26 июня Верховный Суд вынес Определение № 307-ЭС22-27054 по делу № А56-51728/2020, в котором пояснил очередность погашения задолженности по мораторным процентам и неустойки перед залоговым кредитором при реализации единственного жилья гражданина-банкрота.
В рамках дела о банкротстве Яниса Петерманиса состоялись торги по реализации его единственного жилья, находящегося в залоге у ООО «Национальная фабрика ипотеки». За квартиру удалось выручить 4,8 млн руб., при этом более 2,2 млн руб. ушло на погашение основного долга перед залоговым кредитором, непогашенными остались неустойка и мораторные проценты. Поскольку финансовый управляющий должника отказался погашать эту задолженность за счет выручки от реализации недвижимости, «Национальная фабрика ипотеки» обратилась в суд с заявлением о разрешении разногласий, в котором просила выплатить неустойку в размере 3 тыс. руб. и мораторные проценты свыше 141 тыс. руб.
Суд разрешил возникшие разногласия следующим образом: мораторные проценты следовало уплатить после удовлетворения в полном объеме требований кредиторов при условии достаточности средств должника для уплаты этих процентов, а оплата неустойки шла после погашения требований кредиторов, относящихся к третьей очереди реестра. Впоследствии апелляция и кассация поддержали судебное определение. Суды сочли, что финансовые санкции и мораторные проценты не могут быть погашены ранее оставшихся неудовлетворенными требований иных кредиторов по основному долгу. Они также указали, что выплата мораторных процентов по требованиям залогового кредитора при непогашенном реестре существенно нарушает имущественные интересы остальных пяти (незалоговых) кредиторов. Соответственно, требования об уплате мораторных процентов удовлетворяются в порядке очередности из общих средств, включенных в конкурсную массу.
Общество «Национальная фабрика ипотеки» обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд. Изучив дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ напомнила, что требования залогового кредитора удовлетворяются за счет стоимости предмета залога преимущественно перед другими кредиторами залогодателя. При этом обеспеченное залогом требование о взыскании неустойки учитывается отдельно в реестре требований кредиторов и удовлетворяется в очередности, установленной п. 3 ст. 137 Закона о банкротстве, преимущественно по отношению к необеспеченным требованиям других кредиторов по взысканию финансовых санкций (п. 24 Обзора судебной практики разрешения споров о несостоятельности (банкротстве) за 2022 г.).
Таким образом, до погашения основного долга по необеспеченным требованиям иных кредиторов не производятся выплаты по обеспеченным залогом финансовым санкциям. Аналогичный подход о наличии у обеспеченного требования приоритета только в рамках своей подочереди применяется и к мораторным процентам (Определение ВС РФ от 23 августа 2021 г. № 303-ЭС20-10154 (2)). Подобное правило продиктовано следующим: когда не погашена основная сумма задолженности перед иными кредиторами, выплата неустойки залоговому кредитору, уже получившему компенсацию своих имущественных потерь по основному долгу (в том числе договорным процентам), экономически нецелесообразна и несправедлива, она нарушает права других лиц, пострадавших от банкротства должника. Соответственно, фактическая выплата по неустойке влекла бы оказание залоговому кредитору предпочтения в нарушение принципа очередности удовлетворения требований.
Однако особенность этого дела, заметил ВС, состоит в том, что в ипотеке у кредитора находилось жилье, являющееся для должника единственным пригодным для постоянного проживания. Согласно п. 3 ст. 213.25 Закона о банкротстве из конкурсной массы исключается имущество, на которое не может быть обращено взыскание в соответствии с гражданским процессуальным законодательством. К такому имуществу относится единственное жилье гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в этой недвижимости. По обеспеченному ипотекой долгу не применяется правило об исполнительском иммунитете. Гражданин, передавая свое единственное жилье в залог, фактически отказывается от такого иммунитета в пользу кредитора, позволяя последнему в случае просрочки по обязательству обратить взыскание на предмет залога.
