– Анна Николаевна, уже 31 год Вы являетесь председателем Президиума ЛОКА. Какими качествами должен обладать руководитель коллегии, чтобы его работа была успешной?
– В прошлом году Ленинградская областная коллегия адвокатов отметила столетие. Мы являемся старейшей коллегией страны, что для нас является предметом гордости. В настоящее время в Коллегии состоит 370 адвокатов, она имеет 27 филиалов, большая часть которых находится в Ленинградской области. Так сложились обстоятельства, что у меня как у председателя Президиума ЛОКА самый большой срок пребывания на этом, несомненно, почетном посту.
Впервые я была избрана членом Президиума через шесть лет работы в качестве адвоката, в 1979 г. Мне и в голову не приходило, что когда-то придется возглавить Коллегию.
1 декабря 1987 г. я была назначена исполняющей обязанности заместителя председателя Президиума ЛОКА, а с 1 марта 1988 г. избрана заместителем председателя Президиума ЛОКА. Связано это было со скоропостижной смертью председателя Президиума ЛОКА Сусанны Петровны Марковой, которая ушла из жизни на 54-м году жизни в октябре 1987 г.
Жизнь подарила мне встречи с удивительными людьми, в их числе и Сусанна Маркова. Она была адвокатом высочайшей квалификации, специализировалась на редчайшей в то время отрасли права – авторском праве. Была адвокатом № 1 в Ленинграде по вопросам авторского права. Ее клиентами была творческая и интеллектуальная элита Ленинграда. До момента ее избрания председателем Президиума Сусанна Петровна более 20 лет являлась заместителем председателя Президиума, который в этот период возглавлял Евгений Александрович Малев. Эти два человека являлись и до сих пор остаются для меня примерами руководителя адвокатского образования. Хотя они были очень разными людьми, их объединяли интеллигентность, образованность, безграничная любовь к своему делу, уважение к людям. Оба были ленинградцами по рождению, Сусанна Петровна родилась и выросла в адвокатской семье, ее отец был адвокатом ЛОКА.
После смерти Сусанны Марковой председателем Президиума ЛОКА стал Станислав Павлович Зверев, который возглавлял Коллегию с 1987 по ноябрь 1992 г. В 51 год он умер в самолете от желудочного кровотечения, возвращаясь из Кавминвод.
Станислав Зверев до избрания председателем Президиума Коллегии заведовал крупнейшей юридической консультацией, которая находилась на Невском проспекте, д. 16Ю, а до прихода в адвокатуру – крупным аппаратчиком. Он также был ленинградцем по рождению, пережил вместе с мамой блокаду, рос без отца, который погиб в 1942 г. под Ленинградом. Ему довелось работать на посту председателя Президиума 5 лет. Этот период совпал с избранием его депутатом Ленинградского областного Совета депутатов трудящихся, что помогало решать многие рабочие вопросы. Его стиль руководства отличался от стиля руководства прежних председателей, может быть, только большей тщательностью подготовки документов, все остальное было по-прежнему: приветствовались деловое взаимоуважительное общение, четкая слаженная работа всех членов Президиума, всемерный учет интересов всех адвокатов.
1991–1992 гг. – это годы обсуждения Концепции судебной реформы РСФСР, принятой Верховным Советом РСФСР, и осмысления возможных перемен для адвокатуры и в адвокатуре, чем Станислав Зверев с интересом занимался. Он уделял много времени и сил тому, чтобы была возможна работа адвокатов Санкт-Петербурга, Ленинградской области, да и всего Северо-Запада в свободной экономической зоне (СЭЗ), которая находилась на территории Санкт-Петербурга и г. Выборга, поскольку считал, что профессиональный опыт адвокатов коллегии позволяет решать задачу правового обеспечения СЭЗ.
Именно этот бесценный профессиональный и жизненный опыт, приобретенный мной за годы совместной работы с моими предшественниками, и позволил мне, как представляется, избираться на эту почетную должность 30 с лишним лет.
– Учитывая Ваш колоссальный опыт работы в адвокатуре, хотел бы попросить Вас сделать небольшой сравнительный экскурс в историю. Прежде всего, каковы, по Вашему мнению, основные характерные черты советской адвокатуры, ее плюсы и минусы?
