Высылка иностранцев из России – слаженный противоправный механизм?

Дело Хамидулло Камбарова. 6 сентября российские правоохранительные органы депортировали Хамидулло Камбарова в нарушение запрета на высылку, примененного Европейским Судом по правам человека.

Хамидулло Камбаров – киргизский узбек, обвиненный на родине в участии в печально известных этнических столкновениях на юге Киргизии в 2010 г. Как известно, власти Киргизии вину за произошедшее в ходе тех кровавых событий возлагают на одну сторону – этнических узбеков. Осуждают практически только их, а на следствии и после осуждения правоохранительные органы Киргизии применяют к ним бесчеловечное обращение. Поэтому такие обвиняемые, как Камбаров, считаются особо уязвимыми для пыток в Киргизии, и ЕСПЧ неоднократно признавал их выдачу нарушением Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Европейская Конвенция). Со временем и российские суды восприняли эту практику, и решения Генеральной прокуратуры РФ о выдаче отменялись неоднократно.

Хамидулло Камбаров был задержан в аэропорту Домодедово по розыску в декабре 2017 г. Учитывая, что на родине ему предъявлены обвинения в совершении тяжких преступлений, в России срок стражи для проведения экстрадиционной проверки могли продлевать неоднократно, вплоть до года. Однако он не досидел даже до окончания очередного продления. 3 сентября его освободили и немедленно снова задержали для депортации. Причем это задержание никак не оформлялось, а решение о депортации было принято буквально накануне «освобождения» и послужило его причиной. То есть фактически Камбарова передали с рук на руки – прокурорские сотрудники полицейским, готовым немедленно приступить к его отправке на родину.

Узнав о внезапном освобождении и последующем задержании Камбарова, причины которого нам сначала не были известны, мы обратились в Европейский Суд с заявлением о применении срочных мер для приостановления возможной высылки. Позже, когда адвокат нашел Камбарова в полиции и узнал о решении о депортации, мы обжаловали это решение в соответствующий районный суд Москвы и подали заявление о применении предварительных мер. На следующий день Европейский Суд применил срочные меры в соответствии с Правилом 39 Регламента ЕСПЧ, запретив депортацию. Однако сотрудники отдела по вопросам миграции УВД по СВАО г. Москвы уже увезли заявителя в неизвестном направлении, ничего не объяснив адвокату и целенаправленно оторвавшись от него на машине.

Адвокату Кириллу Жаринову снова удалось найти Камбарова следующим утром 5 сентября – оказалось, что накануне вечером сотрудники ОВМ отвезли его в аэропорт Домодедово и зарегистрировали на рейс до Оша, однако, поскольку он стал активно протестовать, его сняли с рейса и вернули в отделение полиции. История повторилась вечером 5 сентября – Камбарова вновь увезли сотрудники ОВМ, дав адвокату ложную информацию. Как позже рассказал сам Хамидулло, его увезли в неизвестное отделение полиции и зарегистрировали под чужим именем, чтобы ни адвокат, ни родственники не смогли его найти. То есть фактически это было уже похищение и насильственное удержание человека. Вечером 6 сентября Камбарову удалось позвонить брату из самолета, готовившегося к взлету в Домодедово. Камбаров пытался сопротивляться высылке и снова был снят с рейса. Адвокат немедленно выехал в аэропорт и нашел Камбарова в медпункте. С его слов, ему дали какое-то успокоительное, от чего ему стало так плохо, что понадобилась скорая помощь.

После того как врач в медпункте объявил, что Камбаров в порядке, его увели в транзитную зону, чтобы адвокат не мог за ним последовать, а затем посадили на рейс в 23:50, который улетел вместе с Камбаровым на борту.

Дело Олима Очилова. Впервые мы столкнулись с ситуацией, когда не смогли спасти человека от депортации несмотря на решение ЕСПЧ по Правилу 39 Регламента ЕСПЧ, в деле Олима Очилова. До этого нескольких наших доверителей похитили в обход правовых процедур, у коллег были исключительные случаи экстрадиции и выдворения в нарушение Правила 39. Но такую схему, как подмена экстрадиции депортацией, а не выдворением, правоохранители взяли на вооружение сравнительно недавно.

