×

В защиту директора должника…

Основные этапы тактики оспаривания оснований привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности
Зиневич Игорь
Зиневич Игорь
Управляющий партнер ООО «Зиневич и партнеры»

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, изложенным в Постановлении от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление Пленума № 53), при рассмотрении вопросов, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, подлежат применению общие положения гл. 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда – в части, не противоречащей специальным положениям Закона о банкротстве. Из этого следует, что ответственность контролирующих лиц является гражданско-правовой, в связи с чем возложение на ответчика обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам ст. 15 и 1064 ГК.

Для привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего причинение вреда, противоправность поведения его причинителя, причинно-следственную связь между противоправным поведением лица и наступившим вредом, вину причинителя вреда.

Законом о банкротстве предусмотрены два основания для привлечения к субсидиарной ответственности: за невозможность полного погашения требования кредиторов (доведение компании до банкротства) и за неподачу (несвоевременную подачу) должником заявления о собственном банкротстве (информационный обман кредиторов). При этом из диспозиций ст. 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, устанавливающих основания для привлечения к субсидиарной ответственности, следует, что к указанной ответственности могут быть привлечены исключительно контролирующие должника лица (далее также – КДЛ).

Исходя из изложенного, возникает первый этап защиты прав и законных интересов руководителей юрлиц, привлечение к субсидиарной ответственности которых представляется необоснованным. Его можно охарактеризовать как «определение статуса КДЛ».

Читайте также
Субсидиарная ответственность директора
Какие факты при этом необходимо доказать
18 сентября 2023 Мнения

По каким критериям лицо может быть отнесено к КДЛ, а также каким образом и за счет чего доказывается наличие у ответчика контроля над компанией, я рассказывал в заметке «Субсидиарная ответственность директора». Если удастся доказать суду, что ответчик не является контролирующим должника лицом, законных оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности не будет.

Второй этап – срок исковой давности. На данном этапе необходимо исследовать вопрос, не пропущен ли истцом срок исковой давности для подачи заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

В соответствии с п. 5 ст. 61.14 Закона о банкротстве заявление о привлечении к субсидиарной ответственности может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом и не позднее 10 лет со дня, когда были допущены действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности. Следовательно, для подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности существуют:

  • субъективный срок исковой давности (три года с момента, когда заявитель узнал о наличии оснований для привлечения лица к субсидиарной ответственности);
  • объективный срок исковой давности (не позднее трех лет с даты введения конкурсного производства или не позднее 10 лет с даты действий (бездействия) лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности).

Согласно п. 15 Постановления Пленума ВС от 29 сентября 2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абз. 2 п. 2 ст. 199 ГК). Как указано в п. 59 Постановления Пленума № 53, предусмотренный абз. 1 п. 5 ст. 61.14 Закона о банкротстве срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности по общему правилу исчисляется с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или обычный независимый кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности – о совокупности следующих обстоятельств:

  • о лице, имеющем статус КДЛ;
  • его неправомерных действиях (бездействии), причинивших вред кредиторам и влекущих субсидиарную ответственность;
  • о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (без выяснения точного размера недостаточности).

Таким образом, для позиции защиты прав и законных интересов лица, в отношении которого решается вопрос о привлечении к субсидиарной ответственности, важно определить момент, с которого истец узнал о наличии основания для такого привлечения, и привести соответствующие доказательства (например, арбитражный управляющий может получить такие сведения в рамках анализа финансово-хозяйственной деятельности должника, или передачи ему бухгалтерской и иной документации должника от гендиректора, или в рамках получения ответов на свои запросы от уполномоченных органов и кредитных организаций, а также контрагентов должника).;

Если заявление о привлечении к субсидиарной ответственности подано после истечения субъективного срока исковой давности и суд не восстановит пропущенный срок (по заявлению истца), законных оснований для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности не будет. При этом необходимо учитывать, что возможность восстановить пропущенный объективный срок исковой давности у суда отсутствует в силу закона (п. 62 Постановления Пленума № 53).

