Санкт-Петербургский городской суд вынес апелляционное определение по трудовому спору стажера адвоката У. и его бывшего наставника, которым признал обоснованность большей части выводов суда первой инстанции. Апелляция заключила, что истец не доказал факт работы в адвокатском образовании после истечения срока трудового договора, в связи с чем адвокат-наставник не должен выплачивать зарплату и компенсацию за отпуск, однако отменила решение первой инстанции в части, обязав адвоката-наставника уплатить взносы за стажера в Пенсионный фонд.
Предыстория спора
Ранее «АГ» писала о том, что У. являлся стажером одного из адвокатских образований Санкт-Петербурга. 20 июня 2017 г. ему вручили повестку о вызове его в Москву для проведения следственных действий, в том числе для дачи показаний в качестве свидетеля по обстоятельствам исполнения им поручения адвоката по конкретному гражданскому делу.
Ознакомившись с повесткой, У. направил ходатайство об отмене допроса на основании ограничений п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ, ч. 3 ст. 18 и ст. 28 Закона об адвокатуре. Несмотря на это, следователь вынесла постановление о приводе стажера адвоката в связи с необоснованной неявкой по вызовам в следственный орган. 1 августа 2017 г. в 06:00 молодой человек был увезен из Санкт-Петербурга в Москву оперативным сотрудником полиции.
Важно отметить, что ранее уже предпринималась попытка вызова стажера адвоката на допрос, в связи с чем адвокат-наставник заключил соглашение об оказании юридической помощи своему стажеру с адвокатом АП Санкт-Петербурга Константином Кузьминых. По прибытии к своему доверителю, а теперь уже и подзащитному Константин Кузьминых обнаружил, что оснований для задержания не имелось.
В мнениях «АГ» Константин Кузьминых сообщал, что, рассматривая вопрос о вызове стажера в качестве свидетеля, суды первой и апелляционной инстанций в порядке ст. 125 УПК РФ уклонились от оценки довода о наличии или отсутствии у стажера адвоката иммунитета.
Защитник пояснил, что планировал обратиться за разъяснениями в Конституционный Суд о применении ограничений п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ в отношении У. (работника адвокатского образования), однако 23 августа 2017 г., в день заседания апелляционного суда, Комиссия АП Санкт-Петербурга по защите профессиональных прав адвокатов приняла решение о приостановлении производства по обращению адвоката – наставника стажера, так как он отказался представить сведения о соглашении, в рамках которого давал У. поручения, заинтересовавшие органы предварительного следствия в Москве.
В последующем стало известно, что в августе 2017 г. был задержан и дал признательные показания в качестве обвиняемого «подставной» директор организации, от которого адвокат вручил своему стажеру доверенность на проведение, как выяснилось, незаконных юридических действий от имени этой организации и которые стажер на основании этой доверенности по указанию своего наставника совершил.
В сентябре адвокат-наставник заявил У., что не будет больше подтверждать факт его работы в своем адвокатском кабинете, так как его возможные показания об обстоятельствах поручения могут привести к негативным для адвоката последствиям в уголовно-правовом плане.
Он также отказался выдать стажеру копию трудового договора, а в адвокатскую палату представил заявление о том, что уведомление о наличии у него стажера от декабря 2016 г. просит считать недостоверным. Кроме того, он приложил табели учета рабочего времени, согласно которым стажер якобы ни разу за год в адвокатском образовании не появился.
Константин Кузьминых обратился в адвокатскую палату с просьбой представить копию трудового договора стажера У. и его адвоката-наставника. После запроса справки 2НДФЛ было установлено, что отчислений адвокат за своего стажера также не делал.
После этого У. обратился в Приморский районный суд Санкт-Петербурга с иском к адвокату-наставнику. Он просил суд установить факт трудовых отношений с 1 сентября 2016 г. по 9 октября 2017 г., обязать выдать оригинал или заверенную копию срочного трудового договора, внести записи в трудовую книжку о приеме на работу и об увольнении, выдать трудовую книжку, произвести уплату пенсионных взносов за указанный период, взыскать задолженность по заработной плате за период с 1 июля 2017 г. по 9 октября 2017 г. в размере более 110 тыс. руб., компенсацию за неиспользованный отпуск в размере 35 тыс. руб. и компенсацию морального вреда в размере 30 тыс. руб.
В обоснование требований У., в частности, представил отчет о стажировке, копию срочного трудового договора, а также подтверждения очевидцев тому, что он выполнял поручения адвоката-наставника.
Рассмотрение дела в суде
В суде ответчик заявил о фальсификации отчета У. о стажировке, но при этом участие стажера в записанных в отчете его (адвоката) делах опровергать в итоге не стал, кратко пояснив суду, что это не относится к делу. Относительно судебных заседаний, куда У. на протяжении года стажировки направлялся с доверенностями, адвокат заявил, что соответствующим юридическим лицам тот оказывал юридическую помощь самостоятельно, чем нарушал Положение о стажировке, утвержденное Советом адвокатской палаты.
Разрешая требования об установлении факта трудовых отношений с 29 июня 2017 г. по 9 октября 2017 г., суд пришел к выводу о том, что правовых оснований для удовлетворения исковых требований в указанной части не имеется, поскольку факт наличия трудовых отношений между истцом и ответчиком в этот период не нашел подтверждения.
Суд, принимая во внимание отсутствие доказательств, свидетельствующих о наличии между истцом и ответчиком трудовых правоотношений в период с 29 июня 2016 г. по 9 октября 2017 г., пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требования о взыскании задолженности по зарплате за период с 1 июля 2017 г. по 9 октября 2017 г., компенсации за неиспользованный отпуск, а также об обязании выдать трудовую книжку, внести в трудовую книжку записи о приеме и об увольнении, выдать срочный трудовой договор, произвести уплату пенсионных взносов за период с 1 сентября 2016 г. по 9 октября 2017 г.
