«Разгрузка» с риском для стороны защиты

Поправки в УПК РФ¹, вступившие в силу 9 января 2023 г., на стадии обсуждения законопроекта вызвали волну споров среди практикующих адвокатов. Дело в том, что в инициированных Верховным Судом РФ² изменениях в уголовно-процессуальный закон отчетливо прослеживается их цель – разгрузить суды и упростить их работу в организационном плане, что в итоге было сделано, на мой взгляд, без учета рисков в части нарушения основных смыслов и принципов уголовного судопроизводства.

К сожалению, законодатель оставил без внимания предложения адвокатского сообщества, что с высокой вероятностью приведет к проблемам, связанным с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства со стороны защиты.

Так, Законом увеличен срок рассмотрения судами жалоб на незаконность и необоснованность действий (бездействия) и решений должностных лиц в ходе досудебного производства с пяти суток до 14 (ч. 3 ст. 125 УПК)³.

На первый взгляд, обоснование нововведения понятно: как указывалось в пояснительной записке к законопроекту № 163784, «срок рассмотрения судом жалобы – в течение пяти суток со дня ее поступления – является явно недостаточным, поскольку не позволяет суду обеспечить надлежащую подготовку судебного заседания. В ряде случаев в указанный срок не представляется возможным истребовать копии необходимых материалов уголовного дела от дознавателя, следователя или прокурора, своевременно известить заинтересованных лиц, в полной мере обеспечить процессуальные права участвующих в судебном заседании лиц».

Однако в действительности данное объяснение не выдерживает критики, основанной на знании практики рассмотрения жалоб в порядке судебного контроля.

Поясню свою точку зрения.

Во-первых, при отсутствии волокиты и надлежащем исполнении профессиональных обязанностей сотрудниками аппаратов районных судов срока в пять суток для обжалования в порядке ст. 125 УПК более чем достаточно, чтобы вызвать в судебное заседание лицо, подавшее жалобу (которое, как правило, заинтересовано в оперативном рассмотрении жалобы и отслеживает дату предстоящего судебного заседания), равно как и истребовать материалы из органа предварительного следствия, расположенного в подавляющем большинстве случаев на территории данного суда.

Во-вторых, срок рассмотрения жалоб в пять суток не препятствует истребованию материалов дела и вызову сторон, так как неявка в суд надлежаще извещенных лиц не исключает проведения судебного заседания, а в случае, когда органы расследования своевременно не представили истребованные судом материалы и (или) не удалось обеспечить надлежащее извещение сторон о необходимости явки, суд вправе отложить заседание, что и делается на практике довольно часто.

В-третьих, суды, особенно отправляющие правосудие на территории федерального и региональных центров, зачастую нарушают установленный законом срок рассмотрения жалобы, поданной в порядке ст. 125 УПК. К примеру, на территории г. Москвы первое судебное заседание нередко проводится спустя месяц со дня поступления жалобы в суд. В такой ситуации увеличение срока рассмотрения жалобы с пяти до 14 суток проблему, очевидно, не решит, так как суды по-прежнему будут нарушать установленные законом сроки.

В-четвертых, неясна мотивация увеличения срока под предлогом предоставления суду дополнительного времени для подготовки к заседанию, притом что в отношении действий (бездействия) и решений при сокращенной форме дознания срок рассмотрения жалоб не изменился. Ведь независимо от того, в какой форме производится расследование – предварительного следствия, дознания или дознания в сокращенной форме, – действия суда по подготовке к рассмотрению жалобы одинаковые, и если пяти суток при сокращенной форме дознания достаточно, то, полагаю, их хватит и в остальных случаях.

Наконец, следует учитывать, что одним из необходимых требований, предъявляемых к институту судебного контроля на досудебной стадии, является оперативность. Лицо, чьи права и законные интересы были нарушены, должно иметь возможность восстановить свои права в максимально короткие сроки, что возможно только при законодательном установлении сокращенных сроков для проведения судебного заседания по рассмотрению поданной жалобы. Бессмысленное – в свете изложенного – увеличение срока рассмотрения жалобы до 14 суток пользы в плане организационной разгрузки судам, очевидно, не принесет и в то же время отодвинет в сознании судей психологический предел в части возможного затягивания рассмотрения жалоб в порядке судебного контроля сверх установленных законом сроков.