Олим Очилов был осужден в России и находился в колонии в Архангельске, срок отбытия наказания заканчивался 30 июня 2016 года. О том, что в отношении него было вынесено решение о нежелательности, мы знали еще в мае, уведомили всех о риске пыток, но решение о депортации все равно было вынесено. Мы обжаловали его и ходатайствовали о применении предварительных мер, но Октябрьский районный суд Архангельска счел, что применение предварительных мер «может привести к нарушению баланса публичного и частного интересов». 27 июня мы обратились в ЕСПЧ с запросом о применении Правила 39 Регламента ЕСПЧ, 28 июня Суд применил срочные меры и запретил депортацию Очилова.

ЕСПЧ уведомляет аппарат уполномоченного России при ЕСПЧ (департамент Минюста) немедленно и напрямую, а Минюст должен информировать соответствующие органы. Поэтому мы были спокойны и уверенны, хотя и направили копию письма из Суда в местный УФМС еще раз утром 30 июня. Но через пару часов нам сообщили, что при выходе из колонии Очилова задержали никак не представившиеся люди, не дали встретиться с адвокатом и увезли в неизвестном направлении. Мы немедленно стали звонить во все связанные с депортацией органы, мало куда дозванивались, мало кто соглашался разговаривать. Но несколько раз и совершенно четко сотрудники были уведомлены о запрете депортации. В аппарате уполномоченного при ЕСПЧ подтвердили, что 28 июня всех известили. Но депортация не приостанавливалась. Очилову удалось позвонить и сообщить, что его везут в Москву для отправки в Узбекистан. Когда он был уже в аэропорту Архангельска, сотрудница аппарата уполномоченного по правам человека согласилась еще раз уведомить МВД. Позже оказалось, что она сделала это письмом. Звонить в МВД она отказывалась, потому что «не настолько высоко сидит», а на наши аргументы, что человека же депортируют, ответила, «ну что ж, ну признают нам нарушение 34 статьи, ну и что…» (Статья 34 Европейской Конвенции гарантирует право каждого человека на обращение в ЕСПЧ с жалобой – считается, что она нарушена, если человек обратился в ЕСПЧ, ЕСПЧ запретил его высылать, а его тем не менее выслали, поскольку человек лишен защиты механизма Европейской Конвенции в полной мере. Впервые Суд нашел нарушение ст. 34 Европейской Конвенции по этому основанию в деле «Маматкулов и Аскаров против Турции», Постановление ЕСПЧ от 4 февраля 2005 г.)

Утром 1 июля Очилов был уже в Домодедово. Мы связались с линейным управлением МВД по аэропорту, и они даже обещали принять меры к предотвращению депортации, как только его найдут. Но потом сообщили, что он уже улетел 11-часовым рейсом.

Это исключительный случай – правило 39 Регламента ЕСПЧ было нарушено на четвертый день после его применения!

Очилова в Узбекистане, конечно, немедленно арестовали, пытали в ходе следствия и осудили к длительному сроку. В результате пыток он почти потерял зрение и пытался покончить с собой.

Дело Шаъмона Болтаева. Таджик Шаъмон Болтаев находился в Москве под стражей в экстрадиционной процедуре. 2 сентября 2017 г. его отпустили в связи с истечением предельного срока содержания под стражей и тут же вновь задержали. Это была суббота. Сотрудники отделения полиции Северное Медведково заверили адвоката, что его задержали за нарушение миграционного режима и в понедельник будет суд. Но в понедельник в отделении милиции защитнику не дали встретиться с Болтаевым и сказали, что миграционщики уже увезли его в Бабушкинский районный суд. Но и в суде Болтаев не появился. Весь день сотрудники полиции отказывались отвечать на вопросы адвоката и только вечером, когда адвокат подал заявление о похищении человека, сообщили, что Болтаева увезли во Внуково для депортации. Мы немедленно направили обращения в полицию аэропорта и в Европейский Суд, но Болтаев улетел в течение часа. Позже оказалось, что решение о нежелательности было принято еще в июне и все задействованные службы предприняли усилия, чтобы скрыть это от адвоката, который неоднократно посещал Болтаева и спрашивал администрацию СИЗО о любых новых документах, и от самого заявителя.