«В то же время заключение договора ипотеки с конкретным залоговым кредитором не означает, что должник отказывается от исполнительского иммунитета по требованиям всех остальных кредиторов. По смыслу действующего законодательства исполнительский иммунитет сохраняется в отношении долгов, не обеспеченных ипотекой единственного жилья. Квартира (дом), не находящаяся в ипотеке и не относящаяся к роскошному жилью, не входит в конкурсную массу, не может быть реализована и подлежит оставлению за гражданином для обеспечения его права на жилище. Следовательно, у иных (неипотечных) кредиторов любой из очередей не может сформироваться подлежащих защите разумных правовых ожиданий в получении удовлетворения за счет ценности единственного жилья. Аналогичный подход применим и для ситуации, когда по требованию залогодержателя квартира включена в конкурсную массу и после ее реализации и погашения основного долга остались денежные средства», – отмечено в определении.
Как пояснил ВС, по общему правилу такие средства были бы направлены необеспеченным кредиторам. Но поскольку они не вправе претендовать на стоимость единственного жилья, то в силу принципа эластичности (суррогации) режим исполнительского иммунитета распространяется и на заменившую квартиру ценность – оставшиеся денежные средства, которые следуют судьбе замененной ими вещи. В связи с этим находящиеся в иммунитете средства передаются только тому лицу, на которое иммунитет не распространяется (залоговому кредитору) по его обеспеченным требованиям более низкой очереди удовлетворения – по выплате мораторных процентов и финансовых санкций. Оставшиеся после этого средства исключаются из конкурсной массы в силу исполнительского иммунитета и передаются должнику в целях обеспечения его права на жилище (первоначальный взнос для приобретения нового жилья, аренда жилого помещения и т.д.).
ВС добавил, что правовая позиция из его Определения № 303-ЭС20-10154(2) неприменима к этому спору, поскольку в рассматриваемой ситуации при погашении мораторных процентов и неустойки в пользу залогодержателя ему не будет оказано предпочтение, как это могло бы иметь место, если бы предмет залога не обладал исполнительским иммунитетом. Таким образом, выводы судов о возможности удовлетворения требований компании по мораторным процентам и неустойке только после погашения требований кредиторов третьей очереди – ошибочны. Верховный Суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций и разрешил разногласия между залоговым кредитором и финансовым управляющим, указав, что мораторные проценты и неустойка подлежат уплате залоговому кредитору за счет выручки от реализации предмета залога, оставшиеся после этого средства исключаются из конкурсной массы и передаются должнику.
Адвокат КА «Свердловская областная гильдия адвокатов» Мария Стальнова назвала справедливым вывод Верховного Суда о том, что за счет единственного пригодного для проживания жилья могут быть удовлетворены лишь требования кредитора, в залоге у которого находится такое имущество. «Однако Суд при постановке этого вывода не сослался на нормы права, а привел толкование смысла и значения норм об ипотеке. В связи с этим в качестве подтверждения вывода ВС можно дополнительно привести ст. 50 Закона об ипотеке. Отсюда следует, что за счет недвижимого имущества удовлетворяются требования именно залогового кредитора и именно в связи с необходимостью удовлетворения требований, вытекающих из обеспеченного таким имуществом обязательств, а не каких-либо иных. Этой нормой также предусмотрено, что в деле о банкротстве обращение взыскания на залоговое имущество осуществляется с целью удовлетворения требования, обеспеченного ипотекой. Таким образом, совокупность данных норм с положениями ст. 446 ГПК РФ дают основания утверждать, что иные кредиторы, требования которых не обеспечены ипотекой единственного для проживания жилья, не вправе рассчитывать на удовлетворение своих требований за счет его реализации», – пояснила она.