– Я была принята в качестве стажера адвоката в ЛОКА с 1 сентября 1973 г. в соответствии с путевкой Министерства юстиции РФ. Это было очень престижное распределение, хотя, если честно признаться, у меня совсем не было уверенности в правильности выбора, который сделала за меня судьба. И именно адвокаты – мои коллеги и по самой Коллегии, и по Гатчинской юридической консультации стали для меня примером и в профессии, и в жизни. Многие из них уважали и любили то дело, которым занимались. В то время в Коллегии было много людей, прошедших Великую Отечественную войну, некоторые были адвокатами до войны, после демобилизации вернулись в адвокатуру. Два адвоката после мобилизации стали членами военных трибуналов, действовавших на фронте, имели возможность остаться работать в военных трибуналах, но приняли решение вернуться к своей любимой профессии. Это давало пищу для серьезных размышлений. А через некоторое, совсем недолгое время я поняла, что и мне самой нравится эта работа.
В Коллегии довольно много времени уделялось профессиональной учебе – повышению квалификации, как это называлось. Один день в месяц был полностью посвящен учебе, которая проводилась в Белом зале в здании городского и областного судов на набережной реки Фонтанки, 16. В этом же здании долгое время находился и Президиум ЛОКА. Самая большая комната в помещении Президиума была отведена под библиотеку и кодификацию, она никогда не пустовала. Совсем рядом, на полуэтаж вниз, находился филиал консультации № 1, в котором работали не просто известные, а знаменитые адвокаты. С благодарностью и обожанием вспоминаю своих руководителей стажировки – Бориса Савельевича Гуревича и Олега Валериановича Дервиза, у которого я была первым стажером. О них я написала статью, которая размещена на сайте Адвокатской палаты Ленинградской области.
Как известно, стажировка продолжалась 6 месяцев, продление ее было возможно по самым серьезным причинам, и только Президиумом. Я думаю, что это было связано, кроме всего прочего, еще и с тем обстоятельством, что стажировка оплачивалась, мой месячный оклад составлял 75 руб., что было очень важно для молодой семьи с ребенком и мужем – аспирантом очной аспирантуры. С благодарностью вспоминаю об этом по сей день, ведь это были адвокатские деньги, которые адвокаты отдавали нам. Нам, которые не принесли в Коллегию ни одной копейки. Понятно, что сравнение с сегодняшней ситуацией не в нашу пользу.
Во время стажировки я в качестве защитника участвовала в уголовном деле в Лужском городском суде, и довольно успешно, а также в уголовном деле в Ленинградском областном суде. Сегодня это невозможно в силу прямого указания Закона, ведь уголовную защиту может осуществлять только адвокат, и я с этим абсолютно согласна. В то время членом Коллегии мог стать и человек, получивший неполное юридическое образование. В Ленинградской областной коллегии адвокатов в тот период был такой адвокат. Сегодня это исключено.
Проводилось много межреспубликанских мероприятий, с учетом близости прибалтийских республик, в том числе с ними и у них, с адвокатами г. Москвы и Московской области. Будучи совсем молодым адвокатом, я выступала с докладом на такой конференции в Таллине.
Настоящими торжественными шоу были отчетные годовые собрания, у нас это были именно собрания, которые с приуроченной к собранию конференцией и банкетом занимали два дня. Обсуждение финансовых вопросов, определение размера отчислений начинались со слов «А сейчас поговорим об адвокатской копейке».
– Чем отличалась новая российская адвокатура в период с 1991 по 2002 г., т.е. до принятия Закона об адвокатуре?
– Указанное Вами десятилетие российской адвокатуры – с 1991 по 2002 г. – было, с моей точки зрения, одним из самых трудных периодов для адвокатуры России.
В значительной степени это было связано с появлением «параллельных» коллегий. Это был и период возникновения адвокатуры бизнеса, что диктовалось экономическими причинами. Тогда начали возникать новые организационные формы адвокатуры, например бюро (конечно, не в сегодняшнем понимании этого слова), что в адвокатском сообществе вызвало жесткие споры. В некоторых регионах были созданы коллегии адвокатов как общественные объединения. Появилось большое количество иностранных юристов, деятельность которых ничем не регламентировалась.
В этот период проявилась тенденция к объединению адвокатов, в 1989 г. был создан Союз адвокатов СССР, позже – Федеральный союз адвокатов России.
