Вы – карманный адвокат?
Нет ничего более правдивого и практически значимого, чем анализ собственного опыта. В расчете на то, что мои попытки не наступить на одни и те же грабли помогут избежать этих самых граблей моим коллегам, вести свое повествование я буду от первого лица – лица первооткрывателя. Быть может, мой незамутненный многолетним опытом адвокатской деятельности взгляд на старые и новые проблемы поспособствует их разрешению.
Итак, с самого начала. Добросовестно изучив более 400 вопросов, успешно сдав квалификационный экзамен, летом 2016 г. я пополнила ряды представителей доблестной профессии. «“Адвокатˮ – это звучит гордо», – думала я, а вдвойне гордо звучит звание «адвокат по назначению». Поэтому я, не предаваясь долгим размышлениям, зацепив к бортику пиджака значок адвоката, подаренный мне моим наставником в день присяги, взяла на себя ответственность «честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы» тех, кто попал в трудную жизненную ситуацию и не может позволить себе нанять адвоката по соглашению. Как того требуют личная совесть, адвокатское правосознание и нормы Кодекса профессиональной этики адвоката, я не провожу грани между своими доверителями по соглашению и по назначению – будучи молодым, полным задора и энергии адвокатом, занимаю по каждому делу активную защитительную позицию.
Первое, на что обратила внимание, – это недоверие со стороны собственных доверителей. Приезжая по очередному вызову, я обычно видела людей, находившихся в состоянии фрустрации (что естественно в условиях изоляции), которые с подозрением косились на прибывшего по просьбе следователя защитника и готовились к обороне. Самые прямолинейные спрашивали: «Вы тоже будете рекомендовать нам признать свою вину?» – или совсем без намеков: «Вы карманный адвокат?» И вопрос заключается в том, как сложилось подобное отношение к адвокатам по назначению, ведь не бывает дыма без огня. Каким образом произошло умаление достоинства института адвокатуры по назначению?
Месть не заставляет себя ждать
К счастью, добросовестные действия обычно развеивают обидные сомнения доверителей. Но тут возникает другая проблема: после «слишком» активных действий и формирования уверенной линии защиты сразу же сталкиваешься с ответной реакцией следствия. Месть не заставляет себя ждать. В зависимости от степени сопротивления адвоката возможны четыре исхода:
– в лучшем случае следователь / дознаватель не пригласит непокорного защитника в следующий раз на проведение следственных действий с участием данного доверителя (чего доброго, еще дело развалится);
– следователь / дознаватель уже никогда не пригласит адвоката на проведение следственных мероприятий по своим делам;
– все следователи / дознаватели конкретного следственного отдела / отдела дознания навсегда откажутся от услуг конкретного адвоката;
– и последний, самый худший вариант: все следователи / дознаватели конкретного следственного отдела / отдела дознания навсегда откажутся от услуг всего адвокатского образования, к которому прикреплен конкретный неугодный адвокат.
Как итог, страдают:
– добросовестные адвокаты, оказавшись незанятыми (для многих работа по назначению является основным источником дохода);
– доверители, не получив качественную юридическую помощь;
– вся состязательная система предварительного расследования и правосудия.
Корм в кормушку могут не положить
Еще один рычаг влияния следствия – оплата труда адвокатов.
Напомню: Конституционный Суд РФ в постановлениях от 23 декабря 1999 г. № 18-П и от 23 января 2007 г. № 1-П указывал, что конституционному праву граждан на квалифицированную юридическую помощь корреспондирует обязанность государства представить достаточные гарантии ее оказания. К числу таких гарантий относится создание надлежащей экономической основы качественного оказания квалифицированной юридической помощи, в том числе предоставление финансирования деятельности адвокатов, осуществляющих защиту подозреваемых и обвиняемых по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда, в достаточном объеме.
Однако на практике адвокатам приходится фактически выбивать свои честно заработанные кровные средства, проходя несколько кругов ада. Для начала нужно правильно оформить стопку бумаг – как правило, адвокаты, вместо очень загруженного работой следователя, сами оформляют постановления на оплату, справку и табель участия адвоката в следственных действиях по делу. При этом малейшая ошибка карается возвратом всех бумаг заявителю. Затем наступает стадия долгих переговоров (уговоров) следователя подписать все бумаги и подать их на подпись руководству. Далее адвокат для ускорения процесса самостоятельно отвозит бумаги в бухгалтерию или направляет их по почте, чтобы в итоге получить ответ об отсутствии бюджета для представления оплаты. Если на этой стадии адвокат еще не растерял остатки энтузиазма и терпения, наступает третья стадия – взыскание оплаты через суд. К этому моменту может оказаться, что расходы (почтовые отправления, дорожные расходы), понесенные на предыдущих стадиях, превысили возможную выгоду и взыскание оплаты своего честного труда уже становится вопросом принципа, а не экономической целесообразности.
К слову, с момента начала работы адвокатом по назначению я еще не получила ни рубля и уже начинаю привыкать к статусу адвоката pro bono. Решение данного вопроса требует максимум усилий и времени, которые я не могу отнять у своих доверителей.
Создается впечатление, что следствие, а за ним и суд – кормушка для адвокатов по назначению, и в случае их плохого поведения корм туда могут не положить. При таких обстоятельствах многие адвокаты находятся в экономической зависимости от своего процессуального оппонента, что, на мой взгляд, совершенно недопустимо. Подобную тенденцию нужно ломать на корню, прежде всего путем введения электронной системы распределения адвокатов по назначению и организационных изменений в системе оплаты труда адвокатов.
Не теряя оптимизма, надеюсь, что в нашей стране быть адвокатом по назначению станет престижно и данный институт вернет уважение населения.
