13 февраля Конституционный Суд провозгласил постановление по делу о проверке конституционности положений п. 4 ст. 1252, ст. 1487, п. 1, 2 и 4 ст. 1515 ГК РФ в связи с жалобой компании «ПАГ».
Как ранее писала «АГ», Общество заключило государственный контракт на поставку в медучреждение партии специальной бумаги марки «Сони» для аппарата УЗИ. Данный товар фирма приобрела у сторонней польской компании и ввезла в Россию. Однако таможенное оформление груз пройти не успел, так как товар был арестован решением Арбитражного суда Калининградской области. Суд удовлетворил исковые требования компании «Сони Корпорейшн» о защите исключительных прав на товарный знак «Сони»: компании «ПАГ» было запрещено осуществлять ввоз, продажу или иное введение в гражданский оборот на территории РФ, а также хранение указанных товаров. С фирмы было взыскано 100 тыс. руб. в качестве компенсации, а товар – конфискован.
Суд по интеллектуальным правам отменил указанное решение в части бессрочного запрета без разрешения истца использовать товарный знак. В остальной части решение было оставлено без изменения всеми вышестоящими инстанциями, включая Верховный Суд РФ.
Суды ссылались на национальный (территориальный) принцип исчерпания права на товарный знак. В связи с чем третьи лица вправе импортировать товары с товарным знаком, принадлежащим правообладателю, лишь после введения их в гражданский оборот на территории РФ самим правообладателем или его официальным дистрибьютором. Следовательно, компания «ПАГ» незаконно использовала товарный знак, поскольку переместила товар в Россию без разрешения правообладателя.
В обращении в Конституционный Суд директор общества «ПАГ» Николай Подолянский указывал, что судебное толкование оспариваемых положений Гражданского кодекса РФ, действующих с учетом правил о приоритете специальной нормы к определяющей признаки контрафактности, а также с учетом ст. 10 ГК РФ о недопустимости использования гражданских прав с целью ограничения конкуренции, является несоразмерным ограничением свободы экономической деятельности, а также необоснованно приравнивает параллельный импорт оригинальных товаров к производству контрафактных изделий в отсутствие угрозы здоровью и имуществу потребителей.
В ходе заседания по рассмотрению жалобы заявитель указывал, что согласно ГК РФ товар является контрафактным, если на нем незаконно размещен товарный знак. Однако бумага для УЗИ-аппаратов – товар оригинальный, официально произведенный компанией «Сони», значит, факт незаконного размещения товарного знака отсутствует. При этом допускается применение одинаковых санкций (изъятие из оборота, уничтожение и взыскание компенсации) как к подделкам, маркированным чужим товарным знаком и проданным без согласия правообладателя, так и к оригинальным товарам, законно введенным в гражданский оборот другой страны правообладателем или его официальным дистрибьютором, но ввезенным в Россию иным импортером (параллельный импорт).
Таким образом, по мнению заявителя, оспариваемые им нормы гражданского законодательства нарушают конституционные принципы правовой определенности и справедливости, а также неприкосновенности частной собственности.
В своем решении Конституционный Суд указал, что положения п. 4 ст. 1515 ГК РФ в целях охраны исключительного права на товарный знак создают для правообладателя преимущество, освобождающее его от бремени доказывания размера причиненного ущерба и наличия вины нарушителя. Вместе с тем это не освобождает суд, применяющий в конкретном деле нормы, которые ставят одну сторону (правообладателя) при защите своих прав в более благоприятное положение, а в отношении другой предусматривается возможность неблагоприятных последствий от обязанности руководствоваться в рамках предоставленной им дискреции правовыми критериями баланса конкурирующих интересов сторон и соразмерности правонарушающего деяния назначенной мерой ответственности. Иное не согласовывалось бы с конституционными принципами справедливости и соразмерности и с общими началами частного права.
Суд отметил, что п. 1 и 2 ст. 1515 ГК РФ во взаимосвязи со ст. 1252, 1484 и 1487 Кодекса позволяют относить к контрафактам как поддельную продукцию, так и товар, снабженный законным товарным знаком, но импортированный в Россию без согласия правообладателя. «Этим, однако, не предопределяется возможность применения одинаковых мер гражданско-правовой ответственности к импортеру, ввозящему на территорию России поддельные или недоброкачественные товары, и к импортеру, не получившему согласия правообладателя товарного знака на ввоз в Россию товаров, ранее на законных основаниях выпущенных в торговый оборот в другой стране», – подчеркнул КС.
Кроме того, Суд отметил, что, поскольку подп. 1 п. 1 ст. 1515 ГК прямо предписывает суду тщательно определять размер компенсации, на выплату которой вправе рассчитывать обладатель исключительного права на товарный знак по собственному усмотрению, исходя из характера правонарушения предполагается, что ее конкретный размер должен устанавливаться с учетом того, что при параллельном импорте понесенные правообладателем убытки по общим правилам не столь велики как при ввозе поддельных товаров, маркированных принадлежащим ему товарным знаком.
Конституционный Суд указал, что товары, ввезенные на территорию России в порядке параллельного импорта, могут быть изъяты из оборота и уничтожены лишь в случае установления их ненадлежащего качества или для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей, что, однако, не исключает применения иных последствий нарушений исключительного права на товарный знак с учетом выявленного в настоящем постановлении конституционно-правового истолкования оспариваемых положений.
КС пояснил, что суды, рассматривающие в порядке обжалования решения арбитражных судов нижестоящих инстанций дела, связанные с взысканием по искам правообладателей (представляющих их лиц) предусмотренных подп. 1 п. 4 ст. 1515 ГК компенсаций, правомочны не допускать взыскания в случае ввоза на территорию России без согласия правообладателя товарного знака продукции, на которой товарный знак размещен самим правообладателем или с его согласия такой же по размеру компенсации как при ввозе (реализации) поддельной продукции, если это не повлекло для правообладателя убытков по сравнению с убытками использования товарного знака на поддельной продукции.
По мнению Суда, данный подход применим и к другим последствиям незаконного использования товарного знака, изъятию товара из оборота, его уничтожению без какой бы то ни было компенсации. При этом федеральный законодатель не лишен возможности ввести в действующее законодательство изменения, направленные на дифференциацию размера ответственности за незаконное использование товарных знаков в зависимости от характера допущенного нарушения исключительного права на товарный знак.
Таким образом, Конституционный Суд признал оспариваемые положения не противоречащими Конституции. Кроме того он указал, что не исключается правомочие суда, действуя на основании ч. 3 ст. 17 и ч. 3 ст. 55 Конституции и в соответствии с п. 3 и 4 ст. 1, п. 1, 2 ст. 10 ГК отказать полностью или частично в применении последствий ввоза на территорию РФ без согласия правообладателя товарного знака конкретной партии товаров, на которой товарный знак размещен правообладателем с его согласия и который законно выпущен в оборот за пределами РФ, в тех случаях, когда в силу недобросовестности поведения правообладателя применение по его требованию таких последствий может создать угрозу жизни и здоровью граждан и иных публично значимых интересов.
Также Суд отметил, что следование правообладателя режиму санкций против России, ее хозяйствующих субъектов, установленных каким-либо государством ненадлежащей международно-правовой процедурой и в противоречие многосторонним международным договорам, участником которых является Российская Федерация, выразившейся в занятой правообладателем позиции в отношении российского рынка, может само по себе рассматриваться как недобросовестное поведение.
Конституционный Суд указал, что выявленный смысл оспариваемых положений является общеобязательным и исключает любое иное истолкование. Дело компании «ПАГ» КС постановил пересмотреть.
