Содержание обвиняемых (подсудимых) в «клетке» в ходе судебных заседаний – повсеместно распространенная практика в российских судах1. В некоторых судах также используются защитные кабины из стального каркаса и пулестойких стеклянных стен – так называемые «аквариумы». Такому обращению подвергаются все обвиняемые (подсудимые), в отношении которых избрана мера пресечения в виде содержания под стражей.
В настоящее время на рассмотрении Конституционного Суда РФ находится жалоба (№ 577/15-01/2023), подготовленная мной в интересах Александра Сазонова, в которой поставлен вопрос о конституционности данной правоприменительной практики. При ее рассмотрении Конституционному Суду предстоит ответить на вопрос, насколько абсолютен абсолютный запрет унижающего достоинство обращения, закрепленный в ст. 21 Конституции РФ, а также проверить данную практику на соответствие конституционным гарантиям справедливого судебного разбирательства.
Насколько мне известно, ранее подобных жалоб КС не рассматривал. Скорее всего, это вызвано тем, что в федеральных законах отсутствуют нормы, которые прямо предписывали бы помещение обвиняемых в клетку в ходе судебных заседаний. Такая норма содержится в подзаконном нормативном правовом акте2. Вместе с тем вступившим в законную силу Решением Верховного Суда РФ от 19 октября 2004 г. № ГКПИ04-1248 положение подзаконного нормативного правового акта, предусматривавшего, что в зале судебного заседания обвиняемые размещаются за барьером (металлическим заграждением [т.е. в клетке]), признано соответствующим федеральному законодательству. В связи с этим возникла необходимость проверки федерального законодательства на соответствие Конституции.
Клетки и конституционный запрет унижающего обращения
Европейский Суд по правам человека установил, что содержание обвиняемого в клетке в ходе судебного заседания всегда является обращением, унижающим человеческое достоинство, независимо от тяжести и характера предъявленного обвинения (обвинение в совершении насильственного либо ненасильственного преступления) и т.д.3. При этом содержание обвиняемого (подсудимого) в клетке при участии в заседании посредством видео-конференц-связи ничем не отличается от содержания в клетке в зале суда и также является обращением, унижающим достоинство личности4. Комитет по правам человека ООН (далее – КПЧ ООН) также признает содержание подсудимых в клетке в зале суда обращением, унижающим человеческое достоинство5.
В силу ч. 4 ст. 15 Конституции данный стандарт является составной частью правовой системы РФ, а согласно ч. 1 ст. 17 позволяет выявить содержание и смысл запрета обращения, унижающего человеческое достоинство, закрепленного в ст. 21 Основного Закона. Также следует отметить, что Российская Федерация как субъект международного права признала, что содержание подсудимых в клетках в зале суда представляет собой обращение, унижающее человеческое достоинство6. Как представляется, данное признание российского государства является обязательным и для отечественных судов (включая Конституционный Суд) при толковании ст. 21 Конституции РФ, которая запрещает унижающее человеческое достоинство обращение.
Более того, в силу требований Конституции РФ, а также ч. 3 ст. 1 УПК РФ данный стандарт является обязательным для судов общей юрисдикции и должен примениться ими при толковании соответствующих норм Кодекса.
Так, согласно ст. 9 УПК в ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь его участников (ч. 1). Никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться унижающему человеческое достоинство обращению (ч. 2). В соответствии с ч. 3 ст. 15 Кодекса суд создает необходимые условия для осуществления сторонами предоставленных им прав.
Председательствующий руководит судебным заседанием, принимает все предусмотренные настоящим Кодексом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон (ч. 1 ст. 243). При нарушении порядка в судебном заседании, неподчинении распоряжениям председательствующего лицо, присутствующее в зале заседания, предупреждается о недопустимости такого поведения либо удаляется из зала, либо на него налагается денежное взыскание (ч. 1 ст. 258).
