21 марта Верховный Суд вынес Определение № 307-ЭС22-22917 по делу № А56-24641/2020 о взыскании неосновательного обогащения с госоргана в пользу инвестора ввиду наличия объективных препятствий для реализации инвестиционного проекта в связи с ранее действовавшими градостроительными ограничениями.
16 сентября 2008 г. Правительство Санкт-Петербурга издало постановление № 1187 о проектировании и реконструкции здания под образовательное учреждение. В конце 2009 г. в соответствии с этим постановлением Благотворительный фонд содействия деятельности в сфере образования, науки, искусства, просвещения, культуры, спорта, духовному и психологическому развитию и поддержке детей, их родителей и педагогов «Азербайджан» и Комитет имущественных отношений Санкт-Петербурга заключили инвестиционный договор на реконструкцию петербургского здания под образовательное учреждение за счет средств фонда как инвестора. Стороны также заключили договор аренды земельного участка под этим зданием.
По условиям инвестиционного договора, Фонд перечислял в бюджет Санкт-Петербурга 49 млн руб., при этом при расторжении договора суммы, уже выплаченные Фондом до этого момента, не подлежали возврату (п. 7.2 договора). Реализация инвестиционного проекта подразумевала поэтапный порядок. Инвестиционный объект был передан Фонду в декабре 2009 г., он полностью выплатил деньги по условиям инвестиционного договора до 2014 г.
Далее между сторонами возникло несколько споров, связанных с исполнением Фондом обязательств по договорам инвестирования и аренды земельного участка. Так, в рамках дела № А56-76494/2012 с Фонда в пользу Комитета был взыскан штраф за нарушение сроков проектирования и реконструкции объекта в размере 1,3 млн руб., при этом было отказано в удовлетворении требования Комитета о расторжении договора. В рамках дела № А56-91805/2016 с Фонда взыскана неустойка за просрочку платежей по договору аренды земельного участка с февраля 2015 г. по октябрь 2016 г. в размере 186 тыс. руб., на ответчика была возложена обязанность по возврату земельного участка Комитету. В феврале 2017 г. Комитет уведомил Фонд об одностороннем отказе от инвестиционного договора с мая 2017 г. со ссылкой на истечение срока его действия, такой отказ был признан законным в рамках дела № А56-30939/2017.
В марте 2020 г. Фонд подал иск к Комитету, ссылаясь на отпадение оснований для сбережения ответчиком внесенных 49 млн руб. после прекращения действия инвестиционного договора. Истец ссылался на наличие объективных препятствий для реализации инвестиционного проекта в связи с действовавшими градостроительными ограничениями. По его мнению, ранее действовавший градостроительный регламент соответствующей территориальной зоны не предусматривал возможности реконструкции объекта под образовательное учреждение, в связи с чем реализация инвестиционного проекта была невозможна до внесения изменений в Генеральный план Санкт-Петербурга.
В иске также отмечалось, что реконструкция здания стала возможной только с момента утверждения новых Правил землепользования и застройки Санкт-Петербурга от 21 июня 2016 г. № 524, однако 9 июня 2016 г., то есть на завершающем этапе утверждения Правил, позволяющих реализовать инвестиционный проект, Комитет в одностороннем порядке отказался от исполнения договора аренды земельного участка, в границах которого находится объект, а в следующем письме потребовал освободить участок. Поскольку на момент заключения инвестиционного договора Комитетом не была предоставлена возможность реализовать инвестиционный проект в нужный срок, а после устранения препятствий для этого последовал отказ от инвестиционного договора, Фонд счел, что он вправе требовать возврата внесенных им денежных средств.
Суд отказал в удовлетворении иска со ссылкой на то, что инвестиционный договор не предусматривает выплату компенсации инвестору при прекращении его действия. То обстоятельство, что истец не смог осуществить реализацию инвестиционного проекта, по мнению первой инстанции, относится к рискам осуществляемой предпринимательской деятельности.
