Этой публикацией я открываю серию статей под общим названием «Хроники спикировавшего правосудия», как когда-то мастер Гамбс, сделав первый стул, начал работу над гостиным гарнитуром, принадлежавшем теще бывшего Старогородского предводителя дворянства, а впоследствии скромного делопроизводителя ЗАГСа – И.М. Воробьянинова.
Значение Постановлений Пленумов ВС
Адвокаты знают о полномочиях и функциях Верховного Суда РФ в области обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации, когда он даёт судам разъяснения по вопросам судебной практики в виде Постановлений Пленумов ВС РФ, подготовленных после рассмотрения материалов анализа и обобщения судебной практики в соответствии с ч. 7 ст. 2, ч. 3 ст. 5 ФКЗ № 3-ФЗ от 5 февраля 2014 г. «О Верховном Суде Российской Федерации» (далее – Закон о ВС РФ). По опыту знаю, что суды игнорируют многие из этих разъяснений.
В Законе о ВС РФ не указано, что такие разъяснения носят для судов обязательный характер. Говоря о судах, мы подразумеваем всю систему судов общей юрисдикции РФ, а также военные суды и мировых судей. Очевидность обязательного характера этих разъяснений вытекает из ст. 126 и других ст. главы 7 Конституции РФ, значения Верховного Суда в судебной системе страны как высшего судебного органа, осуществляющего судебный (процессуальный) надзор за деятельностью судов и дающего разъяснения по вопросам судебной практики, федеральных законов о судах, судьях, судебной системе в целом.
Это, конечно же, законы «О судах общей юрисдикции», «О Верховном Суде Российской Федерации», «О статусе судей в Российской Федерации», «О военных судах Российской Федерации» и «О мировых судьях в Российской Федерации. Например, это положение презюмируется в ст. 3 Закона о судебной системе РФ: «единство судебной системы обеспечивается путем соблюдения всеми федеральными судами и мировыми судьями установленных федеральными законами правил судопроизводства и применения ими Конституции РФ, федеральных конституционных законов, федеральных законов, общепризнанных принципов и норм международного права…» Эти положения корреспондируют с нормами ч. 1 ст. 2 Закона о судах общей юрисдикции в РФ, объясняющей построение системы судов общей юрисдикции, представляющей собой некую пирамиду, наверху которой находится ВС РФ, разъясняющий судам вопросы судебной практики (ч. 1 ст. 9).
Даже без вышеприведенного юридического анализа на тему, обязательны или нет для судов разъяснения ВС РФ по вопросам судебной практики, ответ прост и ясен: да, обязательны и в первую очередь адресованы им в целях сохранения и поддержания единства судебной системы, а как следствие – единообразного применения законодательства РФ для реализации принципов деятельности судов.
В дальнейшем на примере одного из Постановлений Пленума Верховного Суда РФ продемонстрирую знакомые до боли каждому адвокату, особенно защитнику по уголовным делам, свидетельства того, что, как правило, разъяснения Верховного Суда касательно применения судами норм уголовно-процессуального законодательства на практике используются крайне редко, причины этого оставим пока за скобками, вряд ли они связаны только с юридическими тонкостями.
А чтобы исключить любую дискуссию, сомнения и обвинения оппонентов в мой адрес, что сфера применения норм уголовно-процессуального законодательства по каждому из уголовных дел специфична, особенна и разнообразна, связана с личностью обвиняемого и обстоятельствами конкретного дела, влияющими на правоприменение, в качестве примера приведу разъяснения «нейтрального» по содержанию Постановления Пленума ВС РФ. Это Постановление от 13 декабря 2012 г. № 35 «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов», апеллирующее к соблюдению судами положений Закона об открытости и гласности судопроизводства – (далее – Постановление № 35). Название и содержание Постановления № 35 говорит само за себя. Оно призывает судей создавать и обеспечивать в процессе судопроизводства соблюдение принципов открытости и гласности. Это не блажь, а способ реализации конституционных гарантий (ст. 19, 23, ч. 4 ст. 29, 33, ч. 3 ст. 41, 42, 45, 46 и 123 Конституции РФ), Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., федеральных конституционных законов РФ, как и федеральных законов и процессуального законодательства РФ (именно так написано во водной части Постановления № 35).
Запомним эту дату – 13 декабря 2012 г., так как с этого момента для судов должна была начаться новая веха в вопросах понимания, соблюдения и обеспечения гласности и открытости в ходе судопроизводства. Разъяснения этого постановления не декларативны и, как было уже отмечено, апеллируют к Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В частности, в нем указывается, что открытость и гласность судопроизводства, доступ к информации о деятельности судов направлены на реализацию задач судопроизводства. Как разъяснил Пленум, гласность судопроизводства обеспечивается возможностью присутствия в открытом судебном заседании лиц, не являющихся участниками процесса, представителей редакций средств массовой информации (исключение составляет только разбирательство дела в закрытом судебном заседании).
