Как стало известно «АГ», Савеловский районный суд г. Москвы на основании вердикта коллегии присяжных вынес оправдательный приговор (есть у «АГ») мужчине, который обвинялся в убийстве своего знакомого при распитии спиртных напитков. Защитники оправданного, адвокаты МГКА «Фомин и партнеры» Михаил Фомин и Никита Кирин, рассказали «АГ» о том, какие доводы приводились ими в суде.
Ночью 7 марта 2022 г. сотрудники скорой помощи прибыли по вызову в московскую квартиру, где они обнаружили труп И. с колото-резаными ранениями. При этом в квартире находились еще двое мужчин и женщина, которые были в состоянии алкогольного опьянения и не смогли пояснить произошедшее. Они сообщили, что И. пришел к ним в квартиру вечером, после чего лег спать, а через какое-то время перестал подавать признаки жизни, в связи с чем они вызвали «скорую».
9 марта 2022 г. в отношении К. – знакомого И., с которым тот выпивал в день смерти, – было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 «Убийство» УК РФ. По версии следствия, К. будучи в состоянии алкогольного опьянения, находился с И. в сквере, расположенном вблизи жилого многоквартирного дома. Между мужчинами произошел конфликт, в ходе которого К. достал из кармана куртки нож и нанес потерпевшему не менее одного удара в область левой надключичной области и в область правого плеча. После этого К. скрылся с места преступления, а И. проследовал в квартиру знакомой Л., где вскоре умер.
На стадии предварительного следствия обвиняемый дал признательные показания. К. сообщал о том, что он в ходе конфликта с И. достал из куртки металлический выкидной нож и, подойдя к И., нанес удар в область его левой ключицы, И. начал оказывать сопротивление и отбиваться алюминиевым костылем, после чего К. нанес ему еще несколько ударов ножом. После этого, согласно признанию К., он выбросил нож рядом с местом происшествия и направился в сторону дома, где затем был задержан.
По ходатайству обвиняемого и его защиты уголовное дело рассматривалось с участием присяжных заседателей. Выступая перед коллегией присяжных, Михаил Фомин обращал внимание на недостоверность показаний К., данных им в ночь с 9 на 10 марта на стадии следствия, которые им в суде подтверждены не были. Адвокат указал, что свидетель О. пояснял, что выпивал в сквере вместе с К. и И., и первым из сквера ушел именно К., а затем и сам О. При этом из установленных стороной обвинения событий следует, что К., после того как ушел из сквера, больше туда не возвращался.
Защитник отмечал, что следователем ночью 10 марта был произведен осмотр сквера и того места, где произошел конфликт, и какого-либо ножа, который, если следовать показаниям К., тот выкинул там, следователем обнаружено и изъято не было. Как подчеркивал Михаил Фомин, о том, что К. выкинул нож рядом с местом конфликта, в самом обвинении ничего не говорится. Следовательно, отмечал адвокат, в этой части показания К. не были признаны достоверными и самими органами следствия.
Михаил Фомин обращал внимание присяжных на то, что в судебном заседании подсудимый заявил, что показания следователю о том, что он наносил удары ножом И., самолично не давал и подписал чистые бланки протоколов. Защитник отмечал, что в отделении полиции К. находился в алкогольном опьянении, и на его вопрос, за что его задержали, ему сообщили, что он зарезал человека. «К. начал это отрицать, но ему сказали, что он был пьян и ничего не помнит, но это сделал именно он. Его попросили подписать чистые листы протоколов в обмен на то, что сразу отпустят домой. К. находился в состоянии похмелья, потому и подписал чистые листы протоколов, но его обманули, и, после того как он поставил подписи на бумагах, его посадили в камеру», – пояснял адвокат.
Он отмечал, что из протокола обыска в квартире К. следует, что возле входной двери была обнаружена куртка, из внутреннего левого кармана которой и был изъят раскладной нож. Михаил Фомин указал, что, согласно показаниям К. в суде, куртку, в которой был обнаружен нож, он использовал последний раз осенью 2021 г., и в ее кармане с тех пор еще лежал данный нож, к которому он не прикасался. Данные показания К. в полном объеме подтверждаются выводами судебного эксперта, поскольку пот и эпителиальные клетки на данном ноже были выявлены экспертом, но вот установить их половую принадлежность и генетические признаки эксперту не представилось возможным. Более того, защитник добавил, что сторона обвинения ни одним из представленных доказательств не подтвердила тот факт, что нож, который был изъят в квартире К., имеет хоть какое-то отношение к причинению колото-резаных ранений И.
