Защитник всегда был и остается ключевой фигурой в уголовном судопроизводстве. Однако так получилось, что процессуальный статус именно этого участника наименее точно и детально урегулирован в УПК РФ, что на практике создавало огромное количество проблем, начиная со вступления защитника-адвоката в уголовное дело, заканчивая производством следственных действий в отношении самого адвоката.
«Защитник, о каких решениях ЕСПЧ вы говорите, мы с вами не во Франции»
Внесенный в феврале этого года в Государственную Думу ФС РФ законопроект № 99653-7 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (о дополнительных гарантиях независимости адвокатов при оказании ими квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве)» направлен на устранение имеющихся недостатков правового положения адвоката в уголовном судопроизводстве и повышение гарантий независимости адвокатов, а также права лиц на квалифицированную юридическую помощь.
Стоит заметить, что законопроект является результатом обобщения практики Конституционного и Европейского судов, то есть содержащиеся в нем положения нельзя назвать новыми. Все они ранее были сформулированы в решениях, которые обязательны для исполнения. Однако, к сожалению, при производстве предварительного расследования и рассмотрения дела в судах нижестоящих инстанций ссылки на решения Конституционного и Европейского судов рассматриваются следователями и судами как нечто несущественное, не имеющее к ним отношения. Один судья в судебном заседании мне однажды сказал: «Защитник, о каких решениях ЕСПЧ вы говорите, мы с вами не во Франции». Поэтому важность данного законопроекта не в том, что он вводит кардинально новое регулирование, а в том, что значимые положения будут сформулированы в федеральном законе, от которого сложнее «отмахнуться» (хотя для многих и это не станет препятствием). Надеюсь, введение указанных норм упростит нам, адвокатам, жизнь.
Особо ценные положения законопроекта
Стоит более детально остановиться на некоторых положениях законопроекта, которые, на мой взгляд, представляют особую ценность.
Во-первых, это правила вступления адвоката в дело и участия на начальном этапе следствия. Уже сам факт указания на то, что адвокат «вступает», а не «допускается», не может не радовать, ведь именно термин «допускается» создавал большие препятствия: приходилось часами стоять под дверями следственных кабинетов, писать жалобы, чтобы просто добиться возможности приступить к работе.
Также важно предписание о том, что вступивший в дело адвокат имеет право на общение с доверителем по предъявлении ордера и удостоверения. Сейчас любимая «отговорка» следователя такова: «Ваш доверитель уже реализовал свое право на свидание с защитником, он пообщался с другим адвокатом, по назначению». Надеюсь, с принятием законопроекта подобный подход будет ликвидирован.
Во-вторых, указан порядок назначения защитника – «в порядке, определенном советом адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, на территории которого находится место производства предварительного расследования».
Для того чтобы продемонстрировать ценность данного положения, расскажу об одном примере из своей практики.
Поскольку ко мне обратились уже на стадии надзора, работу я начала с изучения 18 томов уголовного дела. И первым обстоятельством, которое меня встревожило, было то, что все следственные действия с участием обвиняемых проведены в течение 24 часов с момента их задержания, а это, к слову, три допроса, очные ставки, проверки показаний на месте и следственный эксперимент. Разумеется, все трое подозреваемых как один дали признательные показания. Только вот показания эти были разные, не согласовывались по фактическим обстоятельствам, что было странно для лиц, совершавших жестокое убийство, разбой и поджог по предварительному сговору. После общения со своими доверителями для меня все встало на свои места: следственные действия проводились с участием защитников по назначению, которым, прямо при задержанных, позвонил следователь и которые приехали на две минуты для подписания всех протоколов. Этих защитников не смутило, что задержанные были в крови и со следами побоев (что позднее установила судебно-медицинская экспертиза). Думаю, понятно, как и почему трое лиц признались в жестоком убийстве семьи, которую они даже не знали.
Если был бы соблюден порядок назначения защитника, установленный Оренбургской областной палатой адвокатов (требование об участии адвоката направляется координатору графиков дежурств, оно не может быть персонифицировано органом расследования или самим гражданином путем вызова конкретного адвоката; обращение органов расследования непосредственно к адвокатам не допускается), у подозреваемых было бы больше шансов получить квалифицированную помощь и зафиксировать применение к ним незаконных методов ведения расследования.
Надеюсь, с принятием норм о порядке назначения защитника практика «карманных» адвокатов останется в прошлом.