В Таджикистане Болтаева осудили на пять лет. Однако ни родственники, ни нанятый адвокат не могли попасть к нему в течение, по крайней мере, шести месяцев после ареста.

Дело Манучехра Зияева. Манучехр Зияев – тоже таджик и тоже находился под экстрадиционной проверкой в Липецке. О том, что в отношении него было принято решение о запрете въезда, адвокат узнала случайно во время рассмотрения его жалобы на отказ в признании беженцем. Мы немедленно подали иск и заявление в местный суд о применении предварительных мер, и суд их даже применил, приостановив действие решения о запрете въезда. 2 февраля 2018 г. Зияева внезапно выпустили из-под стражи. Позже стало известно, что прокурор мотивировал это тем, что таджикские власти якобы сообщили, что прекратили уголовное преследование. Но, разумеется, его не отпустили, а снова задержали, уведомили о решении о нежелательности и отправили в ЦВСИГ для ожидания депортации. В понедельник мы обратились в районный суд за предварительными мерами и в Европейский Суд за применением Правила 39 Регламента ЕСПЧ. Европейский Суд ответил в тот же день, запретив высылку. Районный суд промолчал. На следующий день Зияева доставили в Домодедово. Адвокаты немедленно уведомили Минюст, линейное управление МВД и отряд пограничного контроля ФСБ в аэропорту. Сотрудники МВД ответили, что запрос в работе, и только сотрудник ФСБ Столяров сказал правду – он ответил, что не будет принимать факс от адвоката, учитывать информацию или принимать какие-либо меры. Через пару часов сотрудники МВД сообщили, что обнаружили Зияева до посадки на самолет. Но поскольку он был «в плотном кольце» сотрудников ФСБ, а в отделение не поступала «официальная информация» о примененном ЕСПЧ запрете, они не предотвратили депортацию.

Нужно ли уточнять, что уголовное преследование в Таджикистане никто не прекращал и Зияева немедленно арестовали. На свидании с адвокатом, которому удалось попасть к нему далеко не сразу, Зияев рассказал, что в Таджикистане из него выбивали показания против него самого и других обвиняемых о том, что они якобы планировали уехать воевать в Сирию.

Дело Ойбека Юсупова. В деле узбека Ойбека Юсупова в том же Липецке сбой произошел на неожиданном этапе. О решении о нежелательности мы знали и, понимая, что решение о депортации неизбежно, подали запрос в ЕСПЧ заранее перед освобождением Юсупова из колонии. Но получили один отказ и затем еще четыре в необычной для ЕСПЧ манере – без объяснения причины. Как мы поняли позднее, созвонившись уже с аппаратом Суда, наш запрос попадал к юристам, которые просто не могли поверить, что в России депортация осуществляется без предоставления адвокату решения и само решение может быть принято непосредственно перед его исполнением. К шестому запросу удалось, наконец, убедить юристов ЕСПЧ, что Юсупова уже увезли в аэропорт, а решение о депортации нам никто не даст несмотря на все попытки его получить, но было уже поздно. Сотрудники ФСБ забрали Юсупова из колонии в 5 утра и, как мы узнали позднее от самого Юсупова, катали в машине, пока решался вопрос с оформлением депортации и покупкой билета. А когда им надоело кататься, пристегнули его к дереву и оставили так часов на 6-8 без воды и еды. За это время и районный суд применил предварительные меры, и Европейский Суд наконец-то применил Правило 39 Регламента ЕСПЧ, и все посты во всех аэропортах Москвы были уведомлены. Но вечерним рейсом Юсупова отправили из Домодедово в Узбекистан. Работники спецслужб этим явно наслаждались – звонили адвокату и ехидничали, что «ничего вы уже не сможете сделать».

