Конституционный Суд РФ опубликовал Определение от 28 ноября № 3266-О, в котором отметил, что если бы ст. 72 УК РФ предусматривала зачет времени содержания под стражей лица, в отношении которого вынесен оправдательный приговор, в срок наказания за преступление, совершенное данным лицом впоследствии, это ставило бы под сомнение правомерность будущего поведения оправданного.
Приговором суда от 3 октября 2002 г. Антон Лутков был признан невиновным в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 132 («Насильственные действия сексуального характера») УК, с правом на реабилитацию. В феврале 2014 г. он был осужден за совершение преступлений, предусмотренных той же статьей, к наказанию в виде 15 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на два года. В срок наказания было также зачтено время содержания под стражей, с учетом времени задержания, – с 22 декабря 2012 г. по 23 февраля 2014 г. При этом в отношении осужденного было частично прекращено уголовное преследование по ряду вменяемых ему деяний, с правом на реабилитацию.
Вступившим в силу постановлением от 20 июня 2019 г. суд отказал в удовлетворении ходатайства Луткова о приведении вынесенных в отношении него приговоров в соответствие с Законом о внесении изменений в ст. 72 УК, касающихся порядка зачета времени содержания в СИЗО в срок отбывания наказания в виде лишения свободы. При этом суд указал, что оснований для приведения в соответствие с действующим законодательством приговора от 3 октября 2002 г. не имеется, поскольку указанным приговором Лутков был оправдан. По приговору, вынесенному 24 февраля 2014 г., он отбывает наказание в колонии строгого режима – соответственно, внесенными в УК поправками его положение не улучшается.
В жалобе в КС Антон Лутков подчеркнул, что ст. 1 Закона о внесении изменений в ст. 72 УК, по его мнению, не соответствует Конституции РФ, поскольку не предусматривает возмещение вреда, причиненного незаконным содержанием под стражей, и восстановление в правах посредством зачета времени пребывания под стражей лица по одному уголовному делу, завершившемуся оправдательным приговором, в срок наказания по другому уголовному делу, а также в случаях, когда уголовное преследование в отношении такого лица судом частично прекращено с признанием права на реабилитацию.
Изучив материалы дела, КС отметил, что федеральный законодатель установил порядок и условия возмещения вреда, причиненного лицу в уголовном судопроизводстве, в отраслевых законодательных актах – прежде всего в УК, нормами гл. 18 которого регламентируются основания возникновения права на реабилитацию, порядок признания этого права и возмещения различных видов вреда (включая ч. 2 ст. 136, согласно которой иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства), а также в ГК РФ, ст. 1064, 1069 и 1070 которого закрепляют общие основания ответственности за причинение вреда, в частности госорганами, включая органы дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, а ст. 1101 – способ и размер компенсации морального вреда.
Суд сослался на свое Определение от 25 января 2018 г. № 222-О, указав, что данные нормы не предусматривают такой способ возмещения вреда, как зачет времени пребывания под стражей подозреваемого (обвиняемого) по уголовному делу, завершившемуся оправдательным приговором, в срок наказания за совершение им преступлений в будущем.
КС отметил, что ст. 72 УК, устанавливая правила зачета времени содержания лица под стражей до вступления приговора в законную силу в срок лишения свободы, не предусматривает зачет времени стражи лица, в отношении которого вынесен оправдательный приговор, в срок наказания за преступление, совершенное этим лицом впоследствии. «Иное, вопреки конституционному принципу презумпции невиновности, ставило бы под сомнение правомерность будущего поведения оправданного лица и не соответствовало бы назначению уголовного судопроизводства, в том числе требованиям защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений», – подчеркивается в определении.
«Что же касается вопроса о зачете времени содержания под стражей в срок наказания, когда уголовное преследование в отношении лица судом частично прекращено с признанием права на реабилитацию, то из представленных А.С. Лутковым материалов следует, что время содержания его под стражей в полном объеме зачтено в срок лишения свободы, а потому нет оснований для вывода о нарушении оспариваемым положением его прав в данном аспекте», – отметил КС.
Таким образом, Суд не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению.
Как отметил в комментарии «АГ» адвокат АП г. Москвы Евгений Москаленко, КС в данном определении сослался на то, что зачет наказания за преступление, совершенное 12 лет назад, невозможен, поскольку нормы ст. 72 УК не предусматривают такого способа возмещения вреда, как зачет времени пребывания под стражей подозреваемого (обвиняемого) по уголовному делу, завершившемуся оправдательным приговором, в срок наказания за совершенные им преступления в будущем.
«Нормы ст. 72 УК и не должны непременно это предусматривать, – считает эксперт. – Важно, что данная статья не запрещает зачет наказания при вынесении приговора за преступление, совершенное в будущем». При этом он отметил, что указанная норма не предусматривает зачет в срок наказания только периода содержания лица под стражей за совершение преступления, по которому вынесен приговор. «Такого и быть не может, поскольку квалификация преступления, равно как и обстоятельства, могут меняться в ходе предварительного следствия и суда, и определение преступления как “того же самого” затруднительно. Потому, если исходить исключительно из текста ст. 72 УК, заявитель имеет право на зачет наказания», – пояснил Евгений Москаленко. По его мнению, формулировки положений законов должны быть более грамотными.
В заключение эксперт добавил, что КС «традиционно, как и Верховный Суд РФ, уклонился от разрешения вопросов, которые действительно требуют внимания судов высших инстанций».
Адвокат КМА «Вердиктъ» Александр Коцюба напомнил, что ст. 52, 53 Конституции, ч. 5 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ч. 5 ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 15, 1064, 1069, 1070, 1101 ГК, п. 34 ст. 5, ст. 133-139 УПК и иными нормами законодательства установлено право гражданина на возмещение в полном объеме вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием. При этом компенсация за незаконное содержание под стражей производится только в денежной форме. «Данный подход проистекает из существа нарушения и полностью соответствует международной практике, в частности решениям Европейского Суда по правам человека», – отметил он.
Эксперт указал, что при рассмотрении вопроса о зачете срока содержания лица под стражей или домашним арестом в счет наказания нельзя применять нормы ст. 72 УК в отрыве от норм ст. 70, поскольку ч. 1 данной статьи предусматривает, что «при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется неотбытая часть наказания по предыдущему приговору суда». Александр Коцюба отметил, что приговор от 3 ноября 2002 г. был оправдательным, поэтому по нему не назначалось наказание, которое можно было бы в порядке ст. 70 УК присоединить к наказанию, установленному приговором от 24 февраля 2014 г. «Исходя из положений ст. 70 УК не подлежит зачету срок содержания лица под стражей и по обвинительному приговору, не связанному с лишением свободы и полностью отбытому осужденным к моменту совершения преступления по новому приговору», – подчеркнул адвокат.
По его мнению, предложенный заявителем подход к зачету сроков фактически освобождает оправданного, содержащегося в период следствия под стражей или домашним арестом, от наказания за будущие преступления. Исходя из этого, полагает Александр Коцюба, оснований для внесения изменений в ст. 72 УК нет.
