Верховный Суд опубликовал Определение № 305-ЭС23-9(1) по делу № А40-29205/2021, в котором призвал нижестоящие суды тщательнее оценивать требование кредитора-физлица на предмет законности и обоснованности.
Ранее с Александра Трефилова в пользу Ирины и Святослава Манцевичей было взыскано по 33,5 млн руб. в пределах стоимости перешедшего наследственного имущества. Тогда суд общей юрисдикции установил, что между участниками спора 2 февраля 2019 г. было заключено соглашение о порядке погашения долга, приобретенного по наследству, согласно которому Трефилов 31 июля 2019 г. обязался возвратить супругам Манцевич в равных долях сумму долга в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.
Поскольку Александр Трефилов не исполнил свои обязательства, в отношении него было возбуждено банкротное дело по заявлению Ирины Манцевич. Далее ее супруг подал заявление о включении в реестр требований должника взысканной судом суммы в 33,5 млн руб., а также процентов за пользование чужими денежными средствами и процентов по денежному обязательству на сумму свыше 9,5 млн руб.
Арбитражный суд г. Москвы включил в третью очередь реестра требование в размере 33,5 млн руб., отказав в удовлетворении остальной части требования, а апелляция и кассация поддержали это решение. Суды отказали во включении процентов в реестр со ссылкой на ограничение судом общей юрисдикции взысканной с должника суммы стоимостью полученного по наследству имущества, включив в него лишь сумму основного долга.
Святослав Манцевич обратился в Верховный Суд с кассационной жалобой. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС отметила, что заявленные им проценты рассчитаны за период после принятия решения суда общей юрисдикции и мотивированы неисполнением возникшего из соглашения от 2 февраля 2019 г. собственного обязательства должника по уплате долга, а именно с 1 августа 2019 г., то есть дня начала просрочки погашения долга, по 26 января 2022 г. – день принятия резолютивной части определения о введении в отношении должника процедуры реструктуризации долгов.
Такое требование, заметил ВС, подлежало рассмотрению судом на предмет законности и обоснованности по правилам ст. 71, 100 Закона о банкротстве, п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве». Вопреки этому суды не исследовали основание возникновения требования кассатора и не дали правовой оценки соглашению от 2 февраля 2019 г. В связи с этим ВС отменил судебные акты нижестоящих судов и вернул дело на новое рассмотрение в АСГМ: ему предстоит дать оценку обязательству должника, в связи с которым предъявляется требование о процентах, с учетом доводов Святослава Манцевича и тождества его и Ирины Манцевич требований.
Партнер АБ «Павел Хлюстов и Партнеры» Яна Чернобель отметила, что в этом деле кредиторы являются наследниками умершего заимодавца, а должник-банкрот – наследником умершего заемщика. «В целях урегулирования вопроса о возврате суммы займа стороны заключили соглашение, по которому наследник заемщика принял обязательство погасить сумму долга и нести ответственность по соответствующему долгу. Поскольку наследник заемщика не исполнил свое обязательство, наследники заимодавца обратились с иском о взыскании задолженности, основывая свои требования на соответствующем соглашении. Требования были удовлетворены районным судом, но наследник заемщика впал в банкротство. Заявления наследников заимодавца о включении в реестр требований кредиторов основного долга были удовлетворены, однако возможность включения процентов стала спорной и не получила единообразного разрешения», – заметила она.
По словам эксперта, в рамках дела о банкротстве Александра Трефилова по одному из кредиторов-наследников первая инстанция признала, что проценты должны быть начислены и могут быть взысканы с должника-банкрота, однако в рамках другого абсолютно аналогичного обособленного спора Арбитражный суд Московского округа встал на сторону должника-банкрота. «Именно последний спор стал предметом рассмотрения Экономколлегии ВС РФ, которая обратила внимание, что кредитор вправе требовать взыскания процентов, начисленных на сумму долга, поскольку долг возник из собственного обязательства должника из соглашения по уплате долга. Подобный подход ВС РФ позволит исключить недобросовестное поведение должника-банкрота, который уклонился от погашения задолженности и при этом не понес никаких негативных имущественных последствий, а также уравняет положение наследников и предоставит им равную защиту по соответствующему банкротному делу», – убеждена Яна Чернобель.
Как отметил адвокат, руководитель практик разрешения споров и международного арбитража ART DE LEX Артур Зурабян, Верховный Суд предложил нижестоящим инстанциям тщательнее смотреть на само обязательство, исполнения которого требует кредитор. «И в том случае, если кредитор требует исполнения самостоятельного обязательства наследника, следующего из неисполнения обязательства за счет наследственной массы (в данном случае это было обязательство по уплате процентов по ст. 395 ГК РФ), такое самостоятельное обязательство может по сумме перекрывать наследственную массу, полученную наследником. Такой подход является справедливым, так как пресекает возможное злоупотребление правом со стороны наследников, понимающих, что в любом случае объем их обязательств ограничен только тем имуществом, которое они получили по наследству», – полагает он.
Эксперт отметил, что в последнее время ВС РФ не раз рассматривал вопросы, связанные с объемом обязательств наследника по долгам наследодателя. «Например, в ноябре 2022 г. Суд рассмотрел вопрос, связанный с ситуацией, когда жизнь наследодателя была застрахована в пользу кредитора по кредитному обязательству. Вместе с тем после открытия наследства банк предпочел удовлетворять свой имущественный интерес не через обращение по страховке, а путем взыскания денежных средств с наследников. Нижестоящие суды встали на сторону банка, но ВС РФ указал, что при наличии страховки кредитная организация должна прежде всего использовать этот механизм. В противном случае налицо злоупотребление правом (Определение ВС РФ от 1 ноября 2022 г. № 78-КГ22-43). В другом деле ВС рассмотрел вопрос об алиментах наследодателя и неустойке по ним (на дату открытия наследства) и счел, что существенным вопросом в определении того, можно или нельзя истребовать задолженность наследодателя по алиментам с его наследника, является не только величина полученного наследства, но и фиксация объема алиментных обязательств наследодателя в рамках соответствующего исполнительного производства. Без такой фиксации наследник может и не отвечать по обязательствам наследодателя. То есть нужно следить за тем, чтобы исполнительное производство не было окончено, а пристав регулярно рассчитывал задолженность и выносил соответствующее постановление (Определение от 26 февраля 2019 г. № 18-КГ18-267)», – напомнил Артур Зурабян.
Адвокат практики банкротства АБ «Инфралекс» Владимир Исаенко считает, что Верховный Суд обоснованно включил в размер ответственности наследника помимо суммы основного долга проценты за неисполнение им судебного акта о взыскании задолженности. «Такой подход направлен на защиту прав кредиторов от злоупотребления правом со стороны недобросовестных наследников. Правило о том, что наследник отвечает в пределах стоимости полученного имущества, не должно ограничивать его ответственность за неисполнение судебного акта, который вынесен в отношении него. В противном случае наследники могли бы сколь угодно долго не погашать взысканную с них задолженность, не отвечая за неисполнение собственного обязательства», – считает он.