Апелляция отменила это решение и взыскала с Комитета 49 млн руб., признав не подлежащим применению п. 7.2 договора, в силу которого уплаченные инвестором средства не подлежат возврату. Апелляционный суд указал, что такое условие договора является недействительным (ничтожным) как противоречащее существу законодательного регулирования, поскольку приводит к оставлению за Комитетом неосновательного обогащения, возникшего в связи с неэквивалентностью встречных предоставлений по договору. Он также отклонил доводы Комитета о пропуске Фондом срока исковой давности, указав, что в соответствии со ст. 196 и 200 ГК этот трехгодичный срок начал свое течение после прекращения действия договора инвестирования 9 мая 2017 г. и не был пропущен к моменту обращения фонда в суд.
В свою очередь, кассация отменила постановление апелляции и оставила в силе решение первой инстанции. Окружной суд отметил, что при заключении спорного договора Фонду было известно о невозможности осуществления инвестиционного проекта в имевшейся градостроительной ситуации, требовавшей внесения изменений в документы территориального планирования и градостроительного зонирования Санкт-Петербурга. Встречное представление со стороны Комитета заключалось лишь в обеспечении доступа инвестора к объекту и предоставлении документов, нужных для заключения договора аренды земельного участка, эти обязанности были исполнены ответчиком, который предоставил встречное исполнение в рамках договора.
Суд округа добавил, что включение в число встречных обязательств Санкт-Петербурга, от имени которого Комитетом был заключен договор, обязанности обеспечить внесение изменений в документы градостроительного планирования в целях реализации инвестиционного проекта противоречит как условиям договора, так и частноправовой природе спорных правоотношений, поскольку принятие указанных документов осуществляется путем проведения публичной процедуры с учетом мнения населения, то есть результат такой процедуры и сроки ее завершения не могут быть гарантированы органами публичной власти.
Кассация также отметила, что п. 7.2 договора не противоречит закону, а срок исковой давности в этом деле истек, поскольку начало его течения следует считать со дня, когда Фонду должно было стать известным о невозможности реализации инвестиционного проекта, то есть уже в момент заключения инвестиционного договора, когда существовали градостроительные препятствия для его реализации. Окружной суд добавил, что возможность реализации инвестиционного проекта была абсолютно исключена после прекращения действия договора аренды земельного участка в связи с отказом Комитета от его исполнения уведомлением от 9 июня 2016 г.
Благотворительный фонд обратился в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС указала, что Фонду было предоставлено место для реализации инвестиционного проекта, в котором, исходя из градостроительного плана от 23 ноября 2011 г., деятельность, составляющая предмет инвестиционного договора, не могла быть осуществлена. Для реализации такого инвестиционного проекта требовалось внести изменения в Генеральный план Санкт-Петербурга, а также в Правила землепользования и застройки города.
ВС обратил внимание на то, что в декабре 2010 г. градостроительные регламенты в пределах зон охраны объектов культурного наследия Санкт-Петербурга были признаны недействующими в судебном порядке. Ранее Фонд неоднократно обращался в соответствующие органы города для разрешения вопроса об устранении градостроительных препятствий для проведения реконструкции здания. В материалах дела, в частности, имеется письмо Комитета по строительству от 22 апреля 2013 г. о том, что с учетом социальной значимости этого инвестиционного проекта был подготовлен проект постановления Правительства Санкт-Петербурга для продления срока строительства.
Как счел Суд, Фонд не осуществлял владение и пользование зданием по условиям договора инвестирования, уплачивая помимо предусмотренного этим договором взноса в размере 49 млн руб. также арендную плату за земельный участок в сумме 648 тыс. руб. С 2009 г. истец также отвечал за сохранность здания, в том числе за свой счет производил платежи за электроэнергию и тепло, обеспечил путем заключения договоров со специализированными организациями обследование строительных конструкций и т.п. «Таким образом, при заключении спорного договора стороны исходили из того, что все необходимые условия для реализации указанного проекта будут соблюдены до истечения срока проведения реконструкции. Изменение характеристик земельного участка на необходимые для реконструкции объекта “под образовательное учреждение” зависело от действий органов власти Санкт-Петербурга, однако публичным образованием, в интересах которого как собственника реконструируемого объекта действовал Комитет при заключении договора, фактически не были совершены действия, необходимые для обеспечения начала работ и проведения реконструкции здания», – счел Суд.