Как представляется, приведенные нормы УПК – с учетом указанного стандарта – обязывают председательствующего в судебном заседании обеспечивать, чтобы обвиняемый (подсудимый) не подвергался обращению, унижающему человеческое достоинство (воспрепятствовать этому). Однако суды понимают данные нормы УПК таким образом, что содержание обвиняемого (подсудимого) в клетке во время судебных заседаний не является обращением, унижающим человеческое достоинство7. В других случаях суды считают, что у председательствующего нет полномочий предотвратить такое обращение, что суд «не командует конвоем».
Оспариваемые нормы УПК применяются судами так, что не препятствуют обращению, унижающему человеческое достоинство. При этом согласно ч. 1 ст. 21 Конституции достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию (ч. 2).
Как было указано, содержание подсудимых в клетке оскорбляет человеческое достоинство (т.е. умаляет достоинство личности), а государство не обеспечивает его охрану в такой ситуации. Кроме того, «права и свободы человека могут быть ограничены только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» (ч. 3 ст. 55 Конституции).
Зарубежный опыт
Как свидетельствует зарубежный опыт, безопасность в зале суда можно обеспечить более мягкими мерами, нежели помещение обвиняемого в клетку. Поэтому данную меру нельзя признать пропорциональной (соразмерной). В США, например, где к содержанию обвиняемого в суде подходят с точки зрения безопасности суда и публики, у особо опасных подсудимых скованы ноги, но присяжные и публика не могут этого видеть. Подсудимого заводят в зал заседаний раньше всех, а во время судебного процесса его ноги полностью скрыты столом, за которым он сидит рядом со своим адвокатом8. Также в США используется электрошоковый пояс, который надевается под одежду подсудимого и может его обездвижить при малейших признаках агрессии9.
Безальтернативный порядок
Даже если предположить, что при некоторых исключительных обстоятельствах использование клетки для содержания обвиняемых может быть оправдано целями защиты конституционных ценностей, указанных в ч. 3 ст. 55 Конституции,10 данная мера применяется в России ко всем лицам, которым избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, – т.е. в безальтернативном порядке. В частности, оспариваемые нормы УПК не обязывают суд решать этот вопрос с вынесением мотивированного судебного акта, в котором были бы приведены доводы в обоснование необходимости содержания обвиняемого в клетке (защитной кабине иного вида). В отсутствие такого судебного акта обвиняемый лишен возможности оспорить в вышестоящий суд помещение его в клетку, что нельзя признать соответствующим праву на доступ к правосудию (ч. 1 и 2 ст. 46 Конституции). Так, ЕСПЧ установил, что в правовой системе России отсутствуют эффективные средства правовой защиты от содержания в клетках в ходе судебных заседаний, что также признали и власти РФ11.
Наконец, в результате сложившейся практики применения оспариваемых норм нарушается право обвиняемых, содержащихся в клетках, на возмещение государством вреда, причиненного незаконными [нарушающими международные обязательства Российской Федерации] действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 53 Конституции).
Общественное мнение
Следует отметить: высокопоставленные должностные лица государства неоднократно признавали, что содержание обвиняемых в клетках представляет собой обращение, унижающее человеческое достоинство. В частности, спикер Совета Федерации РФ Валентина Матвиенко отмечала, что «держать в клетке людей под телекамерами, не обвиненных еще ни в чем [пока суд не установил вину], – это негуманно, недостойно, мы человеку ломаем его жизнь». Председатель Комитета Совета Федерации РФ по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас подчеркивал, что «аквариумы» и «клетки» являются конструкциями, унижающими человеческое достоинство. Депутат Госдумы Евгений Ревенко также считает содержание подсудимых в клетках «публичными постыдными и унизительными сценами для сидящих за решеткой, но еще не осужденных людей».
Законопроект
В 2018 г. группа членов Совета Федерации внесла в Госдуму законопроект о запрете использования клеток в судах, который в целом был поддержан Правительством РФ, Генпрокуратурой и Верховным Судом. Так, председатель ВС Вячеслав Лебедев подчеркивал: «правосудие можно осуществлять без клеток. Мы с этим согласны, поддерживаем».
