Конституционный Суд РФ опубликовал информационно-тематическое собрание своих правовых позиций о привлечении к субсидиарной ответственности по состоянию на декабрь 2021 г.
Представленное КС собрание за период с 2007 по 2021 г. носит, на мой взгляд, скорее энциклопедический характер и не охватывает значительный круг возникающих на практике вопросов. Все изложенные позиции активно применяются с переменным успехом юридическим сообществом и судами.
За последние 14 лет законодательство о субсидиарной ответственности значительно изменилось, а судебная практика трансформируется ежемесячно (чуть ли не ежедневно), однако вектор ее развития в значительной степени задают арбитражные суды и Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ, а, увы, не Конституционный Суд. Это вызвано, полагаю, особенностями работы КС, поскольку количество дел, принимаемых к производству, несоизмеримо меньше рассматриваемых арбитражными судами и ВС.
Тем не менее содержащиеся в собрании позиции важны для правоприменения и демонстрируют основополагающие принципы рассмотрения споров о субсидиарной ответственности. Остановлюсь на некоторых из них.
В первом же Определении (№ 846-О-О/2007) Суд, рассматривая частный случай привлечения основного общества к субсидиарной ответственности по обязательствам дочернего, указал на необходимость наличия деяния и вины как условий привлечения к субсидиарной ответственности. Оценивая основания привлечения основного общества к субсидиарной ответственности, нужно учитывать положения ст. 6 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, а также ст. 6 Закона об акционерных обществах, согласно которой несостоятельность (банкротство) дочернего общества считается обусловленной виной основного общества (товарищества) только в случае, когда последнее использовало право и (или) возможность давать зависимому юрлицу обязательные для него указания в целях совершения им определенных действий, заведомо зная, что вследствие этого наступит несостоятельность (банкротство) дочернего общества.
Однако законодательное регулирование субсидиарной ответственности применительно к АО и ООО несколько отличается. Если в первом случае основное общество несет ответственность за совершение дочерним именно действий, то применительно к ООО законодательство не акцентирует внимание на действиях дочернего общества, совершаемых под влиянием основного. Подход, закрепленный по отношению к обществам с ограниченной ответственностью, на мой взгляд, более справедлив, поскольку под влиянием контролирующего лица зависимое общество может не только совершить действие, но и допустить бездействие, которое приведет к банкротству.
В Постановлении № 14-П/2019 КС вновь вернулся к проблеме установления состава гражданского правонарушения.
Хотелось бы выразить солидарность с подобной позицией и отметить недопустимость часто встречающихся в практике арбитражных судов случаев привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности в силу лишь таких формальных признаков, как должность (замещение должности), руководящий пост, членство в коллегиальном органе управления. Руководствуясь исключительно формальным признаком, суд может нарушить права и законные интересы привлекаемого к субсидиарной ответственности лица, не защитив его от недобросовестных действий кредиторов, арбитражного управляющего, хотя требуется справедливое и законное рассмотрение спора.
Отсутствует и универсальный ответ на вопрос, в связи с чем суды придерживаются формальных оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но участникам процесса важно занимать активную позицию и защищать свои права. Задача суда должна состоять в доскональном определении причин банкротства, исследовании действий (бездействия) контролирующих должника лиц, наличия контроля и его возможности со стороны каждого из ответчиков (если их несколько), а также влияния контрольной деятельности госорганов на юридическое лицо – банкрота (например, применительно к банкам Судебная коллегия по экономическим спорам ВС в последнее время отмечает важность исследования судами возможности функционирования находящейся в плачевном состоянии кредитной организации в условиях существования строгого регулирования банковской деятельности, необходимости соблюдения разного рода нормативов, а также регулярных проверок со стороны надзорного органа1).