Со ссылкой на Определение № 301-ЭС19-25810 от 6 августа 2020 г. ВС напомнил, что в такой ситуации публичное образование, не обеспечившее содействие в выполнении работ, предусмотренных инвестиционным договором, не вправе возлагать на инвестора неблагоприятные имущественные последствия того, что договор не был исполнен. Внеся оплату по инвестиционному договору в бюджет города, но не получив возможности использования здания после проведения его реконструкции, Фонд вправе требовать от Комитета возврата уплаченных им средств.
Вопреки выводам суда округа, указал Суд, в этом деле встречное предоставление публично-правового образования не могло быть сведено к обеспечению «доступа инвестора к объекту» и «предоставлению документов». При заключении договоров в сфере инвестиций в форме капвложений в объекты недвижимости публичное образование не освобождается от обязанности действовать добросовестно в ходе исполнения сделок. Несогласованность позиций госорганов, выступающих на стороне публичного образования, по вопросу о возможности использования земельного участка для целей, перечисленных в инвестиционном договоре, не должна влечь негативные правовые последствия только инвестора, поскольку это нарушает баланс интересов сторон спорного правоотношения.
«Таким образом, невозможность реализации инвестиционного проекта на момент заключения договора, даже если она была очевидной обеим сторонам договора, не освобождала публичное образование, получившее в качестве инвестиций 49 246 999 руб., от содействия в устранении в пределах своих полномочий градостроительных препятствий для проведения реконструкции объекта, а отказ в возврате инвестиционного взноса фонду в ситуации, когда такое содействие фактически не было оказано, – приводит к грубому нарушению баланса интересов сторон договора и не может быть оправдан рисковым характером предпринимательской (инвестиционной) деятельности», – заметил Верховный Суд.
Он также назвал верным вывод апелляции о неприменении при разрешении спора п. 7.2 договора, исключающего возврат средств инвестору при прекращении действия договора. ВС также не поддержал вывод суда округа о пропуске Фондом срока исковой давности. В рассматриваемом случае инвестиционный взнос перечислялся Фондом в соответствии с условиями инвестиционного договора, подлежавшего исполнению сторонами. Признание градостроительных регламентов в составе Правил землепользования и застройки Санкт-Петербурга недействительными само по себе не исключало возможности исполнения городом обязанности по установлению надлежащего градостроительного регулирования. Напротив, наличие такой возможности прямо подтверждалось исполнительными органами госвласти Санкт-Петербурга на протяжении нескольких лет после 2010 г., которые неоднократно подтверждали необходимость внесения изменений в градостроительное законодательство города и однозначно обозначали свое намерение обеспечить внесение таких изменений, чтобы реконструкция объекта под образовательное учреждение стала возможной.
При этом, заметил ВС, реализации проекта препятствовали и иные пробелы в градостроительном регулировании – исполнение договора требовало внесения правок не только в Правила землепользования и застройки города, но и прежде всего в его генеральный план, а уполномоченные исполнительные органы власти Санкт-Петербурга предпринимали нужные меры, направленные на внесение соответствующих изменений. Таким образом, вплоть до прекращения инвестиционного договора в мае 2017 г. возможность исполнения Санкт-Петербургом своих обязанностей по договору утрачена не была, и Фонд добросовестно и обоснованно полагался на то, что в конечном итоге такие обязательства будут выполнены городом надлежащим образом. Новые Правила землепользования и застройки Санкт-Петербурга вступили в силу 30 июня 2016 г., после чего Фонд повторно заказал услуги по доработке и корректировке проектной документации, однако в феврале 2017 г. договор был расторгнут по инициативе Комитета. Соответственно, срок исковой давности по требованию фонда о возврате уплаченных денежных средств исчисляется после прекращения действия инвестиционного договора в 2017 г., и этот срок на момент обращения фонда в суд в 2020 г. не истек. В связи с этим Верховный Суд отменил постановление кассации и оставил в силе судебный акт апелляции.
Партнер АБ «Павел Хлюстов и Партнеры» Яна Чернобель полагает, что Верховный Суд мотивированно и верно разрешил спор о балансе интересов сторон в рамках инвестиционного договора с публично-правовым элементом. «Вступая в договорные отношения, Фонд, который инвестировал денежные средства, не имел намерения безвозмездно предоставить денежные средства, его цель заключалась в дальнейшем использовании здания для собственных нужд. В свою очередь, Комитет имущественных отношений был заинтересован в реконструкции здания и в качестве “взноса” со своей стороны должен был обеспечить юридическую возможность такой реконструкции и дальнейшего использования здания по предусмотренному инвестиционным договором назначению. Иными словами, инвестиционный договор был построен на принципе возмездности и, как и любые договорные отношения, требовал от сторон взаимного содействия в его исполнении», – заметила она.