В Постановлении № 35 даются подробные разъяснения и касательно обеспечения доступа к информации о деятельности судов: это должно происходить посредством предоставления лицам, присутствующим в открытом судебном заседании (участникам процесса и иным лицам), права фиксировать ход судебного разбирательства в порядке и формах, которые предусмотрены процессуальным законодательством. Важно отметить, что речь идет не только о ведении и использовании этими лицами собственных записей, но также о возможности производить аудио- и видеозаписи, фото- и киносъемки, возможна даже трансляция судебных разбирательств. При этом на суды возложена обязанность обеспечить равные условия в реализации этого права всем присутствующим лицам, независимо от того, участник это процесса или сторонний наблюдатель. Судя по изменившейся с 2013 г. реакции судей на уведомления защиты о ведении ею в процессе аудиозаписи (судьи, как правило, стали раздраженно реагировать на такие заявления, мол, это ваше право, пользуйтесь им, что вы суд отвлекаете по этому поводу), очевидно, что разъяснения Постановления № 35 в этой части судам известны и соблюдаются. К сожалению, лишь в этой его части.
С другими разъяснениями дело обстоит намного хуже. Суды первой и апелляционной инстанций, во-первых, наотрез отказываются приобщать к делу материалы, полученные участниками процесса в результате производимой ими фиксации; во-вторых, тем более, не позволяют сторонам апеллировать к этим материалам при рассмотрении подаваемых ими на протокол суда замечаний; в-третьих, под разными предлогами и по разным причинам отказываются использовать в официальном порядке (с уведомлением участников) имеющиеся в залах судов технические средства по фиксации хода судебного разбирательства.
В свою очередь, апелляционные и кассационные инстанции отказываются проверять обоснованность отклонения судом первой инстанции поданных на протокол замечаний, исследовать как доказательства результаты аудиофиксации, сделанные на их основе стенограммы и, как следствие, сравнивать записанное в протоколе со сказанным в суде. На это у судей вышестоящих инстанций есть свои объяснения, хотя чаще всего они обходятся без каких-либо объяснений, просто игнорируя любые заявления и попытки защиты призвать их к таким действиям. Кроме того, если следовать институционным особенностям уголовно-процессуального законодательства в части порядка подачи замечаний на протокол судебного заседания, то, на мой взгляд, имеется правовая неопределенность в вопросе обжалования замечаний на протокол суда апелляционной инстанции, чем пользуются судьи, желающие лишить защиту возможности ссылаться на результаты аудиофиксации, которая проводилась судом в официальном порядке.
Значение Постановлений Пленумов ВС
Адвокаты знают о полномочиях и функциях Верховного Суда РФ в области обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации, когда он даёт судам разъяснения по вопросам судебной практики в виде Постановлений Пленумов ВС РФ, подготовленных после рассмотрения материалов анализа и обобщения судебной практики в соответствии с ч. 7 ст. 2, ч. 3 ст. 5 ФКЗ № 3-ФЗ от 5 февраля 2014 г. «О Верховном Суде Российской Федерации» (далее – Закон о ВС РФ). По опыту знаю, что суды игнорируют многие из этих разъяснений.
В Законе о ВС РФ не указано, что такие разъяснения носят для судов обязательный характер. Говоря о судах, мы подразумеваем всю систему судов общей юрисдикции РФ, а также военные суды и мировых судей. Очевидность обязательного характера этих разъяснений вытекает из ст. 126 и других ст. главы 7 Конституции РФ, значения Верховного Суда в судебной системе страны как высшего судебного органа, осуществляющего судебный (процессуальный) надзор за деятельностью судов и дающего разъяснения по вопросам судебной практики, федеральных законов о судах, судьях, судебной системе в целом.
Это, конечно же, законы «О судах общей юрисдикции», «О Верховном Суде Российской Федерации», «О статусе судей в Российской Федерации», «О военных судах Российской Федерации» и «О мировых судьях в Российской Федерации. Например, это положение презюмируется в ст. 3 Закона о судебной системе РФ: «единство судебной системы обеспечивается путем соблюдения всеми федеральными судами и мировыми судьями установленных федеральными законами правил судопроизводства и применения ими Конституции РФ, федеральных конституционных законов, федеральных законов, общепризнанных принципов и норм международного права…» Эти положения корреспондируют с нормами ч. 1 ст. 2 Закона о судах общей юрисдикции в РФ, объясняющей построение системы судов общей юрисдикции, представляющей собой некую пирамиду, наверху которой находится ВС РФ, разъясняющий судам вопросы судебной практики (ч. 1 ст. 9).
Даже без вышеприведенного юридического анализа на тему, обязательны или нет для судов разъяснения ВС РФ по вопросам судебной практики, ответ прост и ясен: да, обязательны и в первую очередь адресованы им в целях сохранения и поддержания единства судебной системы, а как следствие – единообразного применения законодательства РФ для реализации принципов деятельности судов.
