Верховный Суд опубликовал Определение № 305-ЭС23-29091 по делу № А40-165246/2022, в котором рассмотрел вопрос, является ли исключение общества из ЕГРЮЛ достаточным основанием для привлечения бывшего руководителя общества к субсидиарной ответственности.
ООО «Витас Банк» в рамках дела № А40-93565/2012 было признано банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство, функции конкурсного управляющего возложены на ГК «Агентство по страхованию вкладов». Определением Арбитражного суда г. Москвы от 29 декабря 2016 г. контролирующие банк лица были привлечены к субсидиарной ответственности в размере 3,3 млрд руб. На основании данного определения банк получил исполнительный лист в отношении ООО «Миропак Групп», и 12 июля 2017 г. судебным приставом-исполнителем было возбуждено исполнительное производство, которое впоследствии было окончено ввиду отсутствия имущества у должника.
1 августа 2019 г. общество «Миропак Групп» исключили из ЕГРЮЛ в связи наличием в реестре недостоверных сведений. По данным реестра должность генерального директора общества занимал Александр Котов, который также являлся его единственным участником. Конкурсный управляющий в лице госкорпорации «Агентство по страхованию вкладов» посчитал, что недобросовестные действия Александра Котова привели к невозможности выплаты подтвержденной судебным актом задолженности, и обратился в суд с иском о привлечении его к субсидиарной ответственности по обязательствам банка, взыскав с ответчика 3,3 млрд руб., ссылаясь на исключение ответчика из ЕГРЮЛ без осуществления расчетов с истцом.
АС г. Москвы отказал в удовлетворении иска. Он руководствовался ст. 53.1 , 401, 1064 ГК РФ и сослался на недоказанность конкурсным управляющим обстоятельств, указывающих на совершение Александром Котовым каких-либо действий, в том числе недобросовестных и неразумных, ставших причиной непогашения долга. Апелляция и кассация согласились с этим. По мнению судов, исключение общества из ЕГРЮЛ в результате действий (бездействия) контролирующего лица, приведших к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение длительного времени), само по себе не влечет привлечение ответчика к субсидиарной ответственности. Они отметили, что ликвидация общества проведена на основании решения налогового органа, а не на основании решения его участника, указали на наличие у конкурного управляющего права обратиться с возражениями относительно ликвидации этого общества или с заявлением о признании его несостоятельным, которым он не воспользовался, в связи с чем несет риск неблагоприятных последствий.
Кроме того, кассационный суд признал, что бремя доказывания наличия признаков недобросовестности или неразумности в поведении контролирующих юридическое лицо лиц возлагается законом на истца, однако в рассматриваемом случае не установлены конкретные обстоятельства, свидетельствующие о наличии причинно-следственной связи между действиями ответчика как руководителя исключенного из ЕГРЮЛ юридического лица и тем, что долг перед кредитором не был погашен.
Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, АСВ обратилось в Верховный Суд с кассационной жалобой, в которой просило об их отмене. Рассмотрев жалобу, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС отметила, что в силу положений п. 1 ст. 48, п. 1 и 2 ст. 56, п. 1 ст. 87 ГК законодательство о юридических лицах построено на основе принципов отделения их активов от активов участников, имущественной обособленности, ограниченной ответственности и самостоятельной правосубъектности. В то же время правовая форма юридического лица (корпорации) не должна использоваться его участниками (учредителями) и иными контролирующими лицами для причинения вреда независимым участникам оборота (п. 1 ст. 10, ст. 1064 ГК РФ, п. 2 Постановления Пленума ВС от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).
ВС пояснил, что в исключительных случаях участники корпорации и иные контролирующие лица могут быть привлечены к имущественной ответственности перед кредиторами данного юридического лица, в том числе при предъявлении соответствующего иска вне рамок дела о банкротстве, если неспособность удовлетворить требования кредитора спровоцирована реализацией воли контролирующих лиц, поведение которых не отвечало критериям добросовестности и разумности и не связано с рыночными или иными объективными факторами, деловым риском, присущим ведению предпринимательской деятельности.
При этом в определении поясняется, что исключение юридического лица из ЕГРЮЛ как недействующего в связи с тем, что оно в течение длительного периода времени не представляло документы отчетности, предусмотренные законодательством РФ о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету (п. 1 ст. 64.2 ГК РФ), не препятствует привлечению контролирующего лица к ответственности за вред, причиненный кредиторам, хотя и не является прямым основанием наступления указанной ответственности (определения ВС РФ от 15 декабря 2022 г. № 305-ЭС22-14865; от 3 января 2023 г. № 305-ЭС21-18249 (2,3); от 30 января 2023 г. № 307-ЭС22-18671 и др.).