Срок исковой давности является нормой материального права. Соответственно, его применение возможно по правилам Закона о банкротстве, действовавшим в тот или иной период. Например, до 30 июля 2017 г. действовала ст. 10 Закона, в соответствии с которой срок для подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности составлял один год. Со вступлением в силу Федерального закона от 29 июля 2017 г. № 266-ФЗ ст. 10 Закона о банкротстве утратила силу и срок исковой давности составляет три года.

Таким образом, если вменяемые контролирующему лицу действия и (или) бездействие состоялись до 30 июля 2017 г. (например, совершение вредоносной для кредиторов сделки по выводу единственного актива компании, за счет которого извлекалась прибыль, и после такого вывода деятельность компании фактически была прекращена), то для привлечения такого лица к субсидиарной ответственности применяются нормы действовавшей в тот период ст. 10 Закона о банкротстве в соответствующей редакции и исчисление срока для подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности осуществляется по правилам ст. 10 Закона о банкротстве.

Третий этап – опровержение «презумпций виновности». На этом этапе необходимо собрать доказательства, опровергающие презумпции виновности привлекаемого к субсидиарной ответственности лица за доведение компании до банкротства (невозможность полного погашения требований кредиторов, ст. 61.11 Закона о банкротстве). Напомню, что к таким презумпциям относятся:

  • причинение существенного вреда кредиторам в результате соверешения должником сделки («совершение вредоносной сделки»);
  • отсутствуют документы бухгалтерского учета и отчетности или такие документы не содержат необходимую информацию либо сведения в них искажены («непередача документов управляющему»);
  • включение в реестр кредиторов требований налогового органа, превышающих 50% от общего количества требований, включенных в реестр;
  • несоответствие сведений из ЕГРЮЛ действительности.

Для опровержения презумпции виновности «совершение вредоносной сделки» необходимо доказать, что:

  • сделка не превышала 20–25% от общей балансовой стоимости имущества должника;
  • сделка была совершена до наступления объективного банкротства компании;
  • после совершения вменяемых сделок компания не утратила возможность вести хозяйственную деятельность и извлекать прибыль;
  • объем совершенных сделок не превысил 20–25% от размера требований кредиторов, включенных в реестр.

Чтобы опровергнуть презумпцию виновности «непередача документов управляющему», необходимо доказать следующее:

  • в процессе привлечения к субсидиарной ответствености или до его начала контролирующее лицо передало управляющему всю документацию, раскрывающую активы баланса должника;
  • существует объективная невозможность передать документы (например, если они были изъяты следственными органами1, утрачены в результате пожара или затопления, переданы на хранение организации, которая ведет бухгалтерский учет в компании).

Для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности по основанию доведения компании до банкротства истец может использовать факт включения в реестр требований кредиторов должника требования налоговой инспекции по налогам (сборам) и размер такого обязательства (более 50% от размера всех требований, включенных в реестр). Задолженность по налогам и ее размер устанавливаются, как правило, на основании решения уполномоченного органа (налоговой инспекции) о доначислении налогов (часто это НДС и налог на прибыль) и привлечения к ответственности в виде штрафа.

Если компания впоследствии обжаловала решение уполномоченного органа о наложении штрафа и доначислении налогов в вышестоящий уполномоченный орган и суд, истец с высокой долей вероятности будет использовать данные материалы в обоснование его позиции по делу (при условии согласия суда и вышестоящих инстанций уполномоченного органа с решением налоговой инспекции) как доказательства, имеющие преюдициальное значение по вопросам установления противоправности (неразумности и недобросовестности) действий КДЛ, повлекших банкротство. То есть истец будет доказывать, что контролирующее лицо знало и предполагало, что его действия приведут к доначислению налогов и последующему банкротству должника, а значит, вина такого лица наличествует. Кроме того, истец может ссылаться на материалы уголовного дела, возбужденного по заявлению уполномоченного органа на основе материалов выездной (или камеральной) налоговой проверки, и вынесенного на этом основании решения2.

