Обязательная медиация по семейным спорам: «подводные камни»

Уполномоченный по правам ребенка при Президенте РФ Анна Кузнецова выступила с инициативой введения обязательной досудебной медиации по гражданским делам, связанным с семейным правом. Такое предложение омбудсмена, основной задачей которого является обеспечение гарантий реализации и соблюдения прав и законных интересов детей, с правовой точки зрения представляется неоднозначным, и вот почему.

Согласно п. 2 ст. 2 Федерального закона «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (далее – Закон о медиации) процедура медиации – это способ урегулирования споров при содействии медиатора на основе добровольного согласия сторон в целях достижения взаимоприемлемого решения. Из этого следует, что основополагающим принципом медиации выступает добровольность участия в ней.

Омбудсмен, в свою очередь, предлагает введение обязательной медиации по семейным спорам. По ее мнению, это будет способствовать «повышению правовой культуры, “договороспособности” граждан и уменьшению количества распавшихся семей». На наш взгляд, такая инициатива содержит ошибку принципиального характера: введению обязательной досудебной примирительной процедуры должно предшествовать повышение правовой культуры граждан (к примеру, мероприятия по правовому просвещению и популяризации альтернативных процедур урегулирования споров). В связи с этим на данный момент введение обязательной досудебной медиации противоречит не только действующему законодательству, но и правовой природе этой процедуры.

Так, в соответствии со ст. 3 Закона о медиации основополагающими принципами альтернативной процедуры урегулирования споров с участием посредника являются добровольность, конфиденциальность, сотрудничество и равноправие сторон, а также беспристрастность и независимость медиатора. Кроме того, медиация – самостоятельный процесс урегулирования правовых конфликтов, который – в отличие, например, от третейских разбирательств – носит вспомогательный характер, так как может быть применен наряду с другими способами.

Проведение медиации – это последствие исключительно взаимного волеизъявления участников конфликта, желающих с помощью независимого профессионального посредника обсудить круг проблем, решать которые они намереваются в судебном порядке. Состоятельность такой процедуры может основываться только на условии содействия всех спорящих сторон. Это объясняется тем, что медиатор не обладает властными полномочиями на разрешение спора и понуждение сторон соблюдать принятое решение, а является посредником, деятельность которого также строится на принципе добровольности.

Идея добровольности как базисного элемента внесудебных способов урегулирования конфликтов – характерная черта не только российского правопорядка. Закон ФРГ «О поддержке медиации и других форм внесудебного урегулирования конфликтов» в качестве сущностной характеристики определения «медиатора» и «медиации» называет добровольность процесса в рамках данной правовой процедуры. В частности, медиатор «может завершить медиацию, в особенности если он полагает, что не следует ожидать ответственной коммуникации или примирения сторон»¹. Следовательно, добровольность медиации подразумевает взаимное стремление сторон к поиску обоюдовыгодного выхода из конфликта. Отсутствие такого стремления исключает разрешение спора с участием посредника в любом случае.

Данное регулирование касается и семейных споров. Более того, особенность последних состоит в, как правило, непримиримости сторон в силу личных обид, послуживших причиной разрыва семейного союза. В этом случае медиация, на наш взгляд, с высокой долей вероятности обречена на провал, а ее введение в обязательном порядке только затянет разрешение конфликта.

Идея об обязательности медиации вступает в противоречие с конституционным принципом доступности правосудия и правом каждого на обращение в суд. Соответственно, необходимо тщательно продумать механизм ее правового регулирования с учетом обязательного характера, в частности: кто будет осуществлять функции медиатора и каким требованиям он должен отвечать; на кого и в каком размере будет возлагаться обязанность по оплате услуг профессионального посредника, какие принципы будут положены в основу этой процедуры и т.д.²? Решение указанных вопросов остается предметом многочисленных научных дискуссий, и, к сожалению, предложение омбудсмена оставляет их открытыми. Таким образом, идея введения обязательной медиации в силу отсутствия четкой модели законодательного регулирования «разбивается о скалы» конституционных положений, приводя к необоснованному ограничению их действия.

При этом мы вовсе не утверждаем, что медиация по семейным спорам неэффективна. Такая процедура имеет право на существование и, более того, представляется перспективным направлением практики разрешения правовых конфликтов. Однако на данном этапе развития российского правопорядка ее распространение сталкивается с рядом проблем.

При анализе Справки Верховного Суда РФ о практике применения Федерального закона «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (утверждена Президиумом ВС 1 апреля 2015 г.) можно выделить ряд особенностей, препятствующих распространению медиации. В первую очередь очевидны следующие преимущества судебного разбирательства: небольшой размер госпошлины, частичное возмещение судами расходов по оплате услуг представителей, относительно короткие сроки рассмотрения дел. Среди причин редкого применения процедур внесудебного урегулирования споров отмечаются также:

• организационные: новизна медиации, недостаток кадров профессиональных медиаторов, низкий уровень просветительской деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, СМИ и самих медиаторов;
• экономические: значительный размер оплаты услуг медиатора, как следствие – нежелание сторон нести дополнительные финансовые издержки, отсутствие у судебных представителей инициативы урегулирования споров во внесудебном порядке, поскольку таким образом значительно сокращается стоимость оплаты их услуг;
• субъективно-психологические: высокая степень конфликтности отношений участников спора, отсутствие навыков и традиций проведения переговоров.

В связи с этим стороны спора – пояснил Верховный Суд – как правило, соглашаются на медиацию только в исключительных случаях и при условии, что судьи в заседании подробно разъяснят им сущность процедуры и ее преимущества.

Подводя итог, еще раз подчеркнем, почему идея введения обязательной процедуры медиации по семейным и иным гражданским спорам представляется нам неоднозначной. Во-первых, это противоречит правовой природе медиации. Во-вторых, обязательный характер создает риски ограничения конституционного права каждого на обращение в суд. В-третьих, медиация по-прежнему остается редко используемым способом урегулирования конфликтов.

Полагаем, что выходом из сложившейся ситуации могли бы стать комплексные мероприятия, популяризирующие альтернативные внесудебные способы урегулирования споров и способствующие правовому просвещению населения. Надеемся, что в решение этих задач будет вовлечено все юридическое сообщество страны.