В другом деле (Определение № 2950-О/2014) КС перешел к позиции о незыблемости судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности независимо от изменения положений законодательства о несостоятельности (банкротстве). Подход, на мой взгляд, справедливый, учитывая важность стабильности гражданско-правового оборота: каждый его участник, вступая в правовые отношения, обращаясь за защитой прав в суд, должен быть уверен, что при нарушении его прав и законных интересов справедливость восторжествует и суд вынесет акт, подлежащий исполнению. Но большая проблема видится не в невозможности отменить судебный акт в связи с изменением положений законодательства о несостоятельности (банкротстве), а в совершении судами ошибок и отказе в исправлении их вышестоящими инстанциями, необоснованном привлечении к субсидиарной ответственности, формальном или неправильном применении норм материального и процессуального права.
КС в Определении № 2305-О/2018 предостерегает суды от принятия противоречивых решений по спорам о субсидиарной ответственности. Полагаю, следует согласиться с подобным подходом, но он не является новаторским, поскольку принцип невозможности обратиться в суд при наличии судебного акта, принятого по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям, или нахождении в производстве суда дела по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям заложен в процессуальном законодательстве (п. 2 и 3 ч. 1 ст. 127.1, п. 1 ч. 1 ст. 148 и п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ; п. 2 и 3 ч. 1 ст. 134, ст. 220 и абз. 5 ст. 222 ГПК РФ).
Интерес вызывают также позиции, изложенные в постановлениях КС от 21 мая (№ 20-П) и от 16 ноября (№ 49-П) 2021 г.
Представляется важным, что КС обратил внимание на проблему субсидиарной ответственности при исключении юридического лица из ЕГРЮЛ (Постановление № 20-П/2021).
От членов бизнес-сообщества нередко можно услышать тезис о возможности избежать ответственности, ликвидировав юрлицо. Однако на подобные предположения КС ответил однозначно – только добросовестное поведение и принятие контролирующим лицом всех мер для исполнения обществом обязательств перед кредиторами позволит избежать субсидиарной ответственности.
Предпринимательство – деятельность, требующая соблюдения баланса и учета интересов как контрагентов, так и кредиторов. Важно помнить, что кредиторов не интересует деятельность должника, за исключением необходимости соблюдения взятых на себя обязательств перед ними. Даже ликвидация юрлица сама по себе не несет негативных для должника и контролирующих лиц последствий, если соблюдены права кредиторов. Однако как только должник, чьи действия и решения осуществляются посредством контролирующего лица, совершает действие, причинившее вред, убытки кредиторам, или воздерживается от совершения действия, что влечет убытки кредитора, привлечение к субсидиарной ответственности становится оправданным и даже необходимым. Замечу, что и в этом деле Конституционный Суд декларирует принцип недопустимости формального подхода к разрешению подобных споров.
Что касается защиты права субсидиарного должника (контролирующего лица) на процессуальное обжалование судебных актов по результатам рассмотрения заявлений кредиторов о включении их требований в реестр (Постановление № 49-П/2021), то такое право, безусловно, контролирующим лицам необходимо. «Маркировка» субсидиарного ответчика статусом контролирующего должника лица не означает, что он не может привести доводы о необоснованности заявленных кредиторами требований, снизив тем самым кредиторскую задолженность юрлица и размер своей ответственности. Субсидиарный должник в подобном обособленном споре может не навредить, а помочь арбитражному управляющему, кредиторам и самому себе. Являясь для кредиторов и управляющего в споре о субсидиарной ответственности едва ли не «врагом», в споре по рассмотрению заявления о включении требований в реестр контролирующее лицо может стать союзником. Однако КС не ответил на вопрос, правомочно ли контролирующее лицо активно участвовать не только в обжаловании судебного акта по спору о включении в реестр, но и в рассмотрении требования кредитора, а также вопроса об исключении требования из реестра?
Опубликование позиций Конституционного Суда по вопросам субсидиарной ответственности демонстрирует актуальность проблематики, но активное правоприменение опережает реакцию высших судов на возникающие проблемы и противоречия. Несмотря на то что некоторые акценты обозначены КС, арбитражные суды продолжают не только совершать ошибки и игнорировать позиции высших судов, но и создавать новые «поводы для работы» КС и ВС.
1 См., в частности, Определение от 17 ноября 2021 г. № 305-ЭС17-7124 (6) по делу № А41-90487/2015.