Обобщая изложенные в судебных актах выводы, можно рекомендовать представителям КДЛ, оспаривающим привлечение последних к субсидиарной ответственности, следующее:

  • обжаловать во все судебные и иные инстанции решение налогового органа о доначислении налогов за соответствующий период деятельности должника. Если решение налогового органа отменит хотя бы суд первой или апелляционной инстанции (несмотря на то что кассация может впоследствии оставить решение налогового органа в силе), то, согласно позиции ВС, можно сделать вывод: руководитель не предполагал, что его действия приведут к доначислению налогов и банкротству компании. При этом потребуется доказать отсутствие умысла «оптимизировать» налоги посредством создания схемы по выводу активов из одной компании в другую, бенефициаром которой является КДЛ;
  • обязательно установить фактическую причину банкротства, так как судебное разбирательство о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию доведения компании до банкротства в любом случае должно сопровождаться изучением причин несостоятельности должника (Постановление Пленума № 53). Вполне возможно, банкротство обусловлено не действиями КДЛ, а внешними факторами (финансовый кризис, резкое изменение курса валют, последствия установления ограничений из-за введенных в отношении РФ санкций, стихийные бедствия, недобросовестная конкуренция, признание банкротом основного должника, за которого поручилась компания и т.д.);
  • если в рамках гражданского иска по уголовному делу за совершение налогового правонарушения КДЛ было привлечено к имущественной ответственности, то нет законных оснований возлагать на такое лицо субсидиарную ответственность (принцип двойного взыскания запрещен);
  • необходимо определиться со временем совершения вменяемых КДЛ действий, из-за которых были доначислены налоги. Статья 61.11 введена в действие Федеральным законом от 29 июля 2017 г. № 266-ФЗ. Поскольку по общему правилу закон обратной силы не имеет, совершение действий директором компании, повлекших доначисление налогов в период до названного момента, не будет являться презумпцией виновности привлекаемого к ответственности лица. Истцу придется на общих основаниях доказывать наличие состава правонарушения, повлекшего вред кредиторам, а также причинно-следственную связь между действиями директора и банкротством компании.

Четвертый этап – причины неподачи заявления должника о собственном банкротстве. На данном этапе необходимо собрать доказательства момента наступления объективного банкротства компании и отсутствия у компании после наступления объективного банкротства новых обязательств, которые могут войти в размер субсидиарной ответственности (информационный обман кредиторов, ст. 61.12 Закона о банкротстве). Также необходимо раскрыть наличие экономически обоснованного плана по выходу из кризиса, если после возникновения объективного банкротства возникли новые обязательства. 

В соответствии с позицией, изложенной в Определении ВС от 21 октября 2019 г. № 305-ЭС19-9992 по делу № А40-155759/2017, а также в ст. 61.12 Закона о банкротстве, законодатель презюмировал наличие причинно-следственной связи между обманом контрагентов со стороны руководителя должника в виде намеренного умолчания о возникновении признаков банкротства, о которых он должен был публично сообщить в силу закона, подав заявление о несостоятельности, и негативными последствиями для введенных в заблуждение кредиторов, по неведению предоставивших исполнение лицу, являющемуся в действительности банкротом, явно не способному передать встречное исполнение. Субсидиарная ответственность такого руководителя ограничивается объемом обязательств перед «обманутыми» кредиторами – то есть тех обязательств, которые возникли после истечения срока (месяц), предусмотренного п. 2 ст. 9 Закона о банкротстве. При этом согласно позиции, изложенной в Определении ВС от 23 августа 2021 г. № 305-ЭС21-7572 по делу № А40-6179/2018, не следует отождествлять срок возникновения обязательства со сроком его исполнения.