Экономколлегия указала, что процесс доказывания того, что погашение требований кредиторов стало невозможным в результате действий контролирующих лиц, упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций (п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве), при подтверждении которых предполагается наличие вины ответчика в том, что имущества должника недостаточно для удовлетворения требований кредиторов. В силу презумпции, закрепленной в подп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что отсутствие к моменту введения первой процедуры банкротства документов, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством об обществах с ограниченной ответственностью (их сокрытие, непредставление управляющему), связано с тем, что контролирующее должника лицо привело его своими противоправными деяниями в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов должника, причинило тем самым им вред и во избежание собственной ответственности скрывает следы содеянного.
ВС подчеркнул, что кредиторам, требующим привлечения к субсидиарной ответственности КДЛ, не раскрывающего документы хозяйственного общества, необходимо и достаточно доказать состав признаков, входящих в соответствующую презумпцию, в частности: наличие и размер непогашенных требований к должнику; статус контролирующего должника лица; его обязанность по хранению документов хозяйственного общества; отсутствие (искажение) этих документов.
Как отметил Суд, предусмотренная подп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве презумпция применима также в ситуации, когда иск о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности подается кредитором вне рамок дела о банкротстве – в случае исключения юрлица из ЕГРЮЛ как недействующего («брошенный бизнес»). Иное создавало бы неравенство в правах кредиторов в зависимости от поведения контролирующих лиц и приводило бы к получению необоснованного преимущества такими лицами только в силу того, что они избежали процедуры банкротства контролируемых лиц.
Экономколлегия обратила внимание, что во всяком случае при рассмотрении исков о привлечении к субсидиарной ответственности бремя доказывания должно распределяться судом с учетом необходимости выравнивания возможностей по доказыванию юридически значимых обстоятельств дела, имея в виду, что кредитор, как правило, не имеет доступа к информации о хозяйственной деятельности должника, а контролирующие должника лица, напротив, обладают таким доступом и фактически могут его ограничить по своему усмотрению.
Отмечается, что суд вправе исходить из предположения о том, что виновные действия (бездействие) КДЛ привели к невозможности исполнения обязательств перед кредитором, если установит недобросовестность поведения контролирующих лиц в процессе, например при отказе или уклонении таких лиц от представления суду характеризующих хозяйственную деятельность должника доказательств, от дачи пояснений либо их явной неполноте, и если иное не будет следовать из обстоятельств дела (Постановление КС от 7 февраля 2023 г. № 6-П).
ВС учел: при рассмотрении данного дела истец последовательно указывал, что общество, впоследствии исключенное регистрирующим органом из ЕГРЮЛ в связи с недостоверностью сведений о юридическом лице, имело непогашенную задолженность перед банком, которая носила бесспорный характер, поскольку была подтверждена судебным актом. Несмотря на это, Александр Котов не принял никаких мер для погашения задолженности и способствовал исключению общества из ЕГРЮЛ как недействующего лица. Бухгалтерская и налоговая отчетность не сдавалась им от имени общества в налоговый орган, что послужило поводом для исключения лица из реестра как недействующего. Эта документация не была представлена и в материалы настоящего дела.
Судебная коллегия приняла во внимание, что ответвик, его представители ни в одном судебном заседании не участвовали, возражения по иску не подавали. Такое поведение ответчика, обязанного действовать в интересах контролируемого юридического лица и кредиторов, в том числе формировать и сохранять информацию о хозяйственной деятельности должника, раскрывать ее при предъявлении в суд требований о возмещении вреда, причиненного доведением должника до объективного банкротства, давать пояснения относительно причин неисполнения обязательств перед кредитором и прекращения обществом хозяйственной деятельности, является недобросовестным процессуальным поведением, препятствующим осуществлению права кредитора на судебную защиту, посчитал ВС.
Он отметил, что именно поведение Александра Котова привело к невозможности полноценной проверки доводов истца о причинах, по которым общество «Миропак Групп» не произвело расчеты с истцом до исключения из ЕГРЮЛ, в связи с чем в силу подп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве невозможность осуществления расчетов с кредитором по вине контролирующего лица презюмируется, а вывод судов об отсутствии оснований для удовлетворения иска не может быть признан правомерным.