Однако до настоящего времени данный законопроект не прошел даже первое чтение. Как представляется, это вызвано соображениями о финансовых затратах, которые понесет госбюджет в случае его принятия. В 2019 г. председатель Правительства РФ Дмитрий Медведев в ходе встречи с членами Совета Федерации отмечал: «Мне кажется, гуманистический потенциал этой идеи очевиден. Мне трудно вам что-то возразить, тем более что в большинстве стран эти самые клетки или какие-то иные ограничители не используются … нужно просто оценить, сколько это будет стоить». По данным МВД России, в случае принятия законопроекта потребуется увеличение штатной численности полиции на 30,5 тыс. единиц, на содержание которых потребуется 21,5 млрд руб. в год.12
Использование зарубежного опыта (например, сковывание ног особо опасных преступников, использование электрошокового пояса), как представляется, не потребует значительного увеличения штатной численности полиции (сотрудников конвоя) либо значительных финансовых затрат. В любом случае, как неоднократно признавал Конституционный Суд, государство не вправе ссылаться на недостаточность денежных средств как на основание для нарушения конституционных прав граждан (см., например, абз. 8 п. 2 Постановления от 15 июля 2021 г. № 37-П). Особенно верной данная правовая позиция КС представляется в отношении запрета бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения (ст. 21 Конституции), который носит абсолютный характер, – т.е. такое обращение не может быть признано допустимым ни при каких обстоятельствах13.
Таким образом, оспариваемые нормы УПК по смыслу, который придается им в правоприменительной практике, как представляется, не соответствуют Конституции (ст. 15 (ч. 4), 17 (ч. 1), 18, 21, 46 (ч. 1 и 2), 53 и 55 (ч. 3)).
Окончание следует.
1 Официальное наименование «клетки» – защитная кабина, выполненная из металлической решетки (п. 7.9 и Приложение «С» СП 152.13330.2012 «Здания судов общей юрисдикции. Правила проектирования», утв. Приказом Госстроя от 25 декабря 2012 г. № 111/ГС), а также «барьер (защитное заграждение) (см. п. 307 Наставления по служебной деятельности изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, подразделений охраны и конвоирования подозреваемых и обвиняемых, утв. Приказом МВД РФ от 7 марта 2006 г. № 140дсп). В первом из перечисленных документов содержится описание «защитной кабины, выполненной из металлической решетки»: она должна иметь дверь размером 2х0.8м., оснащенную замком сувальдного типа, запирающимся только снаружи, задвижкой с возможностью фиксации в закрытом положении с помощью навесного замка и покрытия (сетка рабица). Для изготовления решетки следует применять металлический прут диаметром не менее 14 мм. Кабины должны оснащаться скамейками с сиденьями из клееной древесины. Скамейки жестко крепятся к полу или каркасу кабины. Размещение в защитной кабине стола и питьевой воды не предусмотрено.
2 В соответствии с п. 307 указанного Наставления в зале судебного заседания подозреваемые и обвиняемые размещаются за барьером (защитным заграждением) на скамьях в порядке, определяемом председательствующим.
3 См. Постановление Большой Палаты ЕСПЧ от 17 июля 2014 г. по делу «Свинаренко и Сляднев (Svinarenko and Slyadnev) против России», жалобы № 32541/08 и 43441/08, § 138: «содержание лица в металлической клетке во время судебного заседания само по себе – принимая во внимание его объективно унижающий характер, несовместимый с нормами цивилизованного поведения, являющимися отличительной чертой демократического общества – это оскорбление человеческого достоинства». См. также совпадающее мнение судьи Сильвис к данному постановлению: «Содержание обвиняемого в металлической клетке имеет заметную театральную составляющую, осуществляя ритуал унижения. Когда обязанностью государства является создание условий для справедливого судебного разбирательства, такие унизительные экспозиции обвиняемых перед судом создают унижающее достоинство обращение».