В размер ответственности не включаются обязательства, до возникновения которых конкурсный кредитор знал или должен был знать о признаках банкротства в компании (объективном банкротстве). Например, в соответствии с гл. 58 Положения Банка России от 27 марта 2020 г. № 714-П «О раскрытии информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг» акционерное общество в соответствии со ст. 92 Закона об АО обязано раскрывать информацию в форме годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности. Данная отчетность раскрывается вместе с аудиторским заключением путем опубликования ее текста на странице в сети «Интернет» в срок не позднее трех дней с даты составления аудиторского заключения, но не позднее 120 дней с даты окончания отчетного года. Исходя из изложенного, можно заключить, что в случае размещения указанной информации на сайте компании кредитору будет сложно опровергнуть его осведомленность о финансовом состоянии должника.

Из этого следует, что для выработки позиции защиты сначала необходимо определить момент возникновения объективного банкротства компании и после установления такого момента определить наличие у должника новых обязательств, исключив из их состава обязательства перед осведомленными кредиторами.

Допустим, момент объективного банкротства определен и установлено, что после него у компании все-таки возникли новые обязательства, которые не относятся на осведомленных кредиторов. Что делать в такой ситуации?

Согласно Определению ВС от 20 июля 2017 г. № 309-ЭС17-1801 по делу № А50-5458/2015 обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный менеджер, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности либо обстоятельств, указанных в абз. 5 и 7 п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве (критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал не способным в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей) и руководитель, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал преодолеть их в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель с учетом общеправовых принципов юридической ответственности (в том числе предполагающих по общему правилу наличие вины) освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана3 являлось разумным. Здесь важно учитывать, что наличие задолженности перед отдельным кредитором не свидетельствует о неплатежеспособности должника (Постановление Президиума ВАС РФ от 23 апреля 2013 г. № 18245/12, Определение ВС от 25 января 2016 г. № 310-3С15-12396 по делу № А09-1924/2013).

Пятый этап – невозможность «двойного взыскания». На данном этапе необходимо собрать доказательства взыскания с КДЛ убытков за вменяемые ему действия и (или) бездействие в рамках привлечения к субсидиарной ответственности.

Исходя из положений законодательства о банкротстве, конкурсная масса в банкротном деле формируется за счет поиска и аккумулирования имущества должника, оспаривания подозрительных сделок, нарушающих права кредиторов, взыскания убытков с КДЛ и привлечения их к субсидиарной ответственности.

Особенностью субсидиарной ответственности как источника формирования конкурсной массы является то, что она носит дополнительный по отношению к иным источникам пополнения конкурсной массы характер и не может превышать совокупный размер требований кредиторов.

Согласно п. 6 ст. 61.20 Закона о банкротстве привлечение лица к субсидиарной ответственности не препятствует предъявлению к этому лицу требования о возмещении причиненных должнику убытков в части, не покрытой размером субсидиарной ответственности, и наоборот. Таким образом, при наличии одновременно нескольких предусмотренных Законом о банкротстве оснований для привлечения к ответственности контролирующих лиц окончательный размер ответственности определяется путем поглощения большей из взыскиваемых сумм меньшей. Совокупный размер ответственности должен быть ограничен максимальным, установленным Законом о банкротстве (в совокупном размере требований кредиторов). Если одни и те же действия являются основаниями для взыскания убытков и привлечения к субсидиарной ответственности, размер требований носит зачетный характер4. То есть если ранее с КДЛ были взысканы убытки за вредоносные сделки (платежи) и (или) непередачу документов управляющему и т.д., законные основания для привлечения КДЛ за те же самые действия и (или) бездействие к субсидиарной ответственности отсутствуют.

В заключение добавлю, что, несмотря на обширную судебную практику по основаниям для привлечения к субсидиарной ответственности, каждое дело о банкротстве является уникальным, так как деятельность должника опосредована множеством нетипичных для других компаний обстоятельств. В связи с этим построение позиции защиты прав и законных интересов лица, основания привлечения которого к субсидиарной ответственности оспариваются, должно учитывать особенности деятельности компании, а также общие принципы судебной оценки фактов, на которые представляемое лицо будет ссылаться в обоснование своей позиции.


