Соавтор: Александр Брестер, тренер Института повышения квалификации адвокатов АП КК, к.ю.н., доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Юридического института Сибирского федерального университета, член комиссии по защите прав адвокатов при Совете АП КК
Уже больше года команда адвокатов и преподавателей из Красноярска ведет несколько кейсов, связанных с защитой профессиональных прав адвокатов при оказании юридической помощи доверителям. Одно из этих дел связано с силовым недопуском адвоката к клиенту (ситуация подробно освещалась «Новой адвокатской газетой»). Еще одно касается не менее серьезных нарушений профессиональных прав защитников.
В 2017 г. в одном из адвокатских помещений сотрудники правоохранительных органов провели оперативно-розыскное мероприятие «Обследование помещений, зданий …», а по факту – обыск. В ходе проведения мероприятия оперативные сотрудники обследовали помещение, осматривали шкафы, документы на столах, попросили открыть сейф, изъяли документы, обследовали с помощью специальной программы содержимое компьютера – часть этих действий была прямо описана в протоколе. Некоторые были произведены до прибытия самого адвоката в офис. Ни о каких профессиональных гарантиях адвокатов, на которые к тому времени уже указал Конституционный Суд, речи не шло.
Судебное решение, которым было санкционировано мероприятие, представляло собой заготовленный текст, в который была вписана фамилия судьи. Само решение содержало общие сведения о том, что ведется комплекс оперативных мероприятий и есть множество данных о разных преступлениях – никакой конкретики в документе не содержалось, отсутствовали указания на возбужденные уголовные дела (к слову, их не было, а ОРМ проводилось вне уголовного дела и даже вне проверки сообщения о преступлении). Указание на адвоката в судебном решении присутствовало в том контексте, что он оказывал юридическую помощь одной из фирм, в отношении которых велась оперативная деятельность.
В подобных ситуациях особую сложность представляет тот факт, что само оперативное мероприятие «Обследование помещений, зданий …» не имеет практически никакой правовой регламентации. По нашему мнению, такое ОРМ не может подразумевать поисковые мероприятия, вскрытие дверей и т.п. (это мнение подкреплено позициями высших судов и ЕСПЧ, о которых мы подробнее скажем ниже). Сотрудники правоохранительных органов умело маскируют обыски под «Обследование помещений, зданий …», так как обыск требует серьезного подхода как при подготовке, так и при проведении. Оперативное мероприятие намного проще в реализации и в то же время практически лишено соответствующих гарантий в отношении профессиональных прав адвокатов. Так, в рамках ОРМ привлекаются так называемые представители общественности, которые являются, по сути, квазипонятыми. И в рассматриваемом случае они также присутствовали в кабинете адвоката.
Данные действия, включая само судебное решение, были обжалованы, но успеха это не принесло – и первая инстанция, и апелляция с кассацией указали на законность действий оперативников. Сложилась опасная ситуация, когда при наличии закрепленных недавними поправками в УПК РФ гарантий профессиональной деятельности адвокатов при проведении у них обысков можно просто их обойти – провести вместо обыска оперативное мероприятие, которое, по сути, тот же обыск.
Во время процессов по отстаиванию профессиональных прав адвокатов мы встречали лишь недоумение со стороны прокуратуры и суда и попытку объяснить нам, что ничего страшного не произошло – они указывали нам на то, что «есть судебное решение на проведение ОРМ и нельзя сказать, чтобы уж сильно что-то искали».
Но именно это нас и пугает – четкая позиция государства, что нет ничего страшного в том, чтобы иногда заходить в рамках ОРМ в кабинеты к адвокатам и что-то там «обследовать». При том, что и само это мероприятие, называемое «обследованием», и те цели, для которых существует оперативно-розыскная деятельность, направлены на фиксацию обстановки и не подразумевают никаких поисковых действий.