4 См., например, постановления ЕСПЧ от 17 апреля 2018 г. по делу «Караченцев (Karachentsev) против России», жалоба № 23229/11, § 50–57; от 26 марта 2019 г. по делу «Валюженич (Valyuzhenich) против России», жалоба № 10597/13, § 25, и др.
5 См., например, соображения КПЧ ООН от 20 марта 2013 г. по делу «Пустовойт (Pustovoit) против Украины», сообщение № 1405/2005, § 9.3; от 6 ноября 2019 г. по делу «Стасайтис (Stasaitis) против Литвы», сообщение № 2719/2016, § 8.8.
6 См. Постановление ЕСПЧ от 31 января 2017 г. по делу «Воронцов и другие (Vorontsov and Others) против России», жалоба № 59655/14 и др., § 29 и 31.
7 См., например, решение Рубцовского городского суда Алтайского края от 21 апреля 2016 г. по делу № 2-1545/2016: «Нахождение содержащегося под стражей [обвиняемого] в зале судебного заседания за металлическим заграждением не может расцениваться как унижающее честь и достоинство личности …»; кассационное определение Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 8 июня 2022 г. № 88а-9698/2022: «само по себе нахождение в здании суда в металлической клетке не является безусловным основанием для признания прав истцов нарушенными»; апелляционное определение Пятого апелляционного суда общей юрисдикции от 9 февраля 2022 г. по делу № 55-28/2022: «суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты об освобождении [подсудимого] в зале судебного заседания из металлической клетки. Из содержания Постановлений Европейского суда по правам человека, в том числе Постановления ЕСПЧ от 17 июля 2014 года “Дело Свинаренко и С. (Svinarenko and Slyadnev) против Российской Федерации” (жалобы № 32541/08, № 43441/08), следует, что использование металлических клеток не исключается и может допускаться с учетом личности заявителя, природы преступлений, в которых он обвиняется, его судимости и поведения, данных об угрозе безопасности в зале судебных заседаний или угрозе того, что заявитель скроется, присутствия публики и др.»; решение Верховного Суда РФ от 19 октября 2004 г. № ГКПИ04-1248: «положения Наставления [предусматривающие помещение обвиняемых в клетку в зале суда] не могут расцениваться как унижающие честь и достоинство личности».
8 Юдкевич М. Люди в клетках: ждать ли Страсбургу исков из Татарстана на «Зоопарк» в судах? // «Вечерняя Казань», 8 февраля 2017 г.
9 См. Reevell P. Presumed Innocent, but Caged in Court // The New York Times, 19 ноября 2013 г.
10 Например, использование клетки в ходе судебных заседаний в деле серийного убийцы А. Чикатило в целях защиты подсудимого от родственников его многочисленных жертв (см. Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу «Свинаренко и Сляднев (Svinarenko and Slyadnev) против России», цит. ранее, § 88) в теории можно признать обоснованным. С другой стороны, безопасность в процессе над террористом Андерсом Брейвиком, который совершил двойной теракт, унесший жизни 77 человек в Норвегии, была обеспечена без его помещения в клетку либо защитное заграждение другого типа (он сидел за обычным столом вместе со своими адвокатами), см. видеорепортажи с судебных заседаний по его делу, URL: <https://www.vesti.ru/article/1928360>; URL: <https://www.5-tv.ru/news/53379/>.
11 Cм. Постановление ЕСПЧ от 4 октября 2016 г. по делу «Ярослав Белоусов (Yaroslav Belousov) против России», жалобы № 2653/13 и № 60980/14, § 114.
12 См. замечания на проект Федерального закона № 587542-7 (приложение к официальному отзыву Правительства РФ от 23 сентября 2019 г. № 8613п-П4).
13 См., например, п. 6 Замечания общего порядка Комитета против пыток ООН от 24 января 2008 г. № 2 «Имплементация статьи 2 государствами-участниками» (CAT/C/GC/); Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу «Свинаренко и Сляднев (Svinarenko and Slyadnev) против России», цит. ранее, § 113: «Статья 3 Конвенции … в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств и поведения жертвы».