В-третьих, положения, устанавливающие гарантии участия адвоката в собирании сведений, которые могут являться доказательствами, а также гарантии права на заявления ходатайств и подачу жалоб. Данные нормы позволят адвокатам, которые избирают тактику активной защиты, беспрепятственно представлять результаты своего расследования следователю и ходатайствовать об их приобщении к материалам дела, в чем в большинстве случаев следователь не сможет отказать.
В-четвертых, очень ценны положения, регламентирующие тайну предварительного расследования. Потрясали своей одиозностью инциденты, когда адвокатов привлекали к уголовной ответственности за то, что они «разгласили» информацию, исследованную в открытом судебном заседании, или передавали сведения специалистам для получения заключения. Указание в законе на случаи, которые не могут считаться разглашением тайны предварительного расследования, позволит сократить число злоупотреблений со стороны следователей, ведь не секрет, что привлечение адвокатов к уголовной ответственности за разглашение данных предварительного расследования зачастую используется как способ давления на адвоката, а также как один из приемов «вывода» его из дела.
Было бы совсем замечательно, если бы законодательно закрепили требования к порядку и основаниям предупреждения адвоката о неразглашении данных предварительного расследования. Нелишним будет указание на обязательность обоснования со ссылкой на конкретные обстоятельства необходимости неразглашения данных расследования. Зачастую подписки отбираются лишь для того, чтобы адвокат не мог привлечь к проблеме внимание СМИ.
И последнее, о чем хотелось бы написать. Наибольшую радость вызвало изменение статьи о недопустимости внесения повторных кассационных жалоб. Наконец, УПК РФ будет приведен в соответствие с решением Конституционного Суда РФ, который под повторной жалобой понимал лишь жалобу, внесенную тем же участником, в тот же суд, по тем же основаниям.
Я сталкивалась со случаями, когда ко мне обращались доверители, прошедшие все судебные инстанции. Мной выявлялись существенные нарушения УПК РФ, являющиеся безусловным основанием для отмены приговора (например, обвинительное заключение не соответствовало по фактическим обстоятельствам постановлению о привлечении в качестве обвиняемого). Однако ничего сделать было нельзя, так как все поданные жалобы по новым основаниям все равно расценивались как повторные и возвращались без рассмотрения. С принятием поправок такая ситуация исключается.
Также достаточно значимы нормы о производстве следственных действий в отношении адвокатов и использовании в качестве доказательств сведений, составляющих адвокатскую тайну. Однако данные положения ранее подробно анализировались моими коллегами при комментировании постановлений и определений Конституционного Суда РФ. Вряд ли в этом аспекте можно сказать что-то новое.
«Защитник, о каких решениях ЕСПЧ вы говорите, мы с вами не во Франции»
Внесенный в феврале этого года в Государственную Думу ФС РФ законопроект № 99653-7 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (о дополнительных гарантиях независимости адвокатов при оказании ими квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве)» направлен на устранение имеющихся недостатков правового положения адвоката в уголовном судопроизводстве и повышение гарантий независимости адвокатов, а также права лиц на квалифицированную юридическую помощь.
Стоит заметить, что законопроект является результатом обобщения практики Конституционного и Европейского судов, то есть содержащиеся в нем положения нельзя назвать новыми. Все они ранее были сформулированы в решениях, которые обязательны для исполнения. Однако, к сожалению, при производстве предварительного расследования и рассмотрения дела в судах нижестоящих инстанций ссылки на решения Конституционного и Европейского судов рассматриваются следователями и судами как нечто несущественное, не имеющее к ним отношения. Один судья в судебном заседании мне однажды сказал: «Защитник, о каких решениях ЕСПЧ вы говорите, мы с вами не во Франции». Поэтому важность данного законопроекта не в том, что он вводит кардинально новое регулирование, а в том, что значимые положения будут сформулированы в федеральном законе, от которого сложнее «отмахнуться» (хотя для многих и это не станет препятствием). Надеюсь, введение указанных норм упростит нам, адвокатам, жизнь.
Особо ценные положения законопроекта
Стоит более детально остановиться на некоторых положениях законопроекта, которые, на мой взгляд, представляют особую ценность.
Во-первых, это правила вступления адвоката в дело и участия на начальном этапе следствия. Уже сам факт указания на то, что адвокат «вступает», а не «допускается», не может не радовать, ведь именно термин «допускается» создавал большие препятствия: приходилось часами стоять под дверями следственных кабинетов, писать жалобы, чтобы просто добиться возможности приступить к работе.
Также важно предписание о том, что вступивший в дело адвокат имеет право на общение с доверителем по предъявлении ордера и удостоверения. Сейчас любимая «отговорка» следователя такова: «Ваш доверитель уже реализовал свое право на свидание с защитником, он пообщался с другим адвокатом, по назначению». Надеюсь, с принятием законопроекта подобный подход будет ликвидирован.