В это же время в Ленинграде существенно активизировалась работа НИИ судебной защиты, созданного совместными усилиями Ленинградской областной коллегии адвокатов и Ленинградской городской коллегии адвокатов, Ученого совета при Московской городской коллегии адвокатов.
Благодаря фактической отмене цензуры и возможности опубликования специальной литературы появилось много печатных изданий, в некоторых из них отражена жизнь российской адвокатуры того времени.
2 ноября 1995 г. на заседании Ученого совета при Московской городской коллегии адвокатов выступил председатель Федерального союза адвокатов России Александр Викторович Клигман. Тема его доклада была обозначена как «Проблема советской адвокатуры». Говоря об этом десятилетии, он сказал: «Условия нашей жизни в течение последних 5–10 лет быстро менялись. Полагаю, что за эти годы мы пережили несколько эпох». Дальше он констатировал: «Адвокатура вступила в новый этап, к которому, и я должен сказать об этом с большим огорчением, мы оказались недостаточно подготовленными». А ведь это мнение человека «воцерковленного», т.е. знающего об адвокатуре все.
– Как складывались отношения между «традиционными» и «параллельными» коллегиями адвокатов? Что бы Вы сегодня, если бы была возможность, сделали иначе?
– Разрешение на создание в виде эксперимента «параллельных» коллегий, как известно, дало союзное Министерство юстиции. Обосновывалось это тем, что с точки зрения Министерства юстиции «жизнь требовала увеличения адвокатского корпуса, а “адвокатские генералы” тормозили этот процесс». Существует распространенное мнение, что на самом деле это была попытка поставить заслон единению адвокатов, которое наметилось уже в 1989 г. и впоследствии только развивалось. Немалое значение имело и то обстоятельство, что получившие такой подарок «параллельщики» были очень благодарны Министерству юстиции и с радостью отзывались на любые просьбы его чиновников.
Андрей Михайлович Степанов, бывший в 1993–1995 гг. заместителем министра юстиции Российской Федерации, говоря о необходимости объединения адвокатуры, довольно образно сказал: «Да, законнорожденные и незаконнорожденные, но они все же рождены».
В 1993 г. Московский юридический центр правовой помощи предприятиям, который возглавлял Гасан Борисович Мирзоев, получил статус независимой коллегии адвокатов с филиалами в Москве и на местах. В 1995 г. была образована Гильдия российских адвокатов, которая объединила «параллельные» адвокатские коллегии (около 30 коллегий).
По данным 1995 г., российская адвокатура насчитывала 22 тыс. адвокатов, из них в традиционных коллегиях работало примерно 19 тыс., в «параллельных» – 3 тыс. (они стали адвокатами в течение последних двух лет). Понятно, что эти процессы не могли не тревожить традиционную адвокатуру.
Главное обвинение в адрес традиционных коллегий – обвинение в монополизации, препятствующей конкуренции между адвокатами.
В Ленинграде были созданы две «параллельные» коллегии адвокатов – Международная и Объединенная. Представителей традиционных коллегий не без оснований раздражала ситуация, когда почти каждый поступающий в традиционную коллегию был «штучным товаром», а в «параллельные» брали всех обратившихся, лишь бы увеличить количество членов. Раздражала бестактная и даже агрессивная самореклама «параллельщиков», построенная, как правило, на противостоянии «параллельных» и традиционных коллегий.
Адвокатов традиционных коллегий не устраивало также то обстоятельство, что «параллельщики» не участвовали в работе по оказанию бесплатной юридической помощи и в работе по делам по назначению, а в тот период времени работа адвокатов по делам по назначению фактически не оплачивалась. Покровительство Министерств юстиции (союзного и республиканского) давало «параллельщикам» определенные преференции, которых не имели традиционные коллегии.
Конфронтация между «параллельными» и традиционными коллегиями в Санкт-Петербурге также была довольно острой, но у нас хватило мудрости предложить альтернативу незатихающим распрям – объединение. К моменту принятия Закона об адвокатуре у нас несколько лет существовал Совет адвокатских коллегий, куда входили все коллегии, действующие на территории Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Надо сказать, что предложение об объединении, хотя бы и неформальном, внес Евгений Васильевич Семеняко. Многие, в том числе и я, вначале приняли это предложение в штыки. Новый Закон об адвокатуре должен был стать и, как показала история, стал основой для этого объединения.