Нет ничего более правдивого и практически значимого, чем анализ собственного опыта. В расчете на то, что мои попытки не наступить на одни и те же грабли помогут избежать этих самых граблей моим коллегам, вести свое повествование я буду от первого лица – лица первооткрывателя. Быть может, мой незамутненный многолетним опытом адвокатской деятельности взгляд на старые и новые проблемы поспособствует их разрешению.
Итак, с самого начала. Добросовестно изучив более 400 вопросов, успешно сдав квалификационный экзамен, летом 2016 г. я пополнила ряды представителей доблестной профессии. «“Адвокатˮ – это звучит гордо», – думала я, а вдвойне гордо звучит звание «адвокат по назначению». Поэтому я, не предаваясь долгим размышлениям, зацепив к бортику пиджака значок адвоката, подаренный мне моим наставником в день присяги, взяла на себя ответственность «честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы» тех, кто попал в трудную жизненную ситуацию и не может позволить себе нанять адвоката по соглашению. Как того требуют личная совесть, адвокатское правосознание и нормы Кодекса профессиональной этики адвоката, я не провожу грани между своими доверителями по соглашению и по назначению – будучи молодым, полным задора и энергии адвокатом, занимаю по каждому делу активную защитительную позицию.
Первое, на что обратила внимание, – это недоверие со стороны собственных доверителей. Приезжая по очередному вызову, я обычно видела людей, находившихся в состоянии фрустрации (что естественно в условиях изоляции), которые с подозрением косились на прибывшего по просьбе следователя защитника и готовились к обороне. Самые прямолинейные спрашивали: «Вы тоже будете рекомендовать нам признать свою вину?» – или совсем без намеков: «Вы карманный адвокат?» И вопрос заключается в том, как сложилось подобное отношение к адвокатам по назначению, ведь не бывает дыма без огня. Каким образом произошло умаление достоинства института адвокатуры по назначению?
Месть не заставляет себя ждать
К счастью, добросовестные действия обычно развеивают обидные сомнения доверителей. Но тут возникает другая проблема: после «слишком» активных действий и формирования уверенной линии защиты сразу же сталкиваешься с ответной реакцией следствия. Месть не заставляет себя ждать. В зависимости от степени сопротивления адвоката возможны четыре исхода:
– в лучшем случае следователь / дознаватель не пригласит непокорного защитника в следующий раз на проведение следственных действий с участием данного доверителя (чего доброго, еще дело развалится);
– следователь / дознаватель уже никогда не пригласит адвоката на проведение следственных мероприятий по своим делам;
– все следователи / дознаватели конкретного следственного отдела / отдела дознания навсегда откажутся от услуг конкретного адвоката;
– и последний, самый худший вариант: все следователи / дознаватели конкретного следственного отдела / отдела дознания навсегда откажутся от услуг всего адвокатского образования, к которому прикреплен конкретный неугодный адвокат.
Как итог, страдают:
– добросовестные адвокаты, оказавшись незанятыми (для многих работа по назначению является основным источником дохода);
– доверители, не получив качественную юридическую помощь;
– вся состязательная система предварительного расследования и правосудия.
Корм в кормушку могут не положить
Еще один рычаг влияния следствия – оплата труда адвокатов.
Напомню: Конституционный Суд РФ в постановлениях от 23 декабря 1999 г. № 18-П и от 23 января 2007 г. № 1-П указывал, что конституционному праву граждан на квалифицированную юридическую помощь корреспондирует обязанность государства представить достаточные гарантии ее оказания. К числу таких гарантий относится создание надлежащей экономической основы качественного оказания квалифицированной юридической помощи, в том числе предоставление финансирования деятельности адвокатов, осуществляющих защиту подозреваемых и обвиняемых по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда, в достаточном объеме.
Однако на практике адвокатам приходится фактически выбивать свои честно заработанные кровные средства, проходя несколько кругов ада. Для начала нужно правильно оформить стопку бумаг – как правило, адвокаты, вместо очень загруженного работой следователя, сами оформляют постановления на оплату, справку и табель участия адвоката в следственных действиях по делу. При этом малейшая ошибка карается возвратом всех бумаг заявителю. Затем наступает стадия долгих переговоров (уговоров) следователя подписать все бумаги и подать их на подпись руководству. Далее адвокат для ускорения процесса самостоятельно отвозит бумаги в бухгалтерию или направляет их по почте, чтобы в итоге получить ответ об отсутствии бюджета для представления оплаты. Если на этой стадии адвокат еще не растерял остатки энтузиазма и терпения, наступает третья стадия – взыскание оплаты через суд. К этому моменту может оказаться, что расходы (почтовые отправления, дорожные расходы), понесенные на предыдущих стадиях, превысили возможную выгоду и взыскание оплаты своего честного труда уже становится вопросом принципа, а не экономической целесообразности.
К слову, с момента начала работы адвокатом по назначению я еще не получила ни рубля и уже начинаю привыкать к статусу адвоката pro bono. Решение данного вопроса требует максимум усилий и времени, которые я не могу отнять у своих доверителей.
Создается впечатление, что следствие, а за ним и суд – кормушка для адвокатов по назначению, и в случае их плохого поведения корм туда могут не положить. При таких обстоятельствах многие адвокаты находятся в экономической зависимости от своего процессуального оппонента, что, на мой взгляд, совершенно недопустимо. Подобную тенденцию нужно ломать на корню, прежде всего путем введения электронной системы распределения адвокатов по назначению и организационных изменений в системе оплаты труда адвокатов.
Не теряя оптимизма, надеюсь, что в нашей стране быть адвокатом по назначению станет престижно и данный институт вернет уважение населения.