ВС не согласился и с выводом нижестоящих инстанций о том, что истец был вправе обратиться в регистрирующий орган с возражением о ликвидации ответчика, поскольку применение такого подхода означает, что на кредитора будут возлагаться неблагоприятные имущественные последствия того, что он не смог помешать КДЛ в доведении до завершения их намерений по исключению юрлица из ЕГРЮЛ без проведения ликвидационных процедур и осуществления расчетов. Непринятие кредитором мер против исключения юридического лица – должника из ЕГРЮЛ не образует оснований для освобождения лица от ответственности или уменьшения ее размера. В связи с этим Верховный Суд отменил судебные акты трех инстанций, а дело направил на новое рассмотрение.
Адвокат, старший партнер юридической фирмы «Шаповалов, Ляпунов, Терёхин и партнеры» Артур Шаповалов отметил, что поставленная в определении проблема актуальна и ВС ранее в нескольких судебных актах так или иначе отражал вопросы привлечения КДЛ, исключенного из ЕГРЮЛ, к субсидиарной ответственности. По его мнению, выводы ВС обоснованны и отвечают сегодняшним экономическим потребностям.
«В России большое количество юридических лиц, фактически не ведущих хозяйственную деятельность. В дальнейшем множество таких компаний исключаются из ЕГРЮЛ, и не всегда без долгов. Многие руководители чувствовали безнаказанность за такое исключение. Полагаю, что привлечение таких лиц к субсидиарной ответственности повышает уровень защищенности кредиторов. В то же время презумпции, о которых идет речь в комментируемом определении, являются опровержимыми и не лишают контролирующего лица возможности защищаться. На мой взгляд, Верховный Суд правильно расставил акценты в части соблюдения стандарта доказывания», – считает Артур Шаповалов.
Партнер АБ «Юрлов и Партнеры» Сергей Гудылев подчеркнул, что судебная практика последовательно распространяет возможность привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности по неисполненным обязательствам должника. Первым шагом стала возможность взыскания после завершения дела о банкротства, затем после прекращения производства, например в связи с отсутствием средств на финансирование процедуры.
Сергей Гудылев указал, что в рассматриваемом случае ВС подтвердил свою позицию о правомерности предъявления иска и тогда, когда производство по делу о банкротстве не возбуждалось вовсе. Эксперт считает, что главную роль в таком процессе играет верное распределение бремени доказывания обстоятельств неисполнения обязательств. При этом необходимо учитывать невозможность предъявления к кредитору неоправданно строгих стандартов поведения и необходимость представления КДЛ исчерпывающих сведений об обстоятельствах непогашения долга и подтверждения правомерности распоряжения активами. «Юридическая общественность ожидает подробных рассуждений Верховного Суда о ситуациях, когда на момент исключения должника из ЕГРЮЛ задолженность не была подтверждена судебным актом», – указал эксперт.
Юрист, генеральный директор ООО «Джей энд Кей Лоерз» Алексей Жуков обратил внимание на то, что привлечение к субсидиарной ответственности за исключение из ЕГРЮЛ уже достаточно давно применяется заинтересованными кредиторами. Вопрос об успешности такого способа покажут лишь время и выработанная судебная практика, ведь не всегда исключение из ЕГРЮЛ влечет субсидиарную ответственность, отметил эксперт. «Однако есть и другой подход: исключение компании из ЕГРЮЛ как недействующей не мешает привлечению ее контролирующего лица к ответственности за вред кредиторам. Если несколько лет назад можно было бросить юридическое лицо и ничего не делать, то сейчас судебная практика и законодательство РФ этот пробел восполнили. Вместе с тем такое поведение (бросить компанию) сохраняется у некоторых КДЛ до сих пор», – прокомментировал он.
По его мнению, в данном случае с выводами ВС сложно спорить, так как лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности, абсолютно никак в процессе не участвовало: позицию не представило, заседания игнорировало и имело бесспорный долг. При этом высшая инстанция еще раз напомнила о бремени доказывания: кредитор обычно не имеет доступа к информации о должнике, в отличие от КДЛ, который доступ имеет и может его ограничивать, отметил эксперт.
Как подчеркнул Алексей Жуков, в каждом конкретном случае это зависит от подачи информации суду. Например, в упомянутом Определении от 30 января 2023 г. № 307-ЭС22-18671 ВС указал: тот факт, что ответчик не сдавал финансовую и бухгалтерскую отчетность общества, не представил в налоговый орган достоверные сведения о юрлице (что послужило основанием для исключения общества из реестра как недействующего юрлица), также не образует достаточных оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, поскольку не означает, что при сохранении у общества статуса юрлица оно могло осуществить расчеты с истцом.