Адвокат указал, что единственный независимый очевидец событий в сквере – О. – в своих показаниях подробно и неоднократно сообщал о том, что он видел только то, что действительно был конфликт и что К. толкал И., а последний отбивался костылем. О том, что К. в ходе конфликта вытащил нож и нанес им удары в тело И., О. в своих показаниях никогда не сообщал, хотя и допрашивался органами следствия неоднократно.
Михаил Фомин, опираясь на показания свидетелей, настаивал, что И. появился в квартире Л. в одежде, которая не была испачкана кровью, без каких-либо телесных повреждений и уж тем более без ножевых ранений, что также было установлено судебно-медицинской экспертизой. Ножевые ранения и телесные повреждения на голове и лице возникли у И. уже в квартире, подчеркивал адвокат.
Второй защитник К., Никита Кирин, в ходе прений подверг анализу исследовательскую часть заключения экспертизы, в ходе которой исследовался нож. В частности, он обратил внимание, что эксперт не утверждает, что именно ножом, изъятым у К., были причинены повреждения потерпевшему, а лишь указывает на возможность причинения повреждений таким ножом. Более того, подчеркнул защитник, допрошенная в суде эксперт пояснила, что данное повреждение могло быть причинено и другим ножом со схожими морфологическими особенностями. Никита Кирин также привел доказательства того, что нож, которым якобы К. наносил удары потерпевшему, не соответствует раневому каналу не только по длине клинка, но и по ширине.
В результате присяжные вынесли вердикт, которым признали недоказанным событие преступления, в связи с чем суд оправдал К., признав за ним право на реабилитацию. Суд направил уголовное дело в следственный орган для производства предварительного расследования и установления обстоятельств причинения ножевых ранений И. и лица, причастного к их нанесению.
В комментарии «АГ» Михаил Фомин рассказал, что он, безусловно, рад тому, что присяжные внимательно выслушали, проанализировали речи защитников в прениях и единодушно сделали верный вывод о непричастности К. к совершению убийства. Адвокат отметил, что сторона защиты не располагала самостоятельными доказательствами по данному делу, потому о непричастности К. к преступлению и его невиновности в убийстве И. можно было узнать исключительно из доказательств, представленных стороной обвинения.
Михаил Фомин указал, что ключевым является то, что смертельные телесные повреждения потерпевший получил уже после того, как пришел в квартиру к своим знакомым, то есть именно там произошли конфликт и драка. Об этом свидетельствует протокол осмотра квартиры, и в частности комнаты, где был обнаружен труп И. Адвокат пояснил, что в сквере подзащитный не наносил ударов ножом И., это было подтверждено в судебном процессе двумя основополагающими доказательствами – показаниями очевидцев произошедших событий: свидетеля О. и самого подсудимого. Других очевидцев этих событий или других доказательств, которые бы опровергали показания свидетеля и К., сторона обвинения не представила.
В свою очередь, Никита Кирин сообщил, что, когда он вступил в дело, К. уже находился под стражей и дал признательные показания. Однако затем стороной защиты была подготовлена позиция для К., и когда он вновь был допрошен, то полностью отрицал свою вину в совершении убийства.
Защитник подчеркнул, что уже при ознакомлении с материалами дела было ясно, что нож, изъятый в жилище К. и признанный органом предварительного следствия орудием убийства, согласно заключению эксперта, не соответствовал раневому каналу на трупе И. Об этом Никита Кирин заявил в ходатайстве по результатам ознакомления с материалами уголовного дела, после чего предварительное следствие было возобновлено и следователем назначена и проведена дополнительная судебная экспертиза, по результатам которой эксперт вновь указала о том, что данным ножом могли быть причинены ножевые ранения потерпевшему. После ознакомления с повторной экспертизой было принято решение, что о недостатках и противоречиях в заключении эксперта сторона защиты выскажется перед присяжными заседателями в прениях, пояснил Никита Кирин.
«В ходе судебных прений мой коллега – Михаил Фомин – выступил первым и путем досконального анализа доказательств стороны обвинения убедил присяжных в том, что ножевые ранения потерпевшему были причинены не в сквере, как было указано в обвинении, а в квартире, где был обнаружен труп. Я же сделал основной упор на анализе заключения эксперта, в ходе которого исследовался нож. Полагаю, что в своей совокупности слова защитников убедили присяжных в невиновности К. Иного решения они принять и не могли, поскольку доказательства стороны обвинения полностью были опровергнуты», – резюмировал Никита Кирин.
