25 августа Верховный Суд РФ вынес Определение № 305-ЭС14-1659 (20) по делу № А41-51561/2013, в котором указал, что контролирующее лицо, привлеченное к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов, не может получить удовлетворение своего требования наравне с требованиями других кредиторов.
В августе 2011 г. между ОАО «Акционерный банк “Пушкино”» и Кириллом Никулиным был заключен трудовой договор. Кирилл Никулин занимал должность председателя правления банка, размер его зарплаты в соответствии с трудовым договором составлял чуть более 1,7 млн руб. в месяц. Приказом ЦБ от 30 сентября 2013 г. у банка была отозвана лицензия на осуществление банковских операций, в этот же день была назначена временная администрация по управлению банком. Решением Арбитражного суда Московской области от 3 декабря 2013 г. банк признан банкротом, открыто конкурсное производство.
25 ноября 2013 г. временная администрация банка расторгла трудовой договор с Кириллом Никулиным на основании п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК РФ. За период с октября по ноябрь 2013 г. Никулину осталась не выплаченной зарплата в размере 2,3 млн руб. Решением Пушкинского городского суда Московской области от 19 февраля 2015 г. с банка в пользу Кирилла Никулина была взыскана задолженность по зарплате. Вместе с тем 7 ноября 2017 г. решением Арбитражного суда Новосибирской области по делу № А45-14554/2017 Кирилл Никулин признан банкротом, была введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден Михаил Андреев. Определением Арбитражного суда Московской области от 29 ноября 2019 г. признано наличие оснований для привлечения Кирилла Никулина к субсидиарной ответственности по обязательствам банка за недобросовестные действия при выполнении им полномочий органа управления банком.
Затем финансовый управляющий имуществом Кирилла Никулина – Михаил Андреев и конкурсный управляющий должником – АСВ обратились в суд с заявлениями, впоследствии объединенными в одно производство для совместного рассмотрения, о разрешении разногласий, касающихся выплаты Кириллу Никулину 10,5 млн руб. В эту сумму входили задолженность по зарплате; задолженность по компенсации за неиспользованный отпуск; компенсация за несвоевременную выплату сумм, причитающихся работнику при увольнении.
Определением АС Московской области от 12 октября 2021 г. на конкурсного управляющего банком возложена обязанность по выплате Кириллу Никулину вышеуказанной суммы. Суды апелляционной и кассационной инстанций согласились с таким решением. Руководствуясь положениями ст. 134 и 236 Закона о банкротстве, суды исходили из необходимости защиты прав работника должника и отсутствия оснований для отказа в выплате заработной платы, указав на реальность трудовых отношений и наличие вступивших в силу судебных актов, подтверждающих требования Кирилла Никулина.
Впоследствии АСВ обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ, в которой просило отменить указанные судебные акты и принять новый судебный акт об отказе в погашении требований Кирилла Никулина как текущих, признав их подлежащими субординации и удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты. При этом Кириллом Никулиным было заявлено ходатайство о направлении Верховным Судом запроса в Конституционный Суд по вопросу о соответствии Конституции положений абз. 3 п. 2 ст. 134 Закона о банкротстве. По мнению заявителя, названная норма применительно к правовой позиции, изложенной в п. 8 Обзора судебной практики, связанной с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом ВС РФ 29 января 2020 г., противоречит ст. 7 и 37 Конституции РФ.
Изучив материалы дела, Экономколлегия ВС не усмотрела неопределенности в вопросе о соответствии Конституции РФ оспариваемой заявителем нормы, а также пришла к выводу о том, что Кириллом Никулиным не приведены доводы, которые свидетельствовали бы о невозможности в рамках ординарного правоприменения разрешить вопрос о толковании данной нормы с соблюдением баланса прав и интересов лиц, вовлеченных в процесс банкротства должника. В связи с этим ВС пришел к выводу об отсутствии условий для обращения в Конституционный Суд.
По существу дела ВС разъяснил, что в данном случае банкротство должника произошло в том числе по вине Кирилла Никулина, что подтверждено вступившим в законную силу судебным актом о привлечении его к субсидиарной ответственности по обязательствам банка. Суды пришли к выводу о противоправности поведения Никулина как контролирующего должника лица. Именно он своими виновными действиями создал ситуацию банкротства, при которой исполнение обязательств перед кредиторами должника в полном объеме стало невозможно.
Судебная коллегия подчеркнула, что в п. 8 вышеназванного обзора судебной практики разъяснено: контролирующее должника лицо, привлеченное к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов, не может получить удовлетворение своего требования к должнику наравне с требованиями других кредиторов. ВС пояснил, что данный пункт не указывает на необходимость субординации требований в зависимости от их правовой природы, как ошибочно полагают представители Кирилла Никулина и его финансового управляющего, а представляет собой частный случай влияния вины самого кредитора, создавшего невозможность исполнения в том числе перед ним, на порядок исполнения обязательств.
Суть данной позиции, пояснил Суд, состоит в том, что если невозможность исполнения в виде банкротства возникла по вине кредитора, то он лишается права требовать исполнения обязательства в свою пользу до тех пор, пока не устранит последствия собственного поведения. Такой подход вытекает и из общего принципа гражданского права, закрепленного в п. 4 ст. 1 ГК РФ, по смыслу которого кредитор не может извлечь преимущество по отношению к другим кредиторам, если его действия (бездействие), за которые он несет ответственность в соответствии с законом, сделали невозможным исполнение другой стороной. Он не вправе перекладывать результат своего виновного поведения на других кредиторов, а значит, и не может получить удовлетворение в той же очередности, что и последние, добавил ВС.
