Редакция «АГ» получила ответ ФСИН на запрос по поводу запрета администрации ИК-8 по Ярославской области предоставлять конфиденциальные свидания юристу правозащитного фонда «Общественный вердикт» Якову Ионцеву с заключенным Евгением Макаровым, интересы которого тот представляет в ЕСПЧ.
Как писала «АГ» 11 сентября, администрация исправительного учреждения мотивировала свой отказ тем, что у Якова Ионцева отсутствует статус адвоката, поэтому свидания юриста с осужденным проходят в приспособленном для прослушивания помещении, где ему запрещают пользоваться фото- и видеотехникой, компьютером и смартфоном. Тогда УФСИН по Ярославской области и ФСИН России не смогли оперативно предоставить комментарии.
Через день после публикации в редакцию «АГ» поступил ответ ФСИН России, в котором обоснована позиция в части запрета конфиденциальных свиданий юриста с осужденным. В письме ведомство со ссылкой на ст. 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод указало, что ЕСПЧ может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации, любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из стран, ратифицировавших Конвенцию.
Далее ФСИН пояснила, что согласно правилу 36 Регламента Европейского Суда по правам человека от 4 ноября 1998 г. лица, неправительственные организации или группы частных лиц вправе первоначально подавать жалобы самостоятельно или через представителя. «Представителем заявителя выступает адвокат, допущенный к адвокатской практике и постоянно проживающий на территории одного из государств, ратифицировавших Конвенцию, или любое иное лицо, утвержденное Председателем Палаты (судьей, избранным на пленарном заседании Европейского Суда по правам человека согласно п. «с» ст. 25 Конвенции в качестве председателя)», – говорится в ответе.
В обоснование своей позиции госорган также сослался на ч. 4 ст. 89 УИК РФ и резюмировал, что если защитник Яков Ионцев «не имеет соответствующих подтверждающих документов о том, что он является адвокатом, предоставление ему свидания наедине с осужденным Макаровым Е.А. вне пределов слышимости третьих лиц не представляется возможным».
Комментируя полученный «АГ» ответ, Яков Ионцев отметил, что из письма ведомства неясно, с какой целью ФСИН ссылается на то, что представителем заявителя в ЕСПЧ должен быть «адвокат, полномочный заниматься адвокатской практикой»: «Как известно ФСИН, я являюсь представителем Макарова в ЕСПЧ. Таким образом, либо я являюсь адвокатом (что ФСИН отрицает и в этом вопросе совершенно прав), либо ФСИН неверно понимает положения Регламента».
Как отметил юрист, действительно, текстуально ч. 4 ст. 89 УИК РФ говорит о конфиденциальности встреч лишь с адвокатом. Однако конфиденциальность свидания является правом не лица, оказывающего юридическую помощь, а самого осужденного. «На это указывает, в частности, то, что такое свидание должно предоставляться по требованию именно осужденного, а не лица, оказывающего юридическую помощь (ч. 4 ст. 89 УИК РФ)», – подчеркнул он.
В обоснование своей позиции Яков Ионцев также сослался на конфиденциальность оказания юридической помощи, которая вытекает из ее природы (п. 8 ст. 5 Закона о бесплатной юрпомощи). Он также полагает, что предоставление свидания под контролем сотрудника колонии противоречит предписанию ЕСПЧ обеспечить Макарову «эффективный и беспрепятственный доступ к Суду и представителям». По словам юриста, такой «доступ» к представителю очевидно не является эффективным, во всяком случае – в данной ситуации, когда юридическая помощь связана с реальными или возможными нарушениями со стороны ФСИН. «Более того, критерии эффективности доступа к юридической помощи и конфиденциальность как один из них уже неоднократно становились предметом рассмотрения ЕСПЧ, – отметил Яков Ионцев. – ФСИН ошибочно или умышленно смешивает понятия адвокатской тайны и конфиденциальности юридической помощи».
Program Director, Europe and Eurasia Division, ABA ROLI Мария Воскобитова полагает, что ответ ФСИН ожидаем и основан на формальном толковании Конвенции и Регламента Суда. «Яков Ионцев допущен как представитель в ЕСПЧ, то есть является “иным лицом, допущенным Председателем Палаты”. И, следовательно, ЕСПЧ будет рассматривать нарушение конфиденциальности его общения с Евгением Макаровым аналогичным образом, как он бы рассматривал нарушение конфиденциальности общения адвоката с подзащитным».
Мария Воскобитова отметила, что в данном случае формальный подход к решению данной проблемы – это прямой путь к тому, что будет признано очередное нарушение прав человека.
Эксперт по работе с ЕСПЧ Антон Рыжов также подчеркнул, что правила ЕСПЧ позволяют допускать к представительству интересов не только адвоката с удостоверением, но привлекать в дело и любое иное лицо. «Я не имею официального адвокатского статуса, однако в течение последних 10 лет выиграл далеко не одно дело в ЕСПЧ, представляя интересы моих доверителей, – пояснил Антон Рыжов. – Это давно устоявшаяся практика Страсбургского суда – сотрудничать с правозащитными организациями, активистами, “общественниками”, которые регулярно подают жалобы в защиту своих подопечных».
Юрист также полагает, что пресс-служба ФСИН не сообщила ничего нового и в отношении УИК, статья которого противоречит прецедентной практике ЕСПЧ, расширительно толкующей ст. 34 Конвенции. По словам эксперта, УИК (как и Закон о содержании под стражей, применимый к СИЗО) предусматривает конфиденциальные свидания только с адвокатами, и этот пробел еще с 2010 г. диагностируется ЕСПЧ как нарушение Конвенции. «На данную ситуацию не раз обращали внимание правозащитники, однако лакуна все еще существует», – отметил Антон Рыжов.
Эксперт считает, что вопрос о том, в какую сторону реформировать законодательство, очень непрост, поскольку он затрагивает интересы следствия, правоохранительных органов, администрации исправительных учреждений, юристов и самих граждан. В этой связи целесообразно создать специальную комиссию из представителей адвокатуры, общественных организаций, СМИ и заинтересованных ведомств для проработки данного вопроса.
