11 января в Госдуму внесен проект поправок в законодательство, которыми предлагается признать утратившей силу ст. 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Корреспондирующие изменения предложены в УПК РФ и иные правовые акты.
Как указывают авторы законопроекта, он направлен на то, чтобы «провести четкое разграничение между проступками и преступлениями, нарушающими запрет пропаганды и агитации, возбуждающих ненависть либо вражду», а также на приведение норм уголовного закона в соответствие с Конституцией РФ. По их мнению, состав преступления, предусмотренный ст. 282 УК РФ, отличает крайняя некорректность: он значительно выходит за пределы запрета, установленного ст. 29 Конституции РФ, в которой говорится только о пропаганде или агитации, тогда как состав преступления по ст. 282 УК РФ признает нарушением любые действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды.
В свете правоприменительной практики, сформированной в ходе применения ст. 282 УК РФ, с этой нормой необходимо что-то делать.
Однако сначала о том, какая именно практика сформировалась и почему это произошло.
Экстремизм, безусловно, угрожает как основам государственного строя, так и правам отдельных граждан. Борьба с экстремизмом во всем мире признается одним из важных направлений государственной политики, а в отдельных случаях и приоритетным направлением. Необходимость борьбы с экстремизмом зафиксирована в нормах международного права.
Но!
Статья 282 УК РФ, с учетом сложившейся правоприменительной практики, не связана с борьбой против экстремизма. В соответствии со ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» экстремизм – это насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность; нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения, и т.д. В этом перечне упоминается возбуждение расовой, национальной и религиозной розни, но совершенно очевидно, что речь идет о действиях, соразмерных по степени общественной опасности иным признакам экстремизма, перечисленным в указанной норме закона.
Практика же пошла по иному пути, явно противоречащему духу закона: фактически любое пренебрежительное отношение к какой-либо группе лиц квалифицируется как экстремизм. Шесть лет назад была декриминализирована ст. 130 УК РФ, устанавливающая ответственность за те же действия, но при этом выраженные в неприличной форме. Поэтому абсурдной выглядит сформированная практика осуждения по более тяжкой статье за те действия, которые были декриминализированы в более жестком варианте.
Отдельным направлением «работы» правоохранительных органов стало выявление высказываний в интернете, включая всевозможные перепосты, в которых можно усмотреть признаки деяния, предусмотренного ст. 282 УК РФ.
Очевидно, все изложенное обусловлено тем, что на фоне объективной общественной потребности в борьбе с экстремизмом в силовых структурах были созданы специализированные подразделения, единственной целью которых является выявление преступлений данной категории. Погоня же за статистическими показателями привела к тому, что указанные подразделения пошли по пути наименьшего сопротивления, т.е. в направлении профанации правоприменительной практики в сфере экстремизма.
Такой профанации способствует неудачная диспозиция ст. 282 УК РФ, содержащая оценочные положения. Так, направленность инкриминируемых действий на возбуждение ненависти или вражды, а также унижение достоинства человека определяется экспертным путем, причем эксперты, как правило, состоят в штате тех же подразделений по борьбе с экстремизмом. Круг замыкается.
Норма, введенная для борьбы с преступлениями, представляющими реальную угрозу безопасности общества и государства, превратилась в дамоклов меч, который может обрушиться практически на любую голову.
При этом формальная принадлежность ст. 282 УК РФ к кейсу антиэкстремистских норм влечет жесточайший обвинительный уклон при рассмотрении таких дел. Кроме того, последствия осуждения по данной статье несоразмерны даже тому, что суд формально посчитал содеянным. Так, осужденный по ст. 282 УК РФ лишается права совершать безналичные платежи, осуществлять страхование автомобиля и т.п.
В качестве иллюстрации всего вышеизложенного можно привести недавно рассмотренное Свердловским областным судом дело по обвинению Баязитова. В 2016 г. Баязитов, временно исполнявший обязанности имама в мечети, был осужден по ст. 282 УК РФ в связи с тем, что в мечети обнаружили книги религиозного содержания, в которых эксперт ФСБ – лингвист, а не религиовед – усмотрела высказывания экстремистского характера. Анонимный свидетель дал показания о том, что Баязитов предлагал ему эти книги почитать.
Сторона защиты подала апелляционную жалобу. Сторона обвинения в лице помощника прокурора города представила возражения, в которых просила признать приговор законным и оставить его в силе.
После поступления дела в областной суд сторона защиты подала дополнение к жалобе, в которой привела новые аргументы, ведущие к безусловному оправданию в суде второй инстанции. В ответ заместитель прокурора города принес апелляционное представление с ходатайством о восстановлении срока на обжалование, поскольку якобы помощники прокурора города недостаточно компетентны.
Районный суд восстановил срок. Областной суд прекратил производство по апелляционной жалобе защиты в данной части. Конституционный Суд РФ уклонился от принятия внятного решения.
При новом рассмотрении в отношении Баязитова был вынесен новый обвинительный приговор. Но уже без ошибок, допущенных при первом рассмотрении. При этом инкриминируемые действия даже в том виде, в котором суд посчитал их доказанными, сводятся лишь к попытке распространения религиозной литературы, в которой эксперт ФСБ усмотрела высказывания экстремистского плана. То есть налицо даже не уголовный деликт, а неполный состав административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.29 КоАП РФ. Неполный – потому что отсутствуют обязательные признаки массовости.
Тем не менее суд признал Баязитова виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ.
Данный пример не единичен и иллюстрирует типичную практику применения обсуждаемой нормы закона. Помимо обвинительного уклона при оценке доказательств, здесь проявились и иные специфические девиации. Это и обоснование субъективной стороны с помощью заключений ведомственных экспертов, и непомерно большое количество процессуальных преференций, предоставляемых стороне обвинения: восстановление срока на обжалование спустя 3 месяца при явном отсутствии оснований, допрос засекреченного свидетеля при отсутствии оснований к засекречиванию и при лишении стороны защиты возможности проверки достоверности показаний данного свидетеля и др.
Такая практика неприемлема в правовом государстве. С учетом того обстоятельства, что ст. 282 УК РФ в силу сложившейся практики ее применения не охраняет значимых общественных отношений, наиболее правильным путем исправления системной ошибки является отмена данной нормы закона. В этой части с авторами законопроекта следует согласиться.
Также стоит согласиться с тем, что ст. 282 УК РФ необходимо именно отменить, а не реформировать. Авторы законопроекта справедливо указывают, что п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ определяет в качестве отягчающего обстоятельства совершение преступления по экстремистским мотивам, что в принципе является достаточной формой реагирования на проявления экстремизма при совершении иных, формально определенных в соответствующей норме Особенной части Уголовного кодекса РФ преступлений.
При этом некоторые положения законопроекта, на мой взгляд, содержат излишнюю патетику, что свидетельствует о его политической составляющей.
Так, необоснованной выглядит ссылка на то, что ст. 282 УК РФ выходит за пределы запрета, установленного ст. 29 Конституции РФ. Конституция содержит более 100 статей, часть которых устанавливает различные запреты, которым корреспондирует диспозиция ст. 282 УК РФ. Например, ст. 21 Конституции РФ запрещает умаление достоинства личности и гарантирует государственную защиту этого достоинства.
Натянутой является параллель со ст. 70 УК РСФСР, которая как раз и свидетельствует о политико-агитационной составляющей проекта поправок.
Вместе с тем представляется здравой и заслуживающей всяческой поддержки основная мысль законопроекта о необходимости отмены ст. 282 УК РФ, причем именно отмены, а не корректировки.
