного капитала отказали и самому Т. как не относящемуся к категориям граждан, наделенных правом на дополнительные меры господдержки семей с детьми. По мнению госоргана, Т. должен был представить свидетельства об удочерении детей, чтобы получить право на получение маткапитала.
В ходе рассмотрения запроса в заседании Конституционного Суда Александр Коновалов заявил, что Т. нарушил нормы законодательства о суррогатном материнстве, которые действовали в момент зачатия его детей. Согласно ст. 55 Закона об основах охраны здоровья граждан одинокие мужчины не имеют права на применение вспомогательных репродуктивных технологий, указал полпред президента. Таким образом, заключил он, как зачатие, так и рождение детей не соответствовало законодательству.
Доводы в пользу права одиноких мужчин на продолжение рода посредством ВРТ
В обращении (документ имеется у «АГ») Константин Свитнев подчеркнул, что слова Александра Коновалова «противоречат духу и букве российского закона, противоречат демографической политике Президента РФ». Юрист подчеркнул, что никаких норм законодательства о суррогатном материнстве Т. не нарушал. В обоснование своей позиции юрист сослался на решение Калининского районного суда г. Санкт-Петербурга от 5 августа 2009 г. по делу № 2-4104, в котором ему удалось доказать, что как не состоящие в браке женщины, так и одинокие мужчины имеют право на продолжение рода посредством программы суррогатного материнства. «Первое, прецедентное судебное решение, подтверждающее право не состоящих в браке мужчин на продолжение рода, было принято московским судом по иску, поданному мной в защиту интересов одинокого мужчины, ставшего отцом по программе суррогатного материнства, – в августе 2010 г. Впоследствии и другими российскими судами были вынесены сотни схожих решений по аналогичным делам с участием «одиноких» родителей», – пояснил в комментарии "АГ" Константин Свитнев.
«Согласно ч. 3 ст. 19 Конституции РФ мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации. Не является исключением и право мужчин на рождение детей, создание семьи, в которую будут входить только ребенок и его отец», – указано в обращении. Константин Свитнев пояснил, что законодательство не содержит запретов на рождение детей у одиноких мужчин, в том числе по программам суррогатного материнства, а также на регистрацию рождения одинокой матерью или отцом ребенка, появившегося на свет в результате имплантации эмбриона суррогатной матери для его вынашивания.
Статью 55 Закона об основах охраны здоровья граждан, посвященную ВРТ, Константин Свитнев назвал проявлением внимания государства к проблемам людей с ограниченными репродуктивными возможностями. В данной норме, подчеркнул он, закреплено равное право всех граждан на доступ к ВРТ, включая суррогатное материнство, вне зависимости от супружеского статуса. «Именно по такому пути, защищая в первую очередь интересы детей, родившихся по программам суррогатного материнства у одиноких, не состоящих в браке мужчин, идет сложившаяся в последнее время судебная практика в Российской Федерации», – отмечается в обращении.
Константин Свитнев подчеркнул, что, учитывая неурегулированность законодательством вопроса установления отцовства и регистрации рождения детей, имеющих только отца, суд полагает необходимым использовать нормы семейного законодательства по аналогии (ст. 5 СК РФ), поскольку отсутствие правовых норм не может являться основанием для умаления и нарушения прав и законных интересов ребенка и его родителя (отца). Если одинокая женщина может стать матерью по программе суррогатного материнства, то право на отцовство имеет и одинокий мужчина, заметил юрист. Он добавил, что в качестве основного аргумента, позволяющего зарегистрировать отцом ребенка его единственного генетического родителя, суд устанавливает принцип биологического родства, признавая тем самым права ребенка на его воспитание в семье с единственным родителем – отцом.
Более того, заметил Константин Свитнев, отказ не состоящим в браке мужчинам в реализации права на отцовство являлся бы явной дискриминацией по признакам пола и супружеского статуса, и нарушил ряд норм Конституции.
Если большинство женщин могут выносить и родить ребенка самостоятельно, лишь в крайнем случае прибегнув к помощи суррогатной матери, то репродуктивная программа не состоящего в браке мужчины может быть организована единственным образом – через гестационное суррогатное материнство (когда суррогатная мать не имеет генетического родства с вынашиваемым ребенком) – и всегда в сочетании с анонимным или же индивидуальным донорством ооцитов, при этом использование собственных ооцитов суррогатной матери законом запрещено, поясняется в обращении.
В числе показаний к реализации программ суррогатного материнства, установленных приказом Минздрава России от 30 августа 2012 г. № 107н, на первом месте – п. 79 (а) – стоит отсутствие матки (врожденное или приобретенное) – без указания пола пациентов. У любого мужчины это неоспоримое показание к суррогатному материнству присутствует, отметил автор обращения.
