Как стало известно «АГ», 9 ноября, спустя четыре года после возбуждения уголовного дела о мошенничестве в отношении военнослужащего, Реутовский гарнизонный военный суд прекратил его в связи с отсутствием в деянии обвиняемого состава преступления. Адвокат калужской коллегии адвокатов «Справедливость» Вадим Коробов, защищавший военнослужащего, рассказал «АГ», как ему удалось добиться прекращения дела по реабилитирующим основаниям с помощью обращения в Верховный Суд РФ.
С 20 ноября 2005 г. Игорь Калябин в соответствии с Законом о накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих был включен в реестр военнослужащих войск МВД России, и ему присвоен регистрационный номер участника. 20 сентября 2013 г. он заключил кредитный договор с банком ВТБ 24, а 15 октября с целью реализации права на обеспечение жилым помещением заключил с ЗАО «ИЮТ Московия» договор купли-продажи квартиры с использованием кредитных средств и средств целевого жилищного займа на общую сумму более 3,8 млн руб., с учетом внесенных 27 августа 2013 г. более 332 тыс. руб. из своих собственных средств до предоставления кредита. 1 ноября военнослужащий перевел на счет продавца деньги, предоставленные ему в качестве средств целевого жилищного займа, в размере более 1,3 млн руб. и кредитные средства в размере 2,2 млн руб.
7 августа 2014 г. и 15 мая 2015 г. Игорь Калябин представил в налоговую декларации на доход физических лиц за 2013 и 2014 гг., в которых указал расходы на приобретение квартиры.
Спустя несколько лет по результатам проверки военной прокуратуры в отношении Игоря Калябина были выявлены признаки совершения им преступления по ч. 1 ст. 159.2 «Мошенничество при получении выплат» УК, относящегося к преступлениям небольшой тяжести. Орган предварительного следствия посчитал: военнослужащий умолчал о том, что квартира приобретена помимо личных средств еще и за счет целевого жилищного займа и кредитных средств, возврат которых осуществляется за счет средств федерального бюджета. Это привело к ошибочным выплатам имущественного налогового вычета на банковский счет Игоря Калябина на общую сумму около 259 тыс. руб., которыми он распорядился по своему усмотрению, причинив ущерб государству в лице Межрайонной ИФНС России № 1 в размере около 215 тыс. руб., поскольку он имел право получить вычет лишь в размере около 44 тыс. руб. Однако в связи с истечением сроков давности уголовного преследования было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
Вместе с тем Игорь Калябин 19 февраля 2019 г. письменно заявил о несогласии с вынесенным в отношении него постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока данности уголовного преследования, что послужило основанием для возбуждения в отношении него уголовного дела. 30 июля 2019 г. ему было предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 159 УК, а 29 августа предъявлено обвинение в окончательной редакции по тем же обстоятельствам и тому же преступлению.
В ходе предварительного слушания в суде первой инстанции Игорь Калябин заявил письменное ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования, которое было удовлетворено. Суд заметил, что ни 30 июля, ни 29 августа 2019 г. органами предварительного следствия не рассматривалось мнение обвиняемого о возможности прекращения уголовного дела на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК. Суд первой инстанции исходил из того, что со дня совершения преступления, относящегося к категории преступлений небольшой тяжести, прошло более двух лет и государственный обвинитель против заявленного подсудимым ходатайства не возражает, и прекратил уголовное дело по срокам давности.
Сторона защиты подала апелляционную жалобу, посчитав прекращение дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования незаконным. Однако апелляция согласилась с выводами первой инстанции, добавив, что Игорь Калябин в своих объяснениях письменно заявил о несогласии с вынесенным в отношении него постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока данности уголовного преследования, что и явилось основанием для возбуждения уголовного дела.
Кассация согласилась с выводами нижестоящих судов, указав, что ссылка Игоря Калябина на изначальную незаконность возбуждения в отношении него уголовного дела после истечения срока давности уголовного преследования является несостоятельной. Процессуальное решение было принято следователем в связи с тем, что в ходе проведенной процессуальной проверки 19 февраля 2019 г. Игорь Калябин не согласился с отказом в возбуждении уголовного дела на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК. Это привело к обоснованному возбуждению уголовного дела, поскольку это соответствует правовой позиции КС, согласно которой для отказа от уголовного преследования по указанному основанию является обязательным получение от заинтересованного лица согласия с отказом в возбуждении против него уголовного дела или с его прекращением, а при отсутствии такого согласия производство по уголовного делу продолжается в обычном порядке (ч. 2 ст. 27 УПК) (определения от 5 июля 2014 г. № 1309-О; от 23 июня 2015 г. № 1531-О; от 27 февраля 2018 г. № 281-О; от 29 мая 2018 г. № 1386-О).
Далее в дело вступил адвокат Вадим Коробов, который подал кассационную жалобу в Верховный Суд. Он указал, что уголовное дело было прекращено по нереабилитирующим основаниям в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, и попросил признать за военнослужащим право на реабилитацию. По мнению адвоката, условием прекращения уголовного дела в связи с истечением срока давности является законность предъявленного обвинения, а решение о прекращении в отношении лица уголовного преследования по указанному основанию должно основываться на доказательствах, подтверждающих наличие в деянии всех признаков состава преступления, нашедших отражение в материалах дела. Однако в материалах дела отсутствуют доказательства совершения Игорем Калябиным мошенничества, объективная сторона которого заключается в хищении чужого имущества или приобретении права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.