Что касается вопроса о том, что я хотела бы сделать иначе, – пожалуй, ничего.
– Вы могли бы вспомнить наиболее принципиальные споры при подготовке проекта Закона об адвокатуре?
– Помню тезисы, которые лежали в основе нашей критики проекта Закона об адвокатуре.
Первый: концепция Закона, когда адвокатские палаты создавались для осуществления публичной деятельности адвокатского сообщества, а коллегии – для осуществления профессиональной деятельности адвоката, приведет к разрушению существующих адвокатских объединений, поскольку Закон в переходных положениях предусматривал возможность выделения из действующих коллегий адвокатов, право адвокатов на преобразование юридической консультации в коллегию или бюро. Эта позиция Закона устояла, несмотря на критику, и, как оказалось, никакого разрушения не случилось.
Второй: проект предусматривает жесткое подчинение адвокатуры территориальным органам Министерства юстиции (имелось в виду участие представителей территориальных органов в работе квалификационной комиссии). В реальности же ничего страшного не произошло.
Третий: проект предусматривает полную коммерциализацию адвокатуры. Почему тогда мы так считали, сейчас уже и не вспомнить, может быть, потому, что в результате принятия Закона расходы адвокатов, естественно, увеличивались, так как надо было содержать и Федеральную палату адвокатов РФ, и региональную палату, и адвокатское образование.
Четвертый: проект Закона уделяет чрезмерное внимание оказанию бесплатной юридической помощи.
Насколько я помню, в период обсуждения адвокатским сообществом было предложено более 1000 правок.
Большим пробелом проекта Закона считали отсутствие регулирования дисциплинарной ответственности адвокатов, но об этом прямо не говорится, так как это было не в интересах адвокатуры.
Бесспорным достоинством Закона является наличие в нем ст. 6, подробно описывающей полномочия адвоката, этот термин впервые использовался применительно к адвокату.
Достоинством Закона является и наличие в нем гарантий осуществления адвокатом профессиональной деятельности (ст. 18), а также положений, касающихся адвокатской тайны (ст. 8).
В период обсуждения проекта Закона чуть ли не революционной новеллой мы считали п. 4 ст. 2, поскольку полагали, что таким образом вводится монополия на участие адвоката в судебной деятельности. Как показало время, этого не произошло.
– Какие впечатления оставил I Всероссийский съезд адвокатов?
– Впечатления или воспоминания о I Всероссийском съезде адвокатов у меня очень противоречивые.
Съезд проходил 31 января 2003 г. в Колонном зале Дома союзов. Его открытие осуществлялось под председательством заместителя министра юстиции РФ Михаила Кондратьевича Кислицына. Дмитрий Николаевич Козак, в то время руководитель Администрации Президента России, зачитал приветствие Президента РФ.
От нашей Палаты на съезде было 3 делегата: я в статусе президента палаты, Владимир Генрихович Захаров – вице-президент, Наталия Михайловна Булгакова – в то время заместитель председателя квалификационной комиссии палаты.
Съезду необходимо было предложить такие кандидатуры делегатов, у которых была бы возможность быть избранными в Совет Федеральной палаты адвокатов РФ, чему предшествовала большая организационная работа.
Наталия Булгакова была избрана съездом членом счетной комиссии, которая состояла из 12 человек, на первом заседании комиссии ее избрали председателем комиссии. Об этом она подробно рассказала в своей статье «Как адвокаты избирали первый Совет ФПА РФ» в книге «Адвокатура от первых лиц.1986–2016» (Адвокатура от первых лиц. 1986–2016. Представители адвокатского сообщества за круглым столом новейшей истории: Сборник статей и документов / Федеральная палата адвокатов РФ. – М.: Граница, 2016. – Прим. ред.).
Подсчет голосов закончился после полуночи. Реакция зала после оглашения результатов голосования была бурной. В Совет прошло 28 человек. От Санкт-Петербурга и Ленинградской области в Совет прошли Евгений Семеняко и я. Около двух часов ночи члены Совета уединились для принятия решения по кандидатуре президента ФПА РФ. Президентом, как известно, был избран Евгений Семеняко – президент Адвокатской палаты Санкт-Петербурга.
