5 февраля 2018 г. Московским городским судом врачу Елене Мисюриной, осужденной к двум годам лишения свободы, изменена мера пресечения в виде заключения под стражу, избранная при вынесении приговора, на меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
Согласно правовым положениям, изложенным в Определении Конституционного Суда РФ от 15 января 2008 г. № 239-О-О, участники разбирательства вправе до вступления приговора в законную силу обратиться к суду с ходатайством об изменении меры пресечения. Вместе с тем такое решение суда апелляционной инстанции, как и само рассмотрение апелляционных жалоб и представления в отрыве от рассмотрения уголовного дела по существу, является скорее исключением, чем обычной практикой.
После событий, связанных с изменением меры пресечения Елене Мисюриной, правозащитники и коллеги начали дискуссию о целесообразности избрания меры пресечения в виде ареста при постановлении приговора суда в целях обеспечения его исполнения. Эксперты высказали пожелания о внесении в УПК РФ положений, не допускающих избрания меры пресечения в виде ареста в целях обеспечения последующего исполнения приговора суда, если отсутствуют основания для ее избрания, установленные ст. 97, 99 и 108 УПК РФ.
12 февраля 2018 г. председатель Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов направил главе Верховного Суда Вячеславу Лебедеву и Уполномоченному по правам человека в РФ Татьяне Москальковой предложения, касающиеся изменения меры пресечения подсудимому. Предложения подразумевали корректировку норм уголовно-процессуального закона, которыми регламентируются вопросы избрания меры пресечения и вынесения судом приговора.
По моему мнению, проблема избрания меры пресечения в виде ареста при постановлении приговора кроется не в нормах и применении УПК РФ, а обусловлена особенностями порядка направления осужденных к лишению свободы для отбывания наказания, установленными ст. 75 и 76 УИК РФ.
Положениями ч. 1 ст. 75 УИК РФ установлено, что осужденные к лишению свободы направляются для отбывания наказания не позднее 10 дней со дня получения администрацией следственного изолятора извещения о вступлении приговора суда в законную силу. На основании положений ч. 1 ст. 76 УИК РФ осужденные к лишению свободы направляются к месту отбывания наказания под конвоем, за исключением следующих в колонию-поселение самостоятельно в соответствии с ч. 1 и 2 ст. 75.1 УИК РФ.
Из указанных положений УИК РФ следует, что лица, осужденные к лишению свободы (за исключением лиц, которым назначено наказание в виде лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении и в отношении которых не избрана мера пресечения в виде заключения под стражу), следуют к месту отбывания наказания из следственного изолятора под конвоем. Закон исходит из того, что лицо, осужденное к лишению свободы с отбыванием наказания в колониях общего, строгого и особого режимов, на момент вступления приговора в законную силу уже находится под стражей и иных способов следования осужденного к лишению свободы к месту отбывания наказания законом не предусмотрено.
При вынесении обвинительного приговора и назначении наказания суд не вправе принимать решения, которые заведомо не могут быть исполнены. Вот и приходится судам, принимая во внимание положения УИК РФ, регламентирующие порядок исполнения приговора, избирать осужденным меру пресечения в виде заключения под стражу. Елена Мисюрина была осуждена к двум годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима, что, по всей видимости, и повлекло избрание ей меры пресечения в виде заключения под стражу по указанным выше мотивам.
В связи с изложенным мне представляется верным не вносить изменения в Уголовно-процессуальный кодекс РФ, которым и так в достаточной мере регламентированы вопросы избрания мер пресечения (проблемы в этой сфере кроются исключительно в области правоприменения), а подвергнуть реформе соответствующие положения Уголовно-исполнительного кодекса РФ и внести изменения в приказ Минюста России, регламентирующий направление осужденных к лишению свободы для отбывания наказания. Необходимо разработать механизм, который позволял бы органам исполнительной власти направлять осужденных к месту отбывания наказания в виде лишения свободы не только из следственных изоляторов, но и в случае если они ожидают вступления приговора в законную силу вне изоляции от общества.
Некоторые коллеги высказывали мнение о том, что под стражу осужденного можно было бы помещать при вынесении решения судом апелляционной инстанции, при котором приговор вступает в законную силу. Однако следует иметь в виду, что не на каждый приговор приносятся апелляционные жалобы и представления, поэтому при проработке изменений необходимо учитывать и случаи, при которых лицо не находится в помещении суда в момент вступления приговора в законную силу.
При возможности исполнения наказания в виде лишения свободы без помещения осужденных в следственный изолятор у судов отпадет необходимость при постановлении приговора повсеместно избирать меру пресечения в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу.
Возвращаясь к решению Московского городского суда в отношении Елены Мисюриной, не могу не отметить его положительных последствий. Во-первых, считаю, что женщина не должна быть изолирована от общества, если она не представляет для него опасности. Во-вторых, может быть, после этого решения суды перестанут отказывать в рассмотрении жалоб на избрание меры пресечения отдельно от рассмотрения апелляционных жалоб и представлений на приговор, и такая практика станет повсеместной. Однако до внесения изменений в законодательство об исполнении наказаний вряд ли стоит рассчитывать на положительные для защиты решения суда в части отмены или изменения меры пресечения в виде ареста.
Остался только один чисто гипотетический вопрос, не дающий мне покоя. Что будет, если защита Елены Мисюриной и прокуратура отзовут свои апелляционные жалобы и представление на приговор? Ведь в таком случае он вступит в законную силу. Каким образом органы ФСИН будут его исполнять с учетом вышеуказанного решения Московского городского суда, отменившего осужденной меру пресечения в виде заключения под стражу?