Во-вторых, указан порядок назначения защитника – «в порядке, определенном советом адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, на территории которого находится место производства предварительного расследования».
Для того чтобы продемонстрировать ценность данного положения, расскажу об одном примере из своей практики.
Поскольку ко мне обратились уже на стадии надзора, работу я начала с изучения 18 томов уголовного дела. И первым обстоятельством, которое меня встревожило, было то, что все следственные действия с участием обвиняемых проведены в течение 24 часов с момента их задержания, а это, к слову, три допроса, очные ставки, проверки показаний на месте и следственный эксперимент. Разумеется, все трое подозреваемых как один дали признательные показания. Только вот показания эти были разные, не согласовывались по фактическим обстоятельствам, что было странно для лиц, совершавших жестокое убийство, разбой и поджог по предварительному сговору. После общения со своими доверителями для меня все встало на свои места: следственные действия проводились с участием защитников по назначению, которым, прямо при задержанных, позвонил следователь и которые приехали на две минуты для подписания всех протоколов. Этих защитников не смутило, что задержанные были в крови и со следами побоев (что позднее установила судебно-медицинская экспертиза). Думаю, понятно, как и почему трое лиц признались в жестоком убийстве семьи, которую они даже не знали.
Если был бы соблюден порядок назначения защитника, установленный Оренбургской областной палатой адвокатов (требование об участии адвоката направляется координатору графиков дежурств, оно не может быть персонифицировано органом расследования или самим гражданином путем вызова конкретного адвоката; обращение органов расследования непосредственно к адвокатам не допускается), у подозреваемых было бы больше шансов получить квалифицированную помощь и зафиксировать применение к ним незаконных методов ведения расследования.
Надеюсь, с принятием норм о порядке назначения защитника практика «карманных» адвокатов останется в прошлом.
В-третьих, положения, устанавливающие гарантии участия адвоката в собирании сведений, которые могут являться доказательствами, а также гарантии права на заявления ходатайств и подачу жалоб. Данные нормы позволят адвокатам, которые избирают тактику активной защиты, беспрепятственно представлять результаты своего расследования следователю и ходатайствовать об их приобщении к материалам дела, в чем в большинстве случаев следователь не сможет отказать.
В-четвертых, очень ценны положения, регламентирующие тайну предварительного расследования. Потрясали своей одиозностью инциденты, когда адвокатов привлекали к уголовной ответственности за то, что они «разгласили» информацию, исследованную в открытом судебном заседании, или передавали сведения специалистам для получения заключения. Указание в законе на случаи, которые не могут считаться разглашением тайны предварительного расследования, позволит сократить число злоупотреблений со стороны следователей, ведь не секрет, что привлечение адвокатов к уголовной ответственности за разглашение данных предварительного расследования зачастую используется как способ давления на адвоката, а также как один из приемов «вывода» его из дела.
Было бы совсем замечательно, если бы законодательно закрепили требования к порядку и основаниям предупреждения адвоката о неразглашении данных предварительного расследования. Нелишним будет указание на обязательность обоснования со ссылкой на конкретные обстоятельства необходимости неразглашения данных расследования. Зачастую подписки отбираются лишь для того, чтобы адвокат не мог привлечь к проблеме внимание СМИ.
И последнее, о чем хотелось бы написать. Наибольшую радость вызвало изменение статьи о недопустимости внесения повторных кассационных жалоб. Наконец, УПК РФ будет приведен в соответствие с решением Конституционного Суда РФ, который под повторной жалобой понимал лишь жалобу, внесенную тем же участником, в тот же суд, по тем же основаниям.
Я сталкивалась со случаями, когда ко мне обращались доверители, прошедшие все судебные инстанции. Мной выявлялись существенные нарушения УПК РФ, являющиеся безусловным основанием для отмены приговора (например, обвинительное заключение не соответствовало по фактическим обстоятельствам постановлению о привлечении в качестве обвиняемого). Однако ничего сделать было нельзя, так как все поданные жалобы по новым основаниям все равно расценивались как повторные и возвращались без рассмотрения. С принятием поправок такая ситуация исключается.
Также достаточно значимы нормы о производстве следственных действий в отношении адвокатов и использовании в качестве доказательств сведений, составляющих адвокатскую тайну. Однако данные положения ранее подробно анализировались моими коллегами при комментировании постановлений и определений Конституционного Суда РФ. Вряд ли в этом аспекте можно сказать что-то новое.