По словам эксперта, поскольку в рамках рассмотренного дела государство в лице уполномоченных органов не оказало необходимого для инвестиционного договора содействия, что фактически исключило реализацию проекта, в этом случае у Комитета не было и правовых оснований для удержания денежных средств, предоставленных Фондом. «Подход, изложенный Экономколлегией, является универсальным и может быть применим при разрешении любых договорных споров. Спор также показателен тем, что он продемонстрировал дефекты “бюрократических процедур”. Вместо эффективной реализации проекта и проведения реконструкции находящегося в довольно плачевном состоянии объекта стороны инвестиционного договора провели около 10 лет в постоянных спорах. При этом разрешение всех судебных тяжб лишь вернуло стороны в первоначальное положение: денежные средства возвращены Фонду, а у города Санкт-Петербурга так и осталось нефункционирующее здание», – заключила Яна Чернобель.
Адвокат КА Новосибирской области «Бойко и партнеры» Светлана Немчинова полагает, что определение Верховного Суда затронуло одну из актуальнейших проблем, а именно: правовое регулирование должного содействия органов власти в случае заключения ими договоров с физическими и юридическими лицами. «ВС раскрыл понятие должного содействия властей (публично-правовых образований) – что понимается под этим понятием, регулируется ли оно законодательством РФ и возможно ли понуждение власти к оказанию должного содействия. Вопрос очень интересный и, несомненно, актуальный, поскольку в России множество различных программ реализуется при активном участии властей, и зачастую такая реализация возможна только при их должном, надлежащем содействии», – заметила она.
Эксперт перечислила ключевые выводы, сделанные ВС в этом деле: «Первый из них заключается в том, что в целях правильного разрешения возникших споров существенное значение имеет правовая квалификация отношений между сторонами договора. В этом случае речь идет об отношениях, вытекающих из инвестиционного договора, заключенного между публичным образованием и частным лицом; иными словами, необходимо правильно определять и устанавливать природу договора, особенно это касается инвестиционных договоров – не имеющих конкретных юридических содержаний и зачастую регулирующих разнообразные отношения. Так, неправильная квалификация правовой природы, в том числе заключенного инвестиционного договора, при рассмотрении спора повлекла за собой вынесение судами противоположных решений – “качели судопроизводства”, когда первая инстанция выносит решение об отказе, апелляционный суд, напротив, отменяет и удовлетворяет иск, а кассация поддерживает решение первой инстанции».
Второй вывод, заметила Светлана Немчинова, сделан в отношении участника сделки – публично-правового образования, наделенного определенными властными полномочиями и компетенциями в сфере госрегулирования, которое выразило готовность исполнять обязанности, установленные договором и действующим законодательством. «Суд обратил внимание, что в этом случае публично-правовое образование действует на равных началах с иными участниками этих отношений – гражданами и юрлицами, оно не освобождается от обязанности действовать добросовестно в ходе исполнения сделок, такое образование должно учитывать права и законные интересы друг друга, взаимно оказывать необходимое содействие для достижения цели обязательства, в том числе если в указанных целях необходимо принятие мер в сфере публично-правового регулирования, иными словами – власть обязана должным образом содействовать цели обязательства, а не подходить формально и исполнять только то, что прямо указано в договоре», – заметила адвокат.
Она добавила, что ВС указал, что на стороне публичного образования выступают госорганы, которые должны действовать между собой согласованно и не порождать негативные правовые последствия в результате тех действий и мероприятий, обязанность исполнения которых на них возложена, и тех действий, которые могут быть исполнены только данными публичными образованиями: «С учетом вынесенного определения ВС РФ хотелось бы надеяться на положительные изменения в органах власти (публичных образованиях), направленные на исполнение взятых обязательств, которые должным образом, используя мощный потенциал своих возможностей, будут действовать согласованно для достижения цели обязательств, не ограничиваясь формальным участием».