Как рассказал «АГ» Константин Кузьминых, свой отказ в удовлетворении исковых требований судья внепроцессуально пояснила тем, что отдельные факты исполнения У. поручений адвоката не доказывают факт стажировки. Кроме того, по мнению суда, истец, поясняя, что получал зарплату «в конверте», не представил доказательств того, что какая-либо заработная плата действительно выплачивалась.
Апелляция поддержала выводы первой инстанции
У. подал апелляционную жалобу в Санкт-Петербургский городской суд. Стажер указал, что после прекращения срока действия трудового договора он продолжил выполнять свои обязанности, в связи с чем, по его мнению, трудовые отношения продолжались. 10 октября 2017 г. У. направил в адрес ответчика заявление об увольнении. Впоследствии ему стало известно о том, что трудовые отношения прекращены 29 июня 2017 г. по п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ (истечение срока трудового договора).
Апелляция указала, что в соответствии с п. 2.1 договора срок его действия определен с 29 июня 2016 г. по 29 июля 2017 г. Стажер обязан приступить к исполнению трудовых обязанностей 1 сентября 2016 г. Пунктом 2.2 предусмотрена возможность его продления по соглашению сторон. Договор был прекращен приказом от 29 июня 2017 г.
Суд отметил, что после истечения срока действия трудового договора какие-либо кадровые решения в отношении истца ответчиком не принимались: приказы о приеме на работу и увольнении истца ответчиком не издавались.
«Таким образом, из материалов дела усматривается, что при рассмотрении данного спора по существу истцом не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии трудовых отношений с ответчиком в заявленный истцом период. То обстоятельство, что истец выполнял разовые поручения ответчика после прекращения трудовых отношений, не свидетельствует о пролонгации трудового договора на неопределенный срок», – указала судебная коллегия по гражданским делам. Кроме того, она отметила, что сведений о том, что ответчик желал продлить с истцом трудовой договор, не представлено.
При таких обстоятельствах судебная коллегия указала, что вывод суда первой инстанции относительно недоказанности истцовой стороной факта существования между сторонами трудовых отношений с 29 июня 2017 г. по 9 октября 2017 г. обоснован.
Санкт-Петербургский городской суд посчитал, что доводы апелляционной жалобы о том, что ответчик обязан выдать трудовую книжку, внести в трудовую книжку записи о приеме и об увольнении, являются необоснованными, поскольку не всегда законом предусматривается возможность внесения записи в трудовую книжку или возможность завести трудовую книжку работнику, впервые устроившемуся на работу (например, если работодателем является физическое лицо, адвокат, учредивший адвокатский кабинет, и т.д.).
Апелляция отметила, что в этом случае в соответствии с разъяснением, содержащимся в Письме Министерства труда и социального развития РФ от 4 февраля 1997 г., трудовой стаж работника может подтверждаться справками, расчетными книжками, лицевыми счетами и ведомостями на выдачу заработной платы. Кроме того, трудовой стаж может быть подтвержден справками об уплате страховых взносов в Пенсионный фонд. Данное правило подтверждения стажа распространяется на занимающихся частной практикой нотариусов, адвокатов и других лиц, самостоятельно обеспечивающих себя работой.
При этом судебная коллегия по гражданским делам посчитала неверным вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований произвести уплату пенсионных взносов за период с 1 сентября 2016 г. по 29 июня 2017 г., поскольку факт работы истца в этот период сторонами не оспаривался. Она отметила, что в силу ч. 3 ст. 303 ТК РФ работодатель обязан уплачивать страховые взносы и другие обязательные платежи в порядке и размерах, определяемых федеральным законодательством. «При этом материалы дела не содержат сведений о начислении и перечислении работодателем в Пенсионный фонд Российской Федерации страховых взносов на У. за период с 1 сентября 2016 г. по 29 июня 2017 г.», – указала апелляция.
Таким образом, суд отменил решение нижестоящей инстанции в части отказа в иске об обязании произвести уплату пенсионных взносов за указанный период и обязал адвоката-наставника произвести уплату пенсионных взносов за У. В остальной части решение суда было оставлено без изменения.
Стоит отметить: несмотря на то, что дело было рассмотрено 30 августа, получить апелляционное определение удалось только в октябре.
Перспективы кассационного обжалования
Комментируя «АГ» определение апелляционной инстанции, Константин Кузьминых отметил, что во всяком случае апелляция отменила ни на чем не основанные выводы суда первой инстанции о том, что по делу якобы вообще нет доказательств работы стажера у адвоката. «Странно, но даже это кажется уже существенным прогрессом в восстановлении трудовых прав стажера, грубо нарушенных его бывшим адвокатом-наставником. Апелляционный суд обязал адвоката-ответчика произвести хотя бы обязательные отчисления за стажера, и адвокат-ответчик, кстати, уже третий месяц как не исполняет это решение апелляционного суда – стажеру еще придется обратиться в налоговый орган», – отметил Константин Кузьминых.
Он также указал, что остаются и причины для кассационного обжалования. «Так, из апелляционного решения, равно как и из решения суда первой инстанции, все еще остается непонятным, почему суды оставили без оценки целый ряд письменных документов адвоката-ответчика, в которых тот утверждает, что стажер у него работал и после истечения срока трудового договора – причем именно в качестве стажера», – указал Константин Кузьминых. В связи с этим адвокат считает, что решение апелляционного суда признать факт трудовых отношений между стажером и наставником с даты заключения трудового договора по дату приказа об увольнении в связи с истечением его срока лишь частично восстановило трудовые права работника адвокатского образования.
