Первый Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за 2017 г. представляет собой важный документ, однако кардинальных изменений или разъяснений по наиболее проблемным вопросам уголовно-правового характера, увы, практически не содержит. ВС РФ, следуя своим же разъяснениям в части квалификации преступлений в сфере оборота наркотических средств, подтвердил понимание сбыта как реализации предмета преступления, системно согласовал положения УК РФ в части назначения более мягкого наказания, чем предусмотренного санкцией статьи, и т.п.
Вместе с тем не могу не отметить важность Обзора для оценки практики уголовного преследования в случае установления налоговой выгоды налогоплательщика. Высший судебный орган страны подчеркнул, что именно на налоговом органе, оспаривающем реальность совершенных налогоплательщиком операций и обоснованность полученной в связи с этим налоговой выгоды, лежит бремя доказывания обстоятельств, которые могут свидетельствовать о невозможности осуществления спорных операций с учетом времени, места нахождения имущества или объема материальных ресурсов, экономически необходимых для производства товаров, выполнения работ или оказания услуг. ВС РФ указал, что налогоплательщик, действующий осмотрительно, не должен нести ответственность за сделку, которая фактически заключена на обычных условиях.
Значение данного вывода состоит в том, что в настоящее время участилась практика возбуждения уголовных дел по результатам проверки материалов налоговых органов, например, в случае отказа в возмещении НДС. Правоохранители и налоговые органы, признавая сделки формальными, создающими видимость отношений или направленными на получение налоговой выгоды, не оценивают позицию налогоплательщика, а презюмируют нарушение, в первую очередь исходя из финансовой деятельности контрагента. Между тем налогоплательщик, действующий осмотрительно или состоящий в длительных хозяйственных отношениях с поставщиком, может и не знать о его недобросовестности. В таких случаях именно сделки на обычных условиях закладываются в основу уголовного преследования, тогда как имеет место предпринимательская деятельность, где вопросы, связанные с НДС или доначислением другого налога, сами по себе составляют риск, но не должны автоматически иметь уголовно-правовые последствия.
Хочется надеяться, что пример разумной оценки практики по налоговым спорам не будет единственным, и это позволит более четко разграничить умышленное формирование налоговой выгоды и нормальное ведение коммерческой деятельности на свой страх и риск и сократить факты преследования бизнес-субъектов в случае принятия негативных решений налоговыми органами по результатам проверок.
Вместе с тем не могу не отметить важность Обзора для оценки практики уголовного преследования в случае установления налоговой выгоды налогоплательщика. Высший судебный орган страны подчеркнул, что именно на налоговом органе, оспаривающем реальность совершенных налогоплательщиком операций и обоснованность полученной в связи с этим налоговой выгоды, лежит бремя доказывания обстоятельств, которые могут свидетельствовать о невозможности осуществления спорных операций с учетом времени, места нахождения имущества или объема материальных ресурсов, экономически необходимых для производства товаров, выполнения работ или оказания услуг. ВС РФ указал, что налогоплательщик, действующий осмотрительно, не должен нести ответственность за сделку, которая фактически заключена на обычных условиях.
Значение данного вывода состоит в том, что в настоящее время участилась практика возбуждения уголовных дел по результатам проверки материалов налоговых органов, например, в случае отказа в возмещении НДС. Правоохранители и налоговые органы, признавая сделки формальными, создающими видимость отношений или направленными на получение налоговой выгоды, не оценивают позицию налогоплательщика, а презюмируют нарушение, в первую очередь исходя из финансовой деятельности контрагента. Между тем налогоплательщик, действующий осмотрительно или состоящий в длительных хозяйственных отношениях с поставщиком, может и не знать о его недобросовестности. В таких случаях именно сделки на обычных условиях закладываются в основу уголовного преследования, тогда как имеет место предпринимательская деятельность, где вопросы, связанные с НДС или доначислением другого налога, сами по себе составляют риск, но не должны автоматически иметь уголовно-правовые последствия.
Хочется надеяться, что пример разумной оценки практики по налоговым спорам не будет единственным, и это позволит более четко разграничить умышленное формирование налоговой выгоды и нормальное ведение коммерческой деятельности на свой страх и риск и сократить факты преследования бизнес-субъектов в случае принятия негативных решений налоговыми органами по результатам проверок.