В дальнейшем на примере одного из Постановлений Пленума Верховного Суда РФ продемонстрирую знакомые до боли каждому адвокату, особенно защитнику по уголовным делам, свидетельства того, что, как правило, разъяснения Верховного Суда касательно применения судами норм уголовно-процессуального законодательства на практике используются крайне редко, причины этого оставим пока за скобками, вряд ли они связаны только с юридическими тонкостями.
А чтобы исключить любую дискуссию, сомнения и обвинения оппонентов в мой адрес, что сфера применения норм уголовно-процессуального законодательства по каждому из уголовных дел специфична, особенна и разнообразна, связана с личностью обвиняемого и обстоятельствами конкретного дела, влияющими на правоприменение, в качестве примера приведу разъяснения «нейтрального» по содержанию Постановления Пленума ВС РФ. Это Постановление от 13 декабря 2012 г. № 35 «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов», апеллирующее к соблюдению судами положений Закона об открытости и гласности судопроизводства – (далее – Постановление № 35). Название и содержание Постановления № 35 говорит само за себя. Оно призывает судей создавать и обеспечивать в процессе судопроизводства соблюдение принципов открытости и гласности. Это не блажь, а способ реализации конституционных гарантий (ст. 19, 23, ч. 4 ст. 29, 33, ч. 3 ст. 41, 42, 45, 46 и 123 Конституции РФ), Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., федеральных конституционных законов РФ, как и федеральных законов и процессуального законодательства РФ (именно так написано во водной части Постановления № 35).
Запомним эту дату – 13 декабря 2012 г., так как с этого момента для судов должна была начаться новая веха в вопросах понимания, соблюдения и обеспечения гласности и открытости в ходе судопроизводства. Разъяснения этого постановления не декларативны и, как было уже отмечено, апеллируют к Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В частности, в нем указывается, что открытость и гласность судопроизводства, доступ к информации о деятельности судов направлены на реализацию задач судопроизводства. Как разъяснил Пленум, гласность судопроизводства обеспечивается возможностью присутствия в открытом судебном заседании лиц, не являющихся участниками процесса, представителей редакций средств массовой информации (исключение составляет только разбирательство дела в закрытом судебном заседании).
В Постановлении № 35 даются подробные разъяснения и касательно обеспечения доступа к информации о деятельности судов: это должно происходить посредством предоставления лицам, присутствующим в открытом судебном заседании (участникам процесса и иным лицам), права фиксировать ход судебного разбирательства в порядке и формах, которые предусмотрены процессуальным законодательством. Важно отметить, что речь идет не только о ведении и использовании этими лицами собственных записей, но также о возможности производить аудио- и видеозаписи, фото- и киносъемки, возможна даже трансляция судебных разбирательств. При этом на суды возложена обязанность обеспечить равные условия в реализации этого права всем присутствующим лицам, независимо от того, участник это процесса или сторонний наблюдатель. Судя по изменившейся с 2013 г. реакции судей на уведомления защиты о ведении ею в процессе аудиозаписи (судьи, как правило, стали раздраженно реагировать на такие заявления, мол, это ваше право, пользуйтесь им, что вы суд отвлекаете по этому поводу), очевидно, что разъяснения Постановления № 35 в этой части судам известны и соблюдаются. К сожалению, лишь в этой его части.
С другими разъяснениями дело обстоит намного хуже. Суды первой и апелляционной инстанций, во-первых, наотрез отказываются приобщать к делу материалы, полученные участниками процесса в результате производимой ими фиксации; во-вторых, тем более, не позволяют сторонам апеллировать к этим материалам при рассмотрении подаваемых ими на протокол суда замечаний; в-третьих, под разными предлогами и по разным причинам отказываются использовать в официальном порядке (с уведомлением участников) имеющиеся в залах судов технические средства по фиксации хода судебного разбирательства.
В свою очередь, апелляционные и кассационные инстанции отказываются проверять обоснованность отклонения судом первой инстанции поданных на протокол замечаний, исследовать как доказательства результаты аудиофиксации, сделанные на их основе стенограммы и, как следствие, сравнивать записанное в протоколе со сказанным в суде. На это у судей вышестоящих инстанций есть свои объяснения, хотя чаще всего они обходятся без каких-либо объяснений, просто игнорируя любые заявления и попытки защиты призвать их к таким действиям. Кроме того, если следовать институционным особенностям уголовно-процессуального законодательства в части порядка подачи замечаний на протокол судебного заседания, то, на мой взгляд, имеется правовая неопределенность в вопросе обжалования замечаний на протокол суда апелляционной инстанции, чем пользуются судьи, желающие лишить защиту возможности ссылаться на результаты аудиофиксации, которая проводилась судом в официальном порядке.