В определении отмечается, что ситуация неисполнимости обязательства по оплате труда создана поведением самого Кирилла Никулина, что лишает его возможности недобросовестно ссылаться на приоритетность личного требования. Равным образом, наличие у Кирилла Никулина, также являющегося банкротом, собственных кредиторов не может приводить к поражению в правах добросовестных кредиторов банка, не вступавших в правоотношения непосредственно с Никулиным. По мнению Экономколлегии, подход, занятый нижестоящими судами, о приоритете кредиторских прав лица, виновного в банкротстве банка, по отношению к правам кредиторов, не причастных к возникновению объективного банкротства, противоречит принципам добросовестности и справедливости.
Таким образом, Верховный Суд отменил обжалуемые судебные акты, отказав Кириллу Никулину в установлении требований по выплате зарплаты. ВС определил установить требования Кирилла Никулина как подлежащие удовлетворению после требований других кредиторов.
Руководитель арбитражной практики АБ г. Москвы «Халимон и партнеры» Игорь Ершов отметил, что рассмотренная ситуация субординации требования работника к банкроту, при одновременном привлечении этого работника к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица – банкрота, хотя и частная, но примененный подход ВС РФ устанавливает ориентиры для судов и участников процессов. «Видятся логичными лишение текущего статуса и понижение очередности требования о выплате заработной платы, когда лицо, требующее ее выплату, одновременно привлечено к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица – банкрота. За примененными юридическими формулировками, кажется, скрывается предельно понятный смысл: “ты сам виноват, из-за своего недобросовестного поведения не получил ранее зарплату и не сможешь получить ее в приоритетном порядке сейчас”», – полагает адвокат.
Игорь Ершов заметил, что помимо непосредственного вывода о понижении очередности требования ВС РФ подчеркивает также и следующее: приоритет в соотношении прав кредиторов физического лица, виновного в банкротстве юридического лица, и кредиторов данного юридического лица – банкрота необходимо отдавать последним. Таким образом, лицо, действовавшее недобросовестно по отношению к кредиторам юридического лица – работодателя, впоследствии ставшего банкротом, при исполнении своих трудовых обязанностей, не должно прикрываться необходимостью защиты своего конституционного права на оплату труда, указал адвокат. «Полагаю, что в данной ситуации дискриминация по отношению к работнику отсутствует, поскольку ВС РФ установил баланс прав различных лиц: одно лицо не может извлекать выгоду из своего недобросовестного поведения по отношению к иным лицам. Более того, важно, что работник не лишен права на заработную плату, его требование лишь понижено в очередности», – резюмировал Игорь Ершов.
Руководитель практики по банкротству АБ КИАП Илья Дедковский подчеркнул, что в данном деле ВС РФ рассматривает возможность применения п. 8 обзора по субординации к зарплате директора должника. Данный пункт предусматривает, что контролирующее лицо, привлеченное к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов, не может получить удовлетворение своего требования наравне с требованиями других кредиторов, пояснил адвокат.
Илья Дедковский поделился, что на практике возникла довольно острая проблема – конкуренция п. 8 обзора по субординации и конституционного права работника на получение зарплаты за свой труд. В данном деле нижестоящие суды пришли к выводу, что права работника важнее прав кредиторов, что привело к установлению требования директора в качестве текущего. ВС РФ, наоборот, поставил права кредиторов выше прав работника, отметил адвокат.
По его мнению, необходимо поддержать подход ВС, поскольку он является справедливым и взвешенным. «Как минимум, было бы странно удовлетворять директора, виновного в банкротстве должника, до погашения требований независимых кредиторов. Сначала кредиторы попали (или их поставили) в неприятную ситуацию банкротства должника, а потом им предложили немного подождать, пока виновные лица получат свою зарплату, ведь право на оплачиваемый труд важнее, даже если этот труд привел к вреду. Подход, избранный ВС, является продолжением генеральной идеи о недопустимости извлечения выгоды из своего недобросовестного поведения, и его можно только поддержать», – считает Илья Дедковский. Адвокат обратил внимание, что такой подход не ведет к полному отказу в выплате зарплаты или включению иных требований контролирующего лица в реестр кредиторов – такие требования подлежат удовлетворению после требований других кредиторов.
«Банкир, привлеченный к субсидиарной ответственности за банкротство банка, которым он управлял, не имеет морального права на удовлетворение преимущественных требований. Однако, с другой стороны, он сам банкрот, и другая группа пострадавших от его действий кредиторов также справедливо надеется на возмещение своей задолженности за счет его зарплаты», – считает управляющий партнер АБ «Джейнови» Вадим Байбуз.
Адвокат отметил, что позиция нижестоящих судов о том, что зарплата является исключением из правила, установленного в позиции ВС РФ, противоречит общим принципам гражданского законодательства, установленным п. 4 ст. 1, п. 1 ст. 6, п. 4 ст. 401, ст. 404, 406 и п. 2 ст. 416 ГК РФ. Вадим Байбуз считает, что в данном случае личные кредиторы банкира законно лишены возможности удовлетворения своих требований за счет его зарплаты, а определение ВС справедливое и устраняет всякое расширительное толкование данного вопроса.