Таким образом, увеличение сроков рассмотрения жалобы в порядке ст. 125 УПК не отвечает смыслам и назначению института судебного контроля на досудебной стадии и не учитывает сложившуюся практику.

Другое нововведение связано с порядком оглашения приговора: теперь оглашаются только вводная и резолютивная части. С одной стороны, это освободит суды от обязанности зачитывать полный текст приговора в присутствии участников дела (на зачитывание отдельных приговоров порой уходит не один день и даже не одна неделя).

Полагаю, что реализация указанной нормы на практике может привести к нарушению прав участников процесса, особенно со стороны защиты. Даже с учетом продления срока апелляционного обжалования до 15 суток в ряде случаев защита может быть лишена возможности составить и своевременно подать обоснованную апелляционную жалобу в отсутствие полного текста судебного решения, включающего описательно-мотивировочную часть. Изменение ч. 2 ст. 303 УПК, согласно которой приговор при его написании должен быть составлен в полном объеме, как и установленный ст. 312 УПК срок для вручения приговора в пять суток, проблему, думается, не решат, поскольку имеющимися у стороны защиты средствами проверить полноту составления приговора на момент его провозглашения будет невозможно, а срок для вручения приговора и так повсеместно нарушается на практике. В целях обеспечения гарантий соблюдения прав защитника на получение полного текста судебного решения заблаговременно, до истечения срока на апелляционное обжалование, считаю необходимым скорректировать ч. 1 ст. 389.4 УПК таким образом, чтобы срок апелляционного обжалования исчислялся со дня вручения копии полного текста приговора (определения, постановления) защитнику, а также подозреваемому (обвиняемому) – независимо от того, содержится тот под стражей или нет.

Еще одно важное нововведение, на котором остановлюсь подробнее, связано с трансформацией судебного следствия на стадии апелляционного рассмотрения уголовного дела в исключительно факультативный, на мой взгляд, этап судебного разбирательства, который может проводиться по ходатайству сторон или по собственной инициативе суда только при рассмотрении жалоб на приговор или иное итоговое решение по делу. Соответственно, прения сторон при апелляционном рассмотрении жалоб на промежуточные судебные решения не предусмотрены.

В этой части обращает на себя внимание недостаточная проработанность поправок: с одной стороны, решение вопроса о проведении судебного следствия при апелляционном рассмотрении итоговых судебных решений будет зависеть от субъективного усмотрения суда, который, согласно буквальному толкованию новой ч. 4.2 ст. 389.13 УПК, вправе будет отказать в удовлетворении ходатайств сторон об исследовании доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции. В то же время не исключается из закона и остается действующей противоречащая данной норме в части судебного усмотрения при принятии решения ч. 7 ст. 389.13 УПК, согласно которой апелляционная инстанция вправе рассмотреть жалобу без проверки ранее исследованных судом первой инстанции доказательств только с согласия сторон. То есть буквальное толкование указанных норм в их взаимосвязи означает, что суд второй инстанции не вправе отказать сторонам в производстве судебного следствия при заявлении ходатайства об исследовании доказательств, так как подобное ходатайство исключает наличие согласия заявившей его стороны на проверку апелляционной жалобы без проверки доказательств, что в итоге лишает смысла новое безусловное правомочие апелляционного суда отказать в проведении судебного следствия.

Таким образом, рассмотренные изменения в УПК представляются противоречивыми. С одной стороны, они призваны облегчить работу судов, разгрузить их путем продления процессуальных сроков и освобождения судей от необходимости производства некоторых действий. В то же время сделано это без учета того, к каким проблемам приведут эти новеллы, тем более без принятия во внимание ущерба, который их реализация может причинить правам и законным интересам участников уголовного судопроизводства со стороны защиты.

К сожалению, в последних инициативах Верховного Суда прослеживается тенденция решения организационных вопросов, связанных с загруженностью судей, путем выбора средств, противоречащих основным смыслам уголовного и уголовно-процессуального законов (см., например, Постановление Пленума ВС РФ от 15 декабря 2022 г. № 38, которым подход к определению места совершения хищений безналичных денежных средств изменен вопреки традиционным основам уголовно-правовой квалификации, что сделано в целях разгрузки Судебной коллегии ВС по уголовным делам в части разрешения споров о подсудности уголовных дел о преступлениях указанной категории). Уверен, что всегда можно найти разумный баланс, решая организационные вопросы деятельности органов правоприменения, без нарушения при этом прав и законных интересов сторон.