Это дело изначально велось нами как стратегическое – с целью получить позиции высших судов, ЕСПЧ по недопустимости подобных действий. Напомним, Конституционный Суд РФ настаивает на особо тщательном контроле проводимых следственных мероприятий в отношении адвокатов в своем Постановлении от 17 декабря 2015 г. № 33-П. Европейский Суд неоднократно указывал (например, п. 31 Постановления ЕСПЧ от 9 апреля 2009 г. по делу «Колесниченко против России», жалоба № 19856/04), что преследование и запугивание представителей юридической профессии затрагивают самое сердце конвенционной системы. Таким образом, обыск адвокатских помещений должен быть предметом особенно тщательного контроля. Мы такого контроля не получили вообще.
На данный момент нами направлена жалоба в Европейский Суд, в которой мы указали, что обследование, проведенное в служебном офисе адвоката в отсутствие обоснованного подозрения и в нарушение гарантий охраны профессиональной тайны, вышло за пределы вмешательства, «необходимого в демократическом обществе для достижения преследуемой законной цели». Следовательно, имело место нарушение ст. 8 Конвенции.
Также мы готовим жалобу в Конституционный Суд РФ, в которой укажем на неконституционность ряда норм Закона об оперативно-розыскной деятельности, которые позволяют такое вмешательство.
Но есть еще один механизм, который в российской практике применяется крайне редко, а в отношении защиты прав адвокатов – вообще впервые. Пытаясь показать безразличное отношение к жалобам адвокатов, сотрудники правоохранительных органов нередко отшучиваются: «Да жалуйтесь, куда хотите, хоть в ООН!». Именно это мы и сделали, подав 2 февраля 2018 г. обращение в ООН, а именно к специальному докладчику по вопросу независимости прав судей и адвокатов в рамках одной из специальных процедур ООН.
Обращение было написано достаточно кратко, с указанием самых главных аспектов нарушений и с приложением отдельных переведенных на английский язык копий документов. Сама же идея задействовать данный способ реагирования возникла после проведенного семинара «Обращение в органы и механизмы ООН по правам человека», организованного прошедшей осенью Институтом права и публичной политики. Юристы именно этой организации консультировали нас при подготовке обращения.
От этой процедуры мы не ждем никакого обязательного для России решения. Подобные специальные процедуры носят, скорее, мониторинговый характер. Результатами обращения могут быть реакция специального докладчика на конкретное дело и его запрос в целях изучения ситуации; включение описанной ситуации в тематические и общие доклады; обращение внимания государства на допущенные нарушения и некоторые рекомендации в связи с этим.
Для примера можно обратиться к кейсу наших казахстанских коллег. Напомним, уже два года в Казахстане обсуждается проект закона «Об адвокатской деятельности и юридической помощи», который содержит ряд положений, не соответствующих международным правовым стандартам независимости юридической профессии. В результате обращения казахстанских адвокатов в ООН специальный докладчик рекомендовал Парламенту Казахстана рассмотреть вопрос о приведении его в соответствие с существующими нормами в области прав человека, касающимися независимости юридической профессии. В частности, было предложено исключить норму, касающуюся создания государственной адвокатуры; обеспечить механизм, при котором дисциплинарное разбирательство в отношении адвокатов будет осуществляться беспристрастной дисциплинарной комиссией, учреждаемой профессиональной ассоциацией адвокатов, и без участия представителей органа юстиции; исключить любое вмешательство в саморегулирование юридической профессии, включая предоставление прерогативы профессиональной ассоциации адвокатов принимать решения о том, как финансировать свою деятельность; передать проведение квалификационных экзаменов, проверку других требований к адвокатам, а также вопросы лицензирования в ведение адвокатского сообщества. И это показательный пример эффективности обращения в ООН.
Уверены, в ситуации, когда адвокатское сообщество начало активное движение к самоидентификации и защите собственных прав, поддержка ФПА, подключение коллег из других регионов с индивидуальными или общими обращениями могут стать еще одним механизмом борьбы за уважительное отношение к адвокатской профессии со стороны правоохранительных органов и государства в целом.