При этом п. 63 (б) Приложения к действовавшему до 1 января 2021 г. приказу № 107н прямо устанавливает, что отсутствие полового партнера у женщины, желающей стать матерью, является медицинским показанием к применению ВРТ с использованием донорской спермы. В силу ч. 3 ст. 19 Конституции и аналогии закона аналогичное право на использование донорских гамет – в данном случае ооцитов – имеется и у мужчины, желающего стать отцом. «При этом никаких ограничений при реализации гражданами своего права на продолжение рода по признаку пола, супружеского статуса или же не имеющей определения и не упоминающейся в действующем законодательстве РФ "сексуальной ориентации" как мужчин, так и женщин законодательство не предусматривает и предусматривать не может в силу п. 2 ст. 19 Конституции РФ, устанавливающей равенство всех граждан вне зависимости от их природных свойств», – указано в обращении. Автор подчеркнул, что ни Закон об основах охраны здоровья, ни приказы Минздрава и иные нормативно-правовые акты не содержат положений, запрещающих мужчинам участвовать в программах ЭКО, и не предусматривают юридической ответственности за такое участие как самих генетических отцов, так и суррогатных матерей, медработников и должностных лиц.
Константин Свитнев также обратил внимание Александра Коновалова, что в послании Федеральному Собранию 21 апреля Владимир Путин высказался в поддержку не только одиноких матерей, но и отцов, чьи дети имеют в свидетельстве о рождении прочерк в графе «мать». «Отсутствие нормы прямого действия, регулирующей порядок определения происхождения детей, рожденных по программам суррогатного материнства у людей, не состоящих в браке, включая одиноких мужчин, является дискриминацией по признаку пола и супружеского статуса, ущемляет их в своем праве на продолжение рода, поражает их в правах по сравнению с людьми, в браке состоящими, регистрация чьего "суррогатного" ребенка осуществляется во внесудебном порядке, и де факто лишает их возможностями стать родителями, что препятствует созданию новых семей, прерывает связь поколений и отрицательно влияет на демографическую ситуацию. Страдают родители, страдают их новорожденные дети», – резюмируется в обращении.
Предложения по совершенствованию законодательства
«Единственной "проблемой" суррогатного материнства в РФ является позиция "правоохранителей", устроивших "веселый налет махновцев" на законную методику ВРТ, поступательно развивавшуюся в России с 1995 г.», – отметил Константин Свитнев в комментарии «АГ».
В связи с этим он выделил ряд задач в правовом регулировании ВРТ – в частности, касающихся суррогатного материнства, – которые на данном этапе могут быть решены путем внесения поправок в Семейный кодекс, а также законы об охране здоровья граждан и об актах гражданского состояния.
Во-первых, пояснил Константин Свитнев, необходимо законодательно закрепить такое понятие, как «право на продолжение рода» – естественное, неотъемлемое, неотчуждаемое право любого человека, вне зависимости от пола и супружеского статуса, – а также равный доступ всех желающих стать родителями к ВРТ, включая суррогатное материнство. «Возможность стать родителем при помощи ВРТ – не привилегия избранных, но право всех», – подчеркнул он.
Во-вторых, суррогатная мать не должна иметь права прервать «суррогатную» беременность, убив таким образом чужого ребенка. Единственным основанием для прерывания «суррогатной» беременности, по мнению юриста, должна быть прямая угроза жизни беременной или патологии, не совместимые с жизнью плода.
В-третьих, суррогатная мать не должна иметь права оставить выношенного ей по договору о суррогатном материнстве ребенка себе. Родители, в свою очередь, должны быть обязаны принять этого ребенка.
В-четвертых, все лица, не состоящие в браке, должны иметь возможность регистрировать своих «суррогатных» детей во внесудебном порядке – так же, как это делают супружеские пары. «Дискриминация по признаку супружеского статуса недопустима», – отметил Константин Свитнев.
В-пятых, необходимы четкое регулирование процедуры забора репродуктивного материала postmortem и программ ВРТ с использованием этого материала, а также законодательные гарантии прав ребенка, зачатие которого происходит после смерти его родителя.
Наконец, в качестве гарантии репродуктивной безопасности России в законе, по мнению Константина Свитнева, следует закрепить возможность каждого гражданина России криоконсервировать свои половые клетки за счет бюджетных средств для возможного использования их в будущем при реализации своей репродуктивной программы, а также передачу всех «невостребованных» эмбрионов во вновь созданный национальный банк гамет и эмбрионов.