По словам эксперта, несмотря на наличие иммунитета у единственного жилья за счет него все же удовлетворяются требования обычных конкурсных кредиторов. Она пояснила, что Конституционный Суд в Постановлении от 14 мая 2012 г. № 11-П указал, что исполнительский иммунитет должен распространяться на жилье, которое по своим объективным характеристикам (параметрам) является разумно достаточным для удовлетворения конституционно значимой потребности в жилище как необходимом средстве жизнеобеспечения. «Соблюдение такого принципа – не одно и то же, что сохранение права собственности на жилое помещение в процедуре банкротства. В рассматриваемом случае ВС сделал вывод о том, что спорное жилье в полном объеме обладает исполнительским иммунитетом, и разрешил вопрос по существу, не направляя дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При принятии такого решения ему надлежало дать оценку единственному жилью должника, а именно не превышает ли его стоимость разумную потребность в жилище, но этого не было сделано, – заметила Мария Стальнова. – Как следует из содержания судебного акта, нижестоящие суды не исследовали данный вопрос, поскольку они полагали, что исполнительский иммунитет в данном случае в принципе отсутствует по причине наличия ипотеки. При этом ВС не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены судом первой или апелляционной инстанции. Таким образом, встает вопрос о правомерности отмены судебных актов и принятия решения без направления дела на новое рассмотрение».
Адвокат МКА «ВЕРДИКТЪ» Юнис Дигмар полагает, что определение Верховного Суда является практикообразующим и содержащим, по сути, новые разъяснения, ранее не встречавшиеся в судебных актах ВС РФ. «Позиция, которая заслуживает внимания, – это применение принципа эластичности режима исполнительского иммунитета в отношении денежных средств, оставшихся от стоимости реализации единственного жилья должника-гражданина, находящегося в залоге, после удовлетворения требований залогового кредитора. Примененный Судом “продолжниковый” подход к определению судьбы указанных денежных средств, заключающийся в их исключении из конкурсной массы, с тем чтобы обеспечить должнику возможность хотя бы в минимальной степени реализовать конституционно значимое право на жилище, на мой взгляд, является вполне обоснованным политико-правовым посылом. Он направлен на установление баланса интересов конкурсных кредиторов и должника, при котором постулируемая цель банкротства в виде наиболее полного удовлетворения требований кредиторов может быть достигнута лишь с учетом специфического характера банкротства данной категории должников, предполагающего необходимость соблюдения потребности должника-гражданина в жилище как необходимом средстве жизнеобеспечения», – считает он.
Кроме того, эксперт отметил позитивный тренд развития правовых позиций Суда относительно единственного жилья должников-граждан. «ВС вырабатывает все больше вариантов, предусматривающих возможность сохранения права банкротов и членов их семей на жилище (в частности, Определение ВС РФ от 27 апреля 2023 г. № 305-ЭС22-9597, в котором выражена позиция относительно возможности заключения между должником и залоговым кредитором локального плана реструктуризации по исполнению обязательства, обеспеченного залогом единственного жилья). Это обстоятельство, с учетом возрастающего количества потребительских банкротств, направлено на снижение социальной напряженности, что, безусловно, можно охарактеризовать как положительное развитие правоприменительной практики», – резюмировал Юнис Дигмар.
Старший юрист консалтинговой группы «РКТ» Диана Варданян отметила, что определение ВС РФ имеет большое значение для практики, поскольку оно содержит в себе четкую инструкцию о порядке удовлетворения требований залогового кредитора при изложенных обстоятельствах и логичное обоснование такого порядка. «Позиция ВС представляется обоснованной в части установления монополии удовлетворения требования кредитора, которому в залог (ипотеку) должником добровольно передано единственное жилье. Фактически Суд указал на отсутствие у иных кредиторов какого-либо права на получение денежных средств от реализации ипотечного единственного жилья, которые подлежат направлению должнику для обеспечения соблюдения его социальных прав. Это обусловлено тем, что должник, передавая свое единственное жилье в залог конкретному кредитору, отказался от исполнительского иммунитета, установленного ст. 446 ГПК РФ, лишь в пользу этого конкретного кредитора, на остальных кредиторов исполнительский иммунитет все так же распространяется», – подчеркнула она.
Эксперт заметила, что данное определение вступает в противоречие с Определением № 305-ЭС22-11129 по делу № А40-202743/2018, в рамках которого ВС пришел к выводу о необходимости погашения требований незалоговых кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника (в части основного долга), прежде чем рассчитываться с залоговым кредитором по штрафным санкциям. Диана Варданян указала, что обстоятельства двух дел с большей степенью вероятности аналогичны (из сведений, представленных в публичном доступе, доподлинно не известно, единственным жильем ли является квартира должника), а выводы при этом диаметрально противоположны.