Дело Рахматуллоха Абдусатторова. В отношении узбека Рахматуллоха Абдусатторова запрет высылки Европейским Судом был применен еще в начале 2017 г. Абдусатторов уже отсидел предельный срок содержания под стражей по экстрадиции и был на свободе. Но в 6 утра 12 июня 2018 г. несколько полицейских и сотрудников ФСБ пришли к нему домой в Балашихе, побили, сломав ребро, и увезли в отделение полиции для оформления административного правонарушения. Адвокату они солгали, что еще одно административное нарушение требует судебного рассмотрения и поэтому Абдусатторова нужно оставить на ночь в отделении для доставления в суд утром. Но утром его привезли в аэропорт и в обход каких-либо правовых процедур посадили на самолет до Ташкента. Правительство позже утверждало, что Абдусатторов уехал добровольно. Зачем-то даже присочинило, что он позвонил своему отцу и рассказал о том, как он добровольно уезжает в Узбекистан, где его должны задержать. Однако адвокату удалось ознакомиться с материалами проверки по нашему факсу в отделение полиции в аэропорту о потенциальной высылке в нарушение Правила 39 Регламента ЕСПЧ и получить информацию о том, что его сопровождал сотрудник ФСБ. Потом авиакомпания представила адвокату справку о том, что билет был куплен «по запросу сотрудников компетентных органов Республики Узбекистан». Сотрудники этих же компетентных органов Абдусатторова приняли в самолете и отправили непосредственно под стражу. Избивать они его начали уже на борту. Интересная деталь: у Абдусатторова не было действующего паспорта, только просроченный. По нему его и отправили. Очевидно, что это тоже не свидетельствует в пользу версии властей о самостоятельном добровольном отъезде.

Дело Ильеса Мадаминова. В деле таджика Ильеса Мадаминова все, казалось, шло удачно. Европейский Суд еще в январе 2018 г. применил срочные меры и запретил депортацию, затем даже национальный суд не только приостановил производство по депортации до вынесения решения ЕСПЧ, но и отпустил Мадаминова из-под стражи, отказавшись продлить его срок. Его снова взяли под стражу, когда вторая инстанция отменила освобождение. В августе суд снова его отпустил, и Ильес исчез сразу после окончания судебного заседания, на котором присутствовали некие люди в штатском, – телефонный разговор с адвокатом прервался, и дальше Мадаминов уже оказался в Таджикистане.

Дело Далерджона Буриева. Пока готовился этот материал, еще один беженец из Таджикистана пропал в Екатеринбурге. В ночь на 11 сентября Далерджон Буриев прислал адвокату сообщение с просьбой срочно прийти к нему в СИЗО. Но наутро в СИЗО его уже не оказалось. В отношении Далерджона также было вынесено решение о нежелательности. Европейский Суд в тот же день применил Правило 39 Регламента ЕСПЧ, запретив высылку. Однако на следующий день его удалось найти ожидающим депортации в ЦВСИГ. Несмотря на присутствие адвоката, показывавшего сотрудникам письмо из ЕСПЧ, Буриева депортировали вечерним рейсом.

***

Дело Хамидулло Камбарова, с описания которого начинается этот материал, еще раз подтвердило, что даже вовремя полученные запрет ЕСПЧ и решения национальных судов не будут иметь никакого действия, если конкретным службам это невыгодно.

Но есть одна деталь – Аппарат уполномоченного три дня не мог донести до исполнителей информацию о примененном Европейским Судом запрете высылки. Зато 7 сентября г-н Гальперин представил в ЕСПЧ «расписку» Камбарова, полученную не раньше половины двенадцатого ночи 6 сентября, когда его увели от адвоката, о том, что он якобы уезжает добровольно и «каких-либо претензии к органам исполнительного власти в сфере миграции» не имеет. Сложно поверить, что высылаемый на пытки непосредственно перед посадкой на самолет, после нескольких дней без связи с родственниками или адвокатами и после двух попыток депортации, которые он сорвал своим сопротивлением, написал это добровольно. Вряд ли об этом думали и сотрудники миграционных органов, которые третий раз пытаются исполнить решение о депортации в отношении человека, которого они держат уже более 48 часов без решения суда. Очевидно, что такая расписка призвана «прикрыть» нарушение запрета Европейского Суда.