1 См. Определение ВС от 30 сентября 2019 г. № 305-ЭС19-10079 по делу №А41-87043/2015.

2 Для изучения возможных аргументов со стороны КДЛ, которые могут опровергнуть доводы истца о наличии причинно-следственной связи между налоговым правонарушением и банкротством компании, см., в частности, определения ВС от 29 сентября 2017 г. № 305-ЭС17-13426 по делу № А41-27743/2015, от 11 августа 2023 г. № 305-ЭС23-3934 (1,2) по делу № А40-133029/2020 и от 14 августа 2023 г. № 301-ЭС22-27936 (1,2) по делу № А29-8156/2017; постановления АС Московского округа от 4 июля 2023 г. № Ф05-12324/2021 по делу № А40-122714/2018 и от 21 октября 2021 г. № Ф05-1351/2021 по делу № А40-153527/2017; Тринадцатого ААС от 3 июля 2018 г. по делу № А56-81135/2009.

3 Что может представлять собой экономически обоснованный план выхода из кризисной ситуации и какими доказательствами подтверждается его наличие, подробно описано в следующих судебных актах: п. 17 Обзора судебной практики ВС № 3 (2021) (утвержден Президиумом ВС 10 ноября 2021 г.), определения ВС от 29 марта 2018 г. № 306-ЭС17-13670(3) по делу № А12-18544/2015 и от 20 июля 2017 г. № 309-ЭС17-1801 по делу № А50-5458/2015; постановление АС Поволжского округа от 24 января 2019 г. по делу № А12-18544/2015.

4 См. определения ВС от 3 июля 2020 г. № 305-ЭС19-17007 (2) по делу № А40-203647/2015, от 15 февраля 2021 г. № 305-ЭС19-22488(3) по делу № А40-87201/2017 и от 11 августа 2023 г. № 306-ЭС20-15413 (3) по делу № А57-12609/2017; постановление АС Поволжского округа от 27 января 2022 г. по делу № А57-12609/2017.

Рассказать:
Другие мнения
Нохрина Екатерина
Нохрина Екатерина
Адвокат АП Пермского края, руководитель юридического отдела компании «Технологии обжалования»
Защита прав потребителей в сфере онлайн-образования
Гражданское право и процесс
ВC указал, что формальный доступ к учебным материалам не является надлежащим оказанием услуг
04 декабря 2024
Шмелев Евгений
Шмелев Евгений
Адвокат АП г. Москвы, КА г. Москвы «Адвокаты на Дубровке»
До рассмотрения по существу
Производство по делам об административных правонарушениях
Возвращение протокола и иных материалов возможно только на стадии подготовки дела к рассмотрению судом
04 декабря 2024
Оксенойд Антон
Оксенойд Антон
Юрист юридической компании Taxology
Движимое или недвижимое?
Налоговое право
Точка в споре о критериях квалификации имущества бизнеса для целей налогообложения еще не поставлена
03 декабря 2024
Ерохин Максим
Ерохин Максим
Старший юрист КА «Муранов, Черняков и партнеры»
Проблемы защиты прав и законных интересов банков, признанных неплатежеспособными
Корпоративное право
Спорные аспекты «транзитных» операций
03 декабря 2024
Дрожжин Максим
Дрожжин Максим
Адвокат АП Московской области, партнер АБ «ЭКС ЛЕГЕС»
Особенности разрешения спора об урегулировании разногласий по конкретным условиям договора
Арбитражный процесс
Верховный Суд защитил права субъектов МСП
02 декабря 2024
Осмоловская Олеся
Осмоловская Олеся
Адвокат АП Ленинградской области, Адвокатский кабинет «Право на семью»
Денежная компенсация супругу за неотделимые улучшения при разделе совместно нажитого имущества
Семейное право
О важности доказательной базы в подобных спорах
02 декабря 2024
Яндекс.Метрика