Правительство РФ внесло в Госдуму проект изменения в ст. 79 УК РФ (законопроект № 103503-8), предусматривающий, что, если осужденному неотбытая часть наказания заменена более мягким видом, срок, после фактического отбытия которого может быть применено условно-досрочное освобождение, исчисляется с момента начала срока отбывания наказания, назначенного по приговору. Проект закона разработал Минюст России.
Как ранее писала «АГ», необходимость корректив авторы законодательной инициативы объясняют внесенными в 2018 г. в ст. 53.1 и 80 УК изменениями: были сокращены сроки фактически отбытого наказания, после которого возможна замена лишения свободы принудительными работами, по сравнению со сроками, необходимыми для замены лишения свободы более мягкими видами наказания или для применения УДО. Таким образом, у осужденного в первую очередь возникает право на замену наказания в виде лишения свободы принудительными работами, а в дальнейшем – право на условно-досрочное освобождение. Между тем реализация данных норм на практике фактически ухудшает положение осужденных при исчислении судами сроков возникновения права на УДО после замены неотбытой части наказания более мягким видом.
В комментарии «АГ» адвокат АП Ленинградской области Виктор Ермолаев тогда отмечал, что предлагаемые Минюстом изменения в полной мере соответствуют процессуальной позиции защиты по делу Ильи Ерехинского – эту позицию адвокат последовательно отстаивал во всех судебных инстанциях, включая Верховный и Конституционный суды РФ, и с ней на разных этапах обжалования и в особом мнении соглашались некоторые судьи ВС и Третьего кассационного суда общей юрисдикции.
По мнению юриста Благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям (включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента. – Прим. ред.) Ольги Подоплеловой, поправки должны по смыслу ст. 10 УК РФ распространяться не только на тех, кто после вступления изменений в силу переведется на принудительные работы, но и тех, кто уже воспользовался возможностью замены наказания.
Советник ZKS Геннадий Есаков констатировал, что механизм «обнуления» срока, достаточного для применения УДО при предшествующей замене наказания более мягким видом, давно вызывал вопросы, поэтому отказ от этого правила (которое, к слову, напрямую не следовало из закона, а было, скорее, продуктом судейского толкования) нельзя не приветствовать. Однако, добавил он, это лишь маленький фрагмент общей «картины» применения УДО в последние годы.
Адвокат АП Белгородской области Борис Золотухин отмечал, что вставший на путь исправления осужденный за особо тяжкое преступление после отбытия двух третей срока наказания сегодня стоит перед выбором: ходатайствовать об изменении вида исправительного учреждения или об УДО. При этом в случае удовлетворения ходатайства по виду учреждения право ходатайства об УДО для него откладывается. «Законодатель оставляет возможность после отбытия двух третей срока просить об УДО и, что важно, предлагает исчислять этот срок от момента начала фактического отбывания наказания», – подчеркивал он. По мнению Бориса Золотухина, законопроект не встретит препятствий на своем пути, тем более он не требует финансовых затрат.
Адвокат АП Тульской области Сергей Сорокин высказал предположение, что теперь суды не будут придавать закону расширенное толкование о начале исчисления срока, необходимого для реализации права осужденного на УДО при замене неотбытой части наказания принудительными работами.
Отметим, что поправки в ст. 80 УК о корректировке сроков, после фактического отбытия которых для осужденных к лишению свободы за совершение особо тяжких преступлений возможна замена неотбытой части наказания принудительными работами, а также изменение в ст. 78 УИК о сокращении с двух третей до половины срока фактически отбытого наказания, после которого возможен перевод из исправительной колонии строгого режима в колонию-поселение, в Госдуму пока не внесены.