Защитник подчеркнул, что, обратившись в налоговый орган для получения имущественного налогового вычета, Игорь Калябин представил предусмотренные законом документы, не содержащие признаков подделки или подлога, достаточные при обычной внимательности и осмотрительности сотрудников налогового органа для принятия решения о предоставлении налогового вычета в предусмотренном законом размере. Каких-либо других действий, направленных на создание условий для принятия налоговым органом неверного решения в пользу налогоплательщика, мужчина не совершал.
При этом само по себе необоснованное обращение налогоплательщика в налоговый орган с целью реализации права на имущественный налоговый вычет в связи с приобретением жилого помещения не может считаться представляющим достаточную для криминализации общественную опасность, поскольку предоставление вычета должно быть в такой ситуации исключено действиями сотрудников налогового органа, которые принимают решение по результатам камеральной налоговой проверки о действительном размере налоговой обязанности лица за конкретный налоговый период. Такая правовая позиция изложена в постановлениях КС от 22 июля № 38-П/2020 и от 4 марта № 5-П/2021.
Поэтому, как указал защитник, именно налоговым органом допущена ошибка при определении права Игоря Калябина на налоговый вычет. При этом налоговым органом не проводилась проверка обоснованности предоставления налогового вычета с учетом возможного приобретения мужчиной жилого помещения с использованием целевого жилищного займа. В свою очередь Игорь Калябин при поступлении из налогового органа информации о неверно начисленном налоговом вычете незамедлительно принял меры по возврату излишне начисленных ему денежных средств.
Изучив материалы дела, Верховный Суд в Определении № 222-УД23-28-К10 сослался на правовую позицию КС, согласно которой условиями прекращения в отношении лица уголовного преследования в связи с истечением срока давности являются законность и обоснованность обвинения (подозрения), поскольку прекращение уголовного дела в подобном случае означает отказ от дальнейшего доказывания виновности лица, несмотря на то что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются (постановления Конституционного Суда от 28 октября № 18-П/1996; от 2 марта № 4-П/2017; от 7 марта № 5-П/2017; от 19 мая № 20-П/2022).
ВС разъяснил, что положения ст. 78 УК, п. 3 ч. 1 ст. 24, ст. 27, ч. 4 ст. 7, ст. 213 УПК обязывают дознавателя, следователя, суд при вынесении постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, в том числе в связи с истечением срока давности, указать обстоятельства, послужившие поводом и основанием для возбуждения уголовного дела; пункт, часть, статью УК, предусматривающие преступление, по признакам которого уголовное дело было возбуждено; результаты предварительного следствия с указанием данных о лицах, в отношении которых осуществлялось уголовное преследование; применявшиеся меры пресечения; пункт, часть, статью УПК, на основании которых прекращаются уголовное дело или уголовное преследование, – и привести соответствующее фактическое и правовое обоснование прекращения уголовного дела. Мотивировка такого решения в связи с истечением срока давности уголовного преследования должна основываться на нормах материального и процессуального права, а также на доказательствах, подтверждающих само событие, правильность квалификации деяния, срок давности уголовного преследования за которое истек, совершение деяния или подозрения в совершении, конкретным лицом, наличие в деянии всех признаков состава преступления, нашедших отражение в материалах дела.
Следовательно, указал Верховный Суд, решение о прекращении в отношении лица уголовного преследования по указанному основанию должно основываться на доказательствах, подтверждающих наличие в деянии всех признаков состава преступления, нашедших отражение в материалах дела. Такой вывод также следует из правовой позиции КС, сформулированной в Постановлении № 20-П/2022. Прекращая уголовное дело в отношении Игоря Калябина в связи с истечением срока давности уголовного преследования, как отметил ВС, суды не выполнили указанные требования закона, в результате чего законность и обоснованность обвинения в отношении мужчины остались неподтвержденными. В связи с этим он отменил судебные решения трех инстанций, а уголовное дело передал на новое рассмотрение в Московский гарнизонный военный суд.
Дело по подсудности было передано в Реутовский гарнизонный военный суд. В ходе судебного заседания государственный обвинитель заявил ходатайство об отказе от обвинения и прекращении уголовного дела в отношении Калябина в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. 9 ноября суд прекратил уголовное дело по этому основанию и признал за Игорем Калябиным право на реабилитацию, указав, что он имеет право на возмещение имущественного вреда и устранение последствий морального вреда. Решение суда вступило в законную силу.
В комментарии «АГ» Вадим Коробов указал, что со всеми доводами, изложенными в его кассационной жалобе, судебная коллегия по делам военнослужащих согласилась. «Между тем при повторном рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции представители государственного обвинения всеми доступными процессуальными средствами затягивали процесс, и дело рассматривалось с августа по ноябрь текущего года, в итоге заявили ходатайство о переквалификации действий Игоря Калябина со ст. 159 на ст. 327 УК, пытаясь таким незаконным способом ориентировать суд на вынесение обвинительного приговора. Однако такая переквалификация также невозможна в силу закона, – подчеркнул адвокат. – После более чем пятилетнего срока уголовного преследования справедливость в отношении незаконно привлеченного к уголовной ответственности военнослужащего восторжествовала».