– Вы были избраны президентом Адвокатской палаты на учредительной конференции адвокатов Ленинградской области, проведенной в 2002 г. согласно Закону об адвокатуре, и находились на этом посту 12 лет. Что для Вас в работе президента палаты было самым трудным? Что Вы считаете самым большим своим достижением как президента палаты?
– Поскольку главной идеей нового Закона об адвокатуре была все-таки идея объединения, ее после принятия Закона необходимо было реализовать. В большинстве регионов страны эта проблема вообще не существовала, перед палатами же Москвы, Московской области, Санкт-Петербурга и Ленинградской области она стояла очень остро, поскольку в этих регионах «параллельные» коллегии были созданы одними из первых и в них состояло большое количество адвокатов. Поэтому само проведение учредительных конференций в этих регионах, в том числе и в Ленинградской области, было непростой задачей. Необходимо было, с одной стороны, выполнить все требования Закона, а с другой стороны, не дать возможности «параллельным» коллегиям для реванша, а они предпринимали много усилий для этого.
Хочу отдельно сказать о том, и это очень важно, что такая мотивация не была продиктована нашими «реваншистскими» настроениями. Было это вызвано тем, что традиционные адвокаты понимали, что именно мы являемся хранителями традиций российской адвокатуры. Для меня как президента палаты и председателя Президиума Коллегии это был очень непростой период, требовались деньги: для проведения Учредительной конференции, для публикации реестра, для оплаты новых удостоверений (у Министерства юстиции денег на это не было). В это же время происходила реорганизация Ленинградской областной коллегии адвокатов, надо было заниматься регистрацией коллегии и палаты. Время на проведение этих процедур регламентировалось Законом.
С учетом особенностей нашего региона многие адвокаты имели регистрацию в Санкт-Петербурге, да и работали в Санкт-Петербурге, что послужило основанием для их перехода в палату Санкт-Петербурга, в результате наша палата уменьшилась почти на 100 человек.
Что я считаю самым большим своим достижением как президента палаты?
Это опять же связано с нашими особенностями сосуществования региона в регионе: если в других регионах у претендента на адвокатский статус нет выбора палаты, у наших претендентов этот выбор есть. Было опасение, что нашу палату могут использовать как трамплин для поступления в Адвокатскую палату Санкт-Петербурга. Преградой для этого могли служить: высокие требования к квалификации претендентов, регулярность работы Квалификационной комиссии, сбалансированный размер вступительного взноса. Количество тех, кто изменил членство, сейчас измеряется простыми числами, которые являются примерно равными, т.е. сколько уходит из нашей палаты в Санкт-Петербург, столько же приходит и к нам из Санкт-Петербурга.
– Что для Вас главное в нынешней адвокатуре?
– Главным в нынешней адвокатуре для меня является то, что она есть. Думаю, что сегодня у российской адвокатуры не самые лучшие времена, но, будучи оптимистом, верю в то, что лучшие времена наступят. Примерно 30 лет назад один из мэтров нашей адвокатуры Михаил Моисеевич Гущинский сказал: «Адвокатура – как природа: ее гони в дверь, она влетит в окно», – и я с ним совершенно согласна.
– Какие наиболее важные вопросы Вам пришлось решать в последнее время в качестве первого вице-президента АП Ленинградской области?
– Первым вице-президентом Адвокатской палаты Ленинградской области (далее – АПЛО) я была впервые избрана 25 ноября 2014 г. и работаю в этом качестве уже со вторым президентом палаты, переизбираясь каждые два года. Известно, что в нашей палате в период с 2002 г. были избраны три президента. Особенность в том, что после моей «отставки» президенты «молодели». Я считаю это очень важным обстоятельством: президентами становились в том возрасте, в котором находилась я в момент избрания на пост президента АПЛО в 2003 г.
Мои полномочия определены решением Совета АПЛО о распределении обязанностей между вице-президентами и членами Совета, но первый вице-президент поэтому и первый, что он выполняет обязанности президента в его отсутствие.
Один из важных вопросов, которыми я методично занимаюсь много лет, – это своевременная оплата труда адвокатов по участию в делах по назначению следственных и судебных органов. Мы являемся регионом, в котором проблема неоплаты и несвоевременной оплаты не